Сьюзен Филлипс - Помечтай немножко

Она начала расстегивать непослушными пальцами пуговицы платья, под которым у нее не было ничего, кроме синих нейлоновых трусиков: ее маленькая грудь не заслуживала того, чтобы тратиться на лифчик.

Боннер молча наблюдал за ней. Интересно, женат он или холост, подумала про себя Рэчел. Она решила, что, учитывая его возраст и в целом весьма привлекательную, мужественную внешность, жена у него скорее всего есть. Что ж, Рэчел оставалось только мысленно принести извинения неизвестной женщине, которой она вынуждена причинить зло.

Хотя Гейба Боннера только что оторвали от работы, под ногтями у него не было траурной каймы, а на рубашке — вполне естественных в такую жару пятен пота. Обратив на это внимание, Рэчел поблагодарила судьбу за то, что он по крайней мере чист и опрятен, а изо рта у него не разит запахом лука и нездоровых зубов. Тем не менее интуиция подсказывала ей, что она была бы в большей безопасности, если бы перед ней сейчас стоял Клайд Рош.

— Где же ваша гордость? — неожиданно спросил Боннер, почти не разжимая губ.

— Я ее только что потеряла, — ответила Рэчел, расстегивая последние пуговицы. Затем она сбросила платье с плеч, и оно с тихим шелестом упало к ее ногам.

Пустые глаза Боннера уставились на ее маленькие, высокие груди и резко проступившие под кожей ребра. Затем взгляд его опустился ниже — крохотные трусики Рэчел не могли скрыть ни выступающие тазовые кости, ни едва заметные следы растяжек на коже живота, как раз над резинкой.

— А ну-ка, оденьтесь, — скомандовал он.

Рэчел перешагнула через платье и, оставшись в одних трусиках и сандалиях, заставила себя подойти к нему. Стараясь не уронить достоинства, она держала голову высоко вскинутой.

— Я готова работать в две смены, Боннер, — сказала она. — И днем и ночью. Этого не сможет ни один мужчина, Полная мрачной решимости, она протянула руку и накрыла ею кисть Боннера.

— Не прикасайтесь ко мне! — выкрикнул он и отскочил в сторону, словно она его ударила. Глаза его больше не были пустыми. Они потемнели от гнева, такого страшного, что Рэчел невольно сделала шаг назад. Подхватив с пола платье, Боннер швырнул его ей в лицо.

— Наденьте это.

Рэчел разом ссутулила плечи: она поняла, что проиграла. Держа, в руке платье, она нашла глазами изображение Дуэйна Сноупса, глядящего на нее со стены.

Грешница! Шлюха!

Пока она надевала платье, Боннер подошел к дверям и отпер их, но открывать не стал. Остановившись у входа, он положил руки на бедра. Плечи его двигались вверх-вниз, так тяжело он дышал.

Как раз в тот момент, когда Рэчел онемевшими, распухшими пальцами с трудом застегнула последнюю пуговицу, двери закусочной распахнулись.

— Эй, Гейб, Дили передал мне, что ты звонил. Где…

При виде Рэчел преподобный Этан Боннер замер на месте. Это был светловолосый, поразительно красивый мужчина с тонкими чертами лица и добрыми глазами, то есть полная противоположность своему брату.

Рэчел уловила тот момент, когда он узнал ее. Мягко очерченные губы Этана Боннера сжались и разом стали тоньше, во взгляде его мелькнуло презрение.

— Так-так, — протянул он. — Значит, вдова Сноупс снова решила нас посетить.

— О чем ты? — удивленно спросил Гейб, повернувшись к брату.

Во взгляде Этана, устремленном на Габриэля, Рэчел почудилось что-то отеческое. Этан подошел к Гейбу и встал так, словно хотел прикрыть его своим телом. Со стороны это выглядело довольно смешно, поскольку Гейб был выше ростом и мускулистее.

— А разве она не сказала, кто она такая? — Этан оглядел Рэчел, теперь уже не скрывая презрения. — Впрочем, семейство Сноупсов никогда не отличалось искренностью и открытостью.

— Я не из семейства Сноупсов, — деревянным голосом заметила Рэчел.

— Все те несчастные, которые посылали вам деньги, были бы крайне удивлены, если бы услышали ваши слова.

— Она сказала, что ее зовут Рэчел Стоун, — вставил Гейб.

— Не верь ни одному ее слову, — сказал Этан тем мягким тоном, каким обычно люди говорят с больными. — Она вдова покойного, но оставившего по себе недобрую память Дуэйна Сноупса.

— Вот оно что.

Этан прошел в глубь закусочной. На нем были тщательно выглаженная голубая рубашка, брюки цвета хаки с острой складкой и блестящие, хорошо вычищенные полуботинки. Его светлые волосы, голубые глаза и мягкие черты лица резко контрастировали с довольно привлекательной, но гораздо более мужественной внешностью его брата. Если Этан вполне подошел бы на роль ангела, то Габриэль, если судить по его виду, мог быть только одним из слуг сатаны.

— Дуэйн погиб года три назад, — пояснил Этан все тем же мягким голосом, каким обыкновенно разговаривают у постели тяжелобольного. — Ты в то время жил в Джорджии.

Завладев несколькими миллионами долларов, которые ему не принадлежали, он уже собирался покинуть страну, буквально на один шаг опережая идущих по его следу служителей закона.

— Кажется, я об этом что-то слышал, — заметил Гейб без всякого интереса, как бы по привычке. Рэчел невольно подумала, есть ли вообще на свете хоть что-нибудь, что его волнует.

— Его самолет рухнул в океан, — снова заговорил Этан. — Тело его нашли, но деньги так и остались на дне.

Гейб облокотился спиной и локтями на стойку и медленно повернул голову в сторону Рэчел. Она вдруг почувствовала, что не может заставить себя посмотреть ему в глаза.

— Между прочим, Дуэйн был вполне приличным человеком, пока не женился на ней, — продолжал Этан. — Миссис Сноупс очень нравятся дорогие автомобили и модные тряпки. Стремление угодить ей сделало Дуэйна алчным, и его деятельность по сбору средств стала настолько активной, что в конце концов он и погиб.

— Он не первый проповедник, с которым случилось такое, — заметил Гейб.

Этан поджал губы.

— Дуэйн проповедовал так называемую теологию процветания. Следуя его теории, люди должны были расставаться с тем, что у них есть, даже с последним долларом, чтобы получить от Бога во сто крат больше. Сноупс говорил о Боге так, словно Всевышний был чем-то вроде игрального автомата. И надо сказать, многие поддавались его проповедям. Люди жертвовали деньги, полученные от органов социального обеспечения, пособия по безработице. Одна женщина из Южной Каролины, больная диабетом, прислала ему деньги, которые были ей нужны для приобретения инсулина. Вместо того чтобы отослать эти деньги обратно, Дуэйн зачитал ее письмо с экрана, заявив, что это — пример, которому должен следовать каждый. Неплохой козырь, и Дуэйн его умело использовал.

Этан метнул на Рэчел такой взгляд, словно перед ним была куча отвратительных отбросов, и продолжил тираду:

— Камера показала миссис Сноупс, сидящую в первом ряду на скамье в нашем городском храме, — в платье с блестками, со слезами благодарности, стекающими по щекам, покрытым толстым слоем румян. Позже какой-то репортер из «Шарлотт обсервер» снова раскопал эту историю и обнаружил, что у той бедной женщины случилась диабетическая кома, и в итоге она умерла.