Джон Голд - Ветры перемен (СИ)

Фемида попала сюда почти пять лет назад и была единственным приглашенным заключенным. Алькатрас предложил ей лучшие условия содержания и досрочный выпуск. Ее срок заключения составлял двенадцать лет. 286 убийств местных, нападение на караваны, похищения, заказные убийства, а под конец обвинение в покушение на жизнь бога Леона и пособничестве Кровавому Саджи. На суде никто не стал слушать, что она тут вообще не причем. Ее слова о том, что она была на другом континенте, как и показания шести сообщников не помогли. Судья дал двенадцать лет в тюрьме строгого режима, и вот тут появился Алькатрас со своим предложением.

После суда в камеру пришел мужчина в деловом костюме. Голубые глаза, короткие красные волосы и очки. Хизан обладал выдающейся модельной внешностью и непревзойденным чувством стиля. Галантен, обаятелен, невероятно умен и просто очарователен. Фемиде было четырнадцать лет, а ему около тридцати, но она влюбилась с первого взгляда. Его слова ласкали слух, улыбка завораживала, идеи и предложения хотелось слушать вечно. Старший куратор тюремных учреждений компании Алькатрас, Хизан Редишь, сделал ей предложение, о котором мечтает любой заключенный.

- Шесть лет вместо двенадцати, плюс ежемесячная зарплата. Все, что от вас требуется это не удалять персонаж и находится в игре не менее восьми часов в день. В тюрьме вам будут предложены лучшие условия обитания. Прогулки, сниженные нормы, личная охрана.

- А в чем смысл? Даже так я должна быть зеком целых шест лет? Проще удалить перса и начать все заново.

- Не лучше решение, Фемида. Если бы все было так просто, то в Хризалиде было бы полно психов, маньяков, садистов, которые только и делают, что убивают местных, а потом удаляют свои аккаунты. Лунар конечно ничего не говорит, но думаю, намек понятен?

Фемида кивнула.

- То есть нормальной жизни мне не дадут.

- Головорезы, несчастный случай, предвзятое отношение и еще много "случайностей", которые испортят вам жизнь. Хризалида идентифицирует уникальную личность и ее невозможно обмануть, сменив имя. Мое предложение гарантирует вам ежемесячные выплаты. И судя по вашему возрасту, обеспеченную юность.

- А в чем ваш интерес?

- Ваше имя это лучшая реклама в Хризалиде, и сейчас это мало кто понял.

Фемида согласилась и была отправлена в Валхалу. Хизан приходил раз в месяц, в первое воскресенье ровно в полдень. Это был самый ожидаемый день, к которому Фемида готовилась весь месяц. Прокачка навыков, ручные поделки, достижения, интересные идеи с ним хотелось говорить бесконечно, слушать его слова одобрения и похвалу, слушать, как он говорит о тебе. Хизан мог выслушать, и это было лишь одним из многих его достоинств. Его речь, слова, манера говорить были грациозны. И он всегда учитывал уровень собеседника, излагая все таким образом, чтобы был понятен ход его мыслей.

Иногда, очень редко, Хизан говорил о Фемиде. Она была, как книга со священным писанием, а он словно читал откровения о ней. Истина глубокая, неприглядная и самая нежная часть души. То, что скрываешь от самого себя и бережешь как собственное дитя. Хизан видел эту часть Фемиды и говорил именно о ней. Его сильный, нежный, мягкий голос шептал о том, что мечтает услышать любая девушка. Слова ласкали слух, западали прямо в душу, вызывая слезы счастья. В такие моменты он грустил и извинялся за то, что довел ее до слез. Хизан никогда не прикасался к ней, но всегда дарил подарки. Только приятный разговор, и ничего больше.

За пять с половиной лет, что она провела в Валхале, Хизан дважды играл на гитаре. Он пел перед толпой заключенных, играя на самодельном инструменте одного из местных умельцев дома творчества. Девушки плакали, пряча лица в ладонях. Мужчины утирали скупые слезы и отводили взгляд, стараясь не показывать красных глаз. Никто не понял слов песни, но чувство безграничной печали было слышно в каждом слове, в каждой фразе. Слова трогали сердце, заставляя вспоминать грустные моменты жизни, словно он пел именно о них. Пальцы перебирали струны гитары так нежно и ласково, словно он ласкал тело прекраснейшей из дев, шепча ей на ухо слова любви. Как странствующий бард играет последнюю песню перед собственной казнью. Зрители окунулись в историю любви, полную печали, страданий и тихой надежды, хранимой до самого конца. Когда песнь останавливалась, никто не хлопал, все плакали. Лишь сам Хизан улыбался и тихо уходил с Фемидой, желая успокоить ее.

Это были самые яркие воспоминания о Хизане, старшем тюремном кураторе компании Алькатрас.

На второй день попадания в Валхалу к ней был приставлен охранник и сторож. Айзек был самым странным надзирателем во всей тюрьме. Он носил уникальный латный доспех и никогда не снимал его. Мог молчать неделями или говорить странными умными фразами. Его любовь к простым односложным ответам выводила из себя. Казалось, что в одном человеке живут сразу четыре разные личности, и каждая его личность выводила Фемиду из себя. А о его внешности ходили целые легенды, вплоть до того, что внутри доспеха никого нет. Серебристый доспех с каждым годом все усложнялся, на шлеме появилась кисточка-хвостик. На поясе выросла разорванная кольчужья юбка, и порванный плащ на спине. Айзек никогда не говорил о себе и своем костюме, и это только подливало масло в огонь интриги.

Одним из первых приложений Фемиды для Хизана было строительство здания, где заключенные могут утолить потребность в самовыражении. Дом творчества был построен самими заключенными в первый месяц открытия тюрьмы. В нем были расположены ремесленные мастерские, где узники могли делать поделки на продажу. Таким образом, они получали возможность заработать пятьдесят процентов от стоимости товара и реализовывали потребность в самовыражении. Второй этаж использовали под общественные инициативы. В одном из залово проходили групповые собрания "Анонимных преступников". Эту идею все заключенные подняли на смех. Все прекрасно знали уровень и имена друг друга. Но название передавало идею подобных сборищ, и потому Фемида настояла на нем.

В первую неделю пришло всего семь человек, включая Фемиду и Айзека. Но к концу месяца их было уже двадцать. На второй месяц всех участников пришлось разбить на четыре группы. Почему? Почему они начали приходить на собрания? Это же глупость? Нет. Человек социальное существо и испытывает потребность в общении, признании. Ему надо выговориться, получить одобрение людей, совет друга, которому он доверяет. Заключенные любили эти собрания за возможность высказаться и получить моральную поддержку группы. За эти пять лет тут были пролиты реки слез, выслушаны тысячи признаний о содеянном и появилась пара святых. Люди искали место, где они могли бы высказаться, и Фемида дала им его.