Даниэла Стил - Драгоценности

— Чем я могу помочь тебе? Что ты хочешь, моя дорогая? — с грустью спросила Сара. — Я сразу поговорю со своими адвокатами, но мне кажется, тебе придется потерпеть его еще какое-то время. — Но она должна была признаться, что это будет нелегко. Он был невыносим.

Изабель как-то странно посмотрела на нее. Было то, чего ей очень сильно хотелось. Даже так сильно, как развода или детей, во всяком случае, ее жизнь обрела бы какой-то смысл. Она долго размышляла об этом, но при том отчуждении, которое было между ними тогда, она не могла попросить мать об этом.

— Мне хотелось бы иметь магазин, — прошептала она, и Сара удивленно взглянула на нее.

— Что за магазин? — Сара не поняла, что она имеет в виду.

— «Вайтфилд».

— В Риме? — Сара никогда даже не думала об этом. У итальянцев есть Буцелатти и Булгари. Она даже никогда не рассчитывала открыть магазин в Риме, но это определенно была интересная мысль, хотя Изабель была еще молода, чтобы управлять магазинами. — Неплохая мысль, но ты уверена, что хочешь этого?

— Абсолютно.

— А что, если тебе удастся получить развод или ты просто решишь уйти от него, получишь ты развод или нет, тогда что мы будем делать?

— Я не уеду. Мне нравится Италия. Я ненавижу Лоренцо и нашу жизнь с ним. Но там чудесно. — Ее лицо в первый раз посветлело. — У меня замечательные друзья, а женщины такие нарядные, они носят самые модные драгоценности. Мама, у нас будет огромный успех, вот увидишь.

Сара не могла не согласиться с тем, что ее дочь сказала об итальянских женщинах. Однако ее предложение необходимо было обдумать.

— Дай мне время. И ты тоже все взвесь как следует. Не бросайся так опрометчиво. Это огромный труд и ответственность. Тебе придется много работать, бесконечные часы. Это требует больше времени, чем изысканная одежда. Поговори с Эмануэль… поговори с Джулианом… Ты должна быть уверена в себе, прежде чем взяться за это дело.

— Весь прошлый год я хотела этого больше всего на свете, я просто не знала, как попросить тебя.

— Ладно, у тебя будет магазин. — Сара улыбнулась ей. — Дай мне теперь немного подумать и поговорить с твоим братом. — Тут она снова стала серьезной. — И позволь мне подумать о том, чем я могу помочь тебе с Лоренцо.

— Ты не сможешь, — грустно ответила Изабель.

— Никогда нельзя знать заранее. — В глубине души Сара подозревала, что для этого требуются только деньги. В подходящее время, в подходящем месте. И она надеялась, что такой момент скоро наступит, так что Изабель не придется оставаться замужем за ним слишком долго.

Они сидели и разговаривали еще час, а потом медленно, рука об руку пошли в магазин. У Сары потеплело на сердце оттого, что они снова были близки с дочерью, этого не было столько лет. В каком-то смысле это было почти то же самое, что потеря Лиззи, потому что во многих отношениях Изабель словно умерла для нее. Но теперь она вернулась к ней, и на сердце у Сары стало легче.

Изабель рассталась с ней у магазина и пошла на встречу со школьной подругой, которая собиралась выйти замуж. Изабель завидовала ей. Как приятно было бы начать все сначала. Но она знала, что у нее нет на это надежды. Ее жизнь, такая бессмысленная сейчас, окончится только со смертью Лоренцо. По крайней мере, если мать позволит ей открыть магазин, у нее будет какое-то дело, и она сможет на нем сосредоточиться вместо того, чтобы сидеть дома и ненавидеть Лоренцо и плакать каждый раз, когда видит ребенка, так как она считала, что у нее никогда не будет детей. Она могла бы жить без детей, если бы его любила, или без его любви, если бы в утешение у нее был ребенок, но не иметь ни того ни другого было двойным наказанием. Иногда она удивлялась, что она сделала, чем заслужила такое.

— Она слишком молода, — категорически заявил Филипп, когда Сара ему позвонила. Она уже обсудила это с Джулианом, и он считал, что идея заслуживает внимания. Ему нравятся некоторые из старинных вещей Буцелатги и многое из того, что было сделано молодыми итальянскими дизайнерами. Он полагал, что они могли бы создать в Риме филиал, отличающийся от парижского магазина и от лондонского, каждый из которых имеет свой собственный стиль и своих клиентов. В Лондоне — королеву и старую гвардию, в Париже — франтов с показным блеском, шикарных и очень богатых дам, а также нуворишей. А в Риме это были бы все алчущие модные итальянцы, которые поглощали бы драгоценности.

— Мы могли бы найти кого-нибудь, кто помог бы ей управлять магазином, — отмела Сара его возражение. — Вопрос в том, хорошо ли пойдет торговля в Риме.

— Думаю, хорошо, — спокойно заметил Джулиан, присоединившись к их разговору.

— А я думаю, что ты, как всегда, не представляешь того, о чем говоришь, — огрызнулся Филипп, и у Сары сжалось сердце.

Он всегда вел себя так. У Джулиана было все, что хотелось иметь Филиппу и чего у него не было. Красивый, молодой, очаровательный, все его обожают, особенно женщины. Филипп с годами становился все обидчивее. Но вместо того чтобы понимать и щадить чувства других, он был подлым. Ему было сорок лет, и, к большому своему сожалению, Сара видела, что он выглядит гораздо старше. Женитьба на Сесиль мало изменила его жизнь, но это был его выбор, и он по-прежнему хотел, чтобы его женой была женщина такого типа: респектабельная, с хорошими манерами, скучная и чаще всего отсутствующая. Большую часть времени она проводила за городом со своими лошадьми. И она как раз недавно купила ферму в Ирландии.

— Я думаю, нам надо собраться вместе, чтобы уладить это, — сухо сказала Сара. — Могли бы вы с Нигелем приехать сюда или ты хочешь, чтобы мы прилетели в Лондон?

Наконец они решили, что будет проще, если Филипп с Нигелем приедут в Париж. К тому времени Изабель и Лоренцо уже уехали, а они впятером спорили три дня, но в конце концов выиграла Эмануэль. Она заявила, что если бы Сара и Вильям не были достаточно мужественны, чтобы попытаться начать что-то новое и необычное, едва ли не возмутительное, то никакого магазина «Вайтфилд» не было бы совсем. И если они не станут расти и расширяться, то в один прекрасный день может оказаться, что уже поздно делать это. Они вступают в восьмидесятые, эпоху экспансии. Она считает, что им надо подумать о Риме, может быть, даже о Германии… о Нью-Йорке… Мир не сошелся клином на Лондоне и Париже.

— Точки расставлены, — объявил Нигель. Он по-прежнему хорошо выглядел, что вообще было ему свойственно, и Сара с ужасом думала, что однажды он уйдет на пенсию. Ему уже было далеко за шестьдесят. Но не в пример ее сыну Нигель все еще думал о будущем, о расширении сети магазинов по всему миру, об опробовании новых идей, о том, чтобы двигаться вперед.

— Я думаю, она права, — добавил Джулиан. — Мы не можем самодовольно сидеть здесь. Это самый верный способ погубить дело. Я считаю, нам давно следовало об этом подумать без вмешательства Изабель. Сейчас как раз подходящее время.