Сьюзен Филлипс - Мое непослушное сердце

Молли уже хотела отойти, когда заметила рядом с кольцом какой-то пакетик.

Презерватив.

Ну и что же? Подумаешь! Разумеется, у него всегда при себе презервативы, чего еще ожидать? Должно быть, покупает их коробками!

Молли подняла пакетик. Рассмотрела. Обычный презерватив. Почему же она не может оторвать от него глаз?

Настоящее безумие! Весь день она вела себя как одержимая. Если не возьмет себя в руки, то начнет бросаться на людей и тогда уж точно попадет в психушку. Или, как ненормальная героиня Гленн Клоуз, начнет бросать живых кроликов в кипяток [7].

Молли мучительно поморщилась. Прости, Дафна.

Один взгляд. Всего один взгляд. Она только посмотрит на него спящего и немедленно уйдет.

Молли шагнула к двери спальни и осторожно потянула ручку.

В тонком клинышке света, падавшем из коридора на ковер, Молли с трудом рассмотрела неподвижную фигуру на кровати. Сердце от возбуждения бухало паровым молотом.

Она нерешительно шагнула через порог, подстегиваемая той же опасной силой, что подстрекнула ее в семнадцать лет включить пожарную сигнализацию. Молли придвинулась ближе.

Всего один взгляд — и она уберется.

Кевин лежал на боку, спиной к ней, мерно, глубоко дыша.

Молли вспомнила старые вестерны: в них смелый охотник за бандитами обычно вскакивал при малейшем шуме. Она представила растрепанного Кевина, целящегося ей в живот «кольтом» сорок пятого калибра.

Придется сделать вид, что она лунатик и ходит во сне.

Кевин оставил ботинки у входа, и ей пришлось ногой отодвинуть один. Раздался тихий шорох, но Кевин не шевельнулся. Молли оттолкнула другой — все спокойно. Вот тебе и «кольт» сорок пятого калибра!

Ее ладони вспотели. Она вытерла их о брюки — и тут налетела на край кровати.

Кевин спал как убитый.

Теперь, когда она увидела его спящим, пора смываться.

Она пыталась. Честно пыталась, однако ноги понесли ее к той стороне кровати, откуда она могла заглянуть ему в лицо.

Эндрю спал точно так же. Рядом хоть петарды взрывай, а племянник не шелохнется. Только вот Кевин Такер совсем не похож на Эндрю.

Молли пожирала глазами точеный профиль: широкий лоб, угловатые скулы, идеально прямой нос. Конечно, как футбольный игрок, Кевин не раз ломал нос, но ему повезло: следов переломов не видно.

Что она творит?! Нельзя же бессовестно лезть к человеку!

Но рука так и тянулась пригладить взъерошенные русые волосы.

Из-под одеяла показалось скульптурно вылепленное мускулистое плечо. Молли ужасно захотелось его лизнуть.

Ну вот, окончательно спятила! Ну и наплевать!

Она с удивлением обнаружила, что зажала в ладони презерватив. А ведь, судя по всему, Кевин обнажен. Что, если забраться под одеяло?

Немыслимо!

Но кто узнает? Он наверняка не проснется. А если?

Ну и что? Неужели он кому-то проболтается, что развлекся с сексуально озабоченной сестричкой босса?

Сердце колотилось так сильно, что кружилась голова. Неужели она решится на это?

Но ведь потом не будет ни раскаяния, ни сожалений.

Никаких эмоций. Она не лелеет никаких надежд на чистую, настоящую любовь. И ей все равно, что он подумает о ней. В конце концов, Кевин привык, что женщины вешаются ему на шею, так что вряд ли удивится еще одной атаке.

Перед глазами вдруг возникла пожарная сигнализация.

Прямо на стене. Молли строго-настрого приказала себе не прикасаться к кнопке. Но пальцы прямо-таки зудели. Сила воли таяла, как масло на огне. Молли ужасно устала метаться, обуздывать неугомонные ноги. Устала уродовать свои волосы, потому что не знала, как справиться с собой. Она сыта по горло многолетними усилиями приблизиться к идеалу. Кожа повлажнела от желания и ужаса, розовые шлепанцы будто сами собой отлетели в сторону.

Немедленно надень!

Но она не надела. В голове завыла пожарная сирена.

Молли потянулась к подолу ночной рубашки… стащила ее через голову… осталась обнаженной и задрожала то ли от холода, то ли от страха. И потрясение наблюдала, как ее пальцы вцепились в одеяло и потянули.

Даже когда одеяло сползло, она продолжала убеждать себя, что не сделает этого. Но груди уже знакомо пульсировали, а тело томилось от желания.

Она осторожно присела на матрас и медленно сунула ноги под одеяло. О Боже, она сошла с ума! Полезла в чем мать родила в постель к Кевину Такеру!

Такер же в этот момент тихо всхрапнул и перевернулся на другой бок, утащив с собой почти все одеяло. Глядя на его широкую спину, Молли подумала, что еще может незаметно удалиться. Немедленно убраться из его постели.

Но она не ушла, а приникла к Кевину, прижавшись грудью к его спине, вдыхая божественный мужской запах. Знакомый мускусный аромат лосьона после бритья. Ах, как давно она не лежала рядом с мужчиной!

Кевин пошевелился, дернулся, сонно что-то пробормотал. Вой сирены стал оглушительным.

Молли обняла его и осторожно погладила грудь.

«Всего минуту, — повторяла она себе. — Одну минуту — и я уйду».

Кевин ощутил обжигающее прикосновение. Опять проделки Кати, бывшей подружки. Он стоял в гараже, рядом со своей первой машиной, и Эрик Клэптон учил играть его на гитаре. Но вместо гитары Кевин почему-то сжимал в руках грабли. Не зная, что делать, он поднял глаза, но Эрик уже исчез. Кевин внезапно оказался в какой-то странной комнате с бревенчатыми стенами, а рядом лежала Катя.

Катя все гладила и гладила его грудь, и он не сразу сообразил, что она голая. Кевин мгновенно забыл об Эрике. Кровь прилила к паху, а в голове помутилось.

Прошла целая вечность после того, как он порвал с Катей, но сейчас умирал от желания. У нее было дурное пристрастие к дешевым духам. Слишком сильным. Слишком навязчивым. Конечно, глупо из-за этого расставаться с женщиной, тем более что сейчас она благоухала, как булочки с корицей.

Изумительный аромат. Чувственный. Манящий. Его бросило в пот. Он уже не помнил, когда так заводился от нее.

Даже странно. Катя? Ни малейшего чувства юмора. Привычка часами наводить красоту. Но сейчас он невыносимо хотел ее. Прямо сейчас.

Он повернулся к ней. Стиснул попку. На ощупь она немного другая. Свежее. Более пухленькая. Есть что потрогать.

Его трясло от возбуждения, а она так хорошо пахла. Теперь уже апельсинами. И груди… Полные, мягкие, теплые — настоящие сочные апельсины. Нежные губы прижаты к его губам, а руки гладят, ласкают, чуть пощипывают. Медленно спускаются вниз, к его истомившемуся «петушку».

Кевин застонал, жадно вдыхая горьковатый женский запах и понимая, что долго не продержится. Пальцы плохо повиновались ему, но хотелось проверить, готова ли она.