Наталья Нестерова - Татьянин дом

Ольгина дочь пришла на свадьбу со своим новым другом баскетболистом. У парня, очевидно, взыграл спортивный инстинкт, он выпрыгнул и в воздухе поймал букет. Народ покатился от хохота. Верзила быстро передал флердоранж девушке, но потом весь вечер отбивался от шуток и ловил на себе насмешливые взгляды.

Татьяна просила Ольгу — никаких фольклорных обрядов. Но очевидно, плохо просила.

Из Смятинова позвонил охранник Стае — машина с цветами прибыла, букеты расставили в соответствии с указаниями Татьяны Петровны. Грузовичок «Газель» доставил свадебные подарки, — Татьяна решила, что Катеньке и Павлу будет приятно завтра-послезавтра раскрывать коробки.

Молодожены собирались тихо покинуть свадьбу. Но гости не отпускали.

— А у меня нет туфельки. Ее украли.

— Туфельку невесты украли! — подхватил тамада. — Внимание! Старинный русский обычай — выкуп туфельки невесты. Жених! Сколько даешь за туфельку?

В карманах у Павлика было пусто. Андрей открыл бумажник, изрядно похудевший после выкупа невесты у соседей, и по цепочке, под столом, передал сыну купюры. Они сидели в ряд: жених и невеста и по обе стороны родители. Следующим достал бумажник Борис, передали деньги. Туфелька не объявлялась. Татьяна и Александра Ивановна пришли на свадьбу без наличности. Больше всех оказалось у Юли, но и ее запасы скоро кончились. Очистили карманы свидетеля Виталика. Георгий Петрович, отец невесты, сдал мятые десятирублевые бумажки.

— Остался только служебный проездной на метро, — сокрушенно пробормотал он.

— Кредитные карточки? — предложила Юля.

— Теперь мы с полным основанием можем сказать: дорогая наша невеста, — ухмыльнулся Андрей.

Они тихо переговаривались, шелестели под столом купюрами, а туфелька не появлялась.

— Платите! — требовала Ольга, не замечавшая выразительных гримас Татьяны.

У главного стола, за которым происходил аукцион, собралась толпа гостей. Деньги кончились, туфельки не было. Неожиданно один из свадебных генералов достал стодолларовую бумажку и хлопнул ею по стопке «выкупных» денег:

— Плачу за право пить шампанское из туфельки невесты!

Его примеру последовали другие состоятельные гости. Гора денег росла, туфелька не объявлялась. По расчетам Бориса, стоимость одной туфельки приближалась к цене нового автомобиля.

Наконец, когда гусарские порывы стали иссякать, Ольга перегнулась через стол и обратилась к Лене-Киргизухе:

— А что у вас, дамочка, в концертной сумке?

Лена, которая наблюдала происходящее с интересом телезрителя передачи «Кто хочет стать миллионером?», недоуменно пожала плечами, открыла свою, скорее хозяйственную, чем концертную, сумочку и вытащила оттуда белую туфельку. На появление хрустального башмачка народ отозвался бурными аплодисментами. Татьяна облегченно рассмеялась: затея, вначале показавшаяся ей пошловатой и разорительной, была остроумной и оригинальной — Лена, как никто другой, заслуживала материальной помощи.

Тихо улизнуть новобрачным не удалось. В туфельку поставили фужер, началось состязание в витиеватости тостов в честь невесты.

Павлик и Катенька уходили под свадебный марш, аплодисменты и выкрикиваемые гостями здравицы.

Менеджер Лена уверила Татьяну и Андрея, что порядок будет обеспечен и завершение банкета пройдет на высоком организационном уровне. В танцевальном зале гремела дискотека, гости разбились по интересам: пели, поглощали десерт, вели оживленные разговоры.

Группа родителей обменялась мнениями: все прошло отлично — и по-английски удалилась с пиршества. На улице они долго прощались, уговаривая друг друга «надо видеться чаще!», потом расселись по машинам.

Борис обессиленно рухнул на диван, когда они пришли домой. Свадьба, конечно, мероприятие замечательное, но выматывает не хуже лыжного кросса.

Его усталость как рукой сняло, когда пред ним предстала Татьяна и повинилась: «Столько переживаний, такое напряжение… словом, я не только лимонад пила… еще и шампанское… два, три — не помню, сколько фужеров. Да, чудить буду. Мне в голову пришли фантазии. Сейчас я тебе расскажу какие».

Жестом простолюдинки она задрала подол своего королевского платья, села на колени к Борису и стала медленно расстегивать пуговицы на его сорочке.