Игорь Алгранов - Иридиум (Симбиоз I)

Всё-таки повезло мне на этот раз — на низком горизонте никто не маячил и под дверкой нетерпеливо не сопел в ожидании свежего резинового мясца. И мы еще поглядим, кто кого, если что... Я погладил ребристую рукоятку ТТ. «Тэтэшечка» — лучший мой друг, пока не найду что-нибудь помощнее.

Снова встал ребром вопрос о том, куда идти. С одной стороны, хотелось поскорее выяснить, что тут произошло, пока я валялся в беспамятстве. Ну или хотя бы просто выбраться на свежий воздух, пусть даже мне он нынче не особо-то и нужен.

С другой стороны — нужно поскорее решать жизненно важный вопрос с подходящим хранилищем драгоценных склянок. А это значит — мой путь всё же, как ни крути, лежит прямиком в подвальные помещения. Обходились же как-то раньше предки без холодильников. Погреба, там, ледники. Лишь бы подвал был подходящий...

Я осторожно спустился на злополучный первый этаж и с опаской глянул в сумрак центрального коридора. Трупаки монстров и «Катеньки» лежали нетронутые, а вдали всё так же бурым пятном на светлой напольной плитке маячила кучка пепла — все, что осталось от формы охранника.

Ну и ладненько, ну и хорошо. Значит, по зданию, хотя бы в этом крыле, больше никто не бродит, злой, голодный и зелёный. Я посмотрел налево. Этот коридорчик, походу, вел наружу, и вдалеке виднелась то ли проходная, то ли регистратура — столы, вертушка, какие-то шкафы во всю стену в самом дальнем углу... Нет, туда мы с Ири сунемся хорошенько подготовленными и основательно прикрыв тылы.

Я посмотрел направо. Правый коридорчик походил скорее на тупичок с техническими помещениями — двери в его конце не были покрашены в белый, и отливали металлом в темноте. Где-то там мог быть спуск в подвал. А мог и не быть. Если здание старой, советской постройки, то вход в подвал и вовсе мог находиться где-то снаружи здания.

Вдруг у меня в голове ни с того, ни с сего возникла картинка — как мы с пацанами решили исследовать подвал детдома на предмет подходящего места для раскуривания ганджи, невесть где раздобытой Петькой-Каштаном. Ну, то есть, известно где... Все знали, что взять можно было у нашего водилы Сергея, которого все звали... Кобылыч... Да, точно, за смешное сильно вытянутое лицо... Но по траве легенда была, если накроют — просто нашли под кустиком у забора.

Я покачал головой, вспоминая, как долго мы искали вход и внезапно обнаружили его с торца здания, скрытым непролазными кустами бузины, под длинным косым козырьком старого потрескавшегося шифера, в желобках которого гнили жухлые листья и иголки с деревьев, росших во дворе.

Спуск, вдобавок, зачем-то оказался наглухо заделан по кругу решетками из толстенных ржавых прутьев и снабжен огромным висячим замком на входной калитке. Должно быть, не только мы, но и поколения наших предшественников здорово досаждали «персам», лазая с похожими целями где ни попадя по территории.

Накрыли нас позже, за гаражами. Долго мурыжили в кабинете директора. Каштана потом забрали куда-то, больше я с ним не пересекался до самого выпуска, а тот случился через три года. Один раз только он мне позвонил с левого номера, сказал, что держат его в одном месте, где ничего нельзя, но, правда, кормят хорошо... Жаль, конечно, что так вышло — Каштан заводной был, весёлый, гоношистый. Но это ничего, потом мы с ним все же сконтачили и малость наверстали упущенное, за пару недель до призыва. Оторвались по полной!

Правда, Каштан так и не раскололся, где пропадал и почему сменил номер. А так всё как прежде — снова не разлей вода. И даже служить пошли вместе. Как мы трамбовали военкома, чтобы отправил нас в одну часть! Это была песня... Эх, лучшие были деньки в моей житухе! Где ты теперь, Каштан? Стой, стой, стой, стой, стой! Это ведь... ты меня на себе тащил из последней заварухи... Точно! Каштан! Блин, ничего толком не помню из того дня! Да и раньше что было — одни обрывки какие-то...

Ладно, хватит этих головных мучений — надо идти и проверить, где этот чёртов спуск в подвал. Пойти и найти.

Все-го-делоф-та.

Я опять непроизвольно взъерошил чужие волосы на неродном затылке, опустил руку и озадаченно посмотрел на растопыренную ладонь. Пойти... Легко сказать да трудновато сделать. Когда за каждой дверкой, того гляди, пасётся неведомая еманина и ждет встречи, дрожа от нетерпения. Или не пасётся... Проклятые очкарики! Натворили дел...

Я встряхнул башкой и тихо выругался — хорош очковать! Шевелись, элита жирная, мать вашу! Хм, что-то знакомое выскочило. Ротный на нас так кричал на самых чумовых сверхдальних марш-бросках...

Ну, живым я вам не дамся. И с собой, если придется, много кого заберу. Я снова потёр рукоятку пистолета. «Живым» — спорный вопрос, конечно. От живого во мне немного осталось, процентов пять, примерно. Это если по объёму считать, а по весу — и того меньше. Но я где-то читал, что в этом деле — живой или неживой — вроде как мозг решает... Выражение даже такое есть — «смерть мозга». Но мне по-любому надо выжить. Ведь только-только обживаться начал в новеньком теле. Разобраться мне надо, что здесь к чему. Позарез.

Так что пошли...

«Пошел, пошел, пошел!» — кричит замыкающий. Страшно. Прыгаем с заднего крыла на сверхнизкой. Через грузовой люк в хвосте, значит... Снова трясу головой. Что ж такое! Крыша у меня едет, походу?.. Ничего, мозжечок, адаптируешься. Надо адаптироваться. Придется. Столько натерпеться от оборотней в белых халатах! Чёрт, опять смешно получилось. Только халаты у них зелёные. Были.

Я вытащил тэтэшку, развернулся вправо и зашагал по коридору бодрым шагом с оглядкой. В тот самый тупичок, где маячили обитые железом дверки. Так, тут у нас три двери — по одной на каждую стенку тупичка. Пока всё тихо, но это, конечно же, пока. Как там в сказке было? Направо пойдешь — неведомую хрень найдешь. Прямо пойдешь — башку потеряешь. Налево пойдешь — жену встретишь. Или не жену? Если налево-то идти, хе-хе... Да и жена у меня, походу, теперь есть. Вон, в самой башке сидит, чтобы удобнее было мозг грызть. По-простому не отвяжешься.

Решено — сначала идем налево. Направо ходят только лохи. Осторожно шагнул, дернул за ручку — заперто, само собой. Я сунул руку в левый карман и достал связку. Так, который тут должен быть от техничек... Оп-па! После того как я мельком срисовал разъем под ключ или как там оно называется — а, замочная скважина, чтоб её, башка дырявая совсем — один из ключей в связке вдруг оказался подсвечен белым контуром, выделяясь среди остальных.

— Ири, твоя работа? — шепчу, косясь по сторонам.

Да, Вик, — раздается голос в голове, — пользуйся доступным расширенным функционалом уровня.

Походу, начинаю привыкать уже к этому голоску. А чё, приятный такой тембр у нее, бархатный и всё такое. Если б к этому голосу ещё фигурку точёную, тогда вообще была бы круть.