Эмма Скотт - Стань моим завтра [litres]

– Вот дерьмо, – выдохнул он.

Разобравшись со штаниной, он, морщась, согнул правую руку.

– Что у тебя с рукой? – спросила я, тревожась все сильнее.

– Просто ушиб. Меня занесло на обочину, и я сильно ударился локтем, когда падал. Но вроде бы все в порядке.

– Что с тобой произошло?

– Какой-то водитель повернул направо прямо передо мной. Видимо, он чуть не пропустил свой поворот. Меня он тоже пропустил, но еще чуть-чуть и задел бы.

– Вот козел, – проговорила я сквозь сжатые зубы, а потом опустилась на колени рядом с диваном и осмотрела ногу Бекетта. – Ссадины не глубокие, но очень грязные.

– Нужно пойти в душ и смыть грязь, – сказал он, снимая кроссовку и пропитавшийся кровью носок. – Можешь, пожалуйста, включить воду? Чуть теплую, если можно.

– Да, конечно.

Я сделала, как он попросил, а потом помогла ему добраться до ванной. Бекетт сжал зубы и подставил ногу под струю. Я наблюдала, как вода смывает большую часть крови и грязи, но все-таки в ссадинах у самой щиколотки оставались маленькие кусочки гравия и земли.

– Черт. Эту грязь придется выскребать, – проговорил Бекетт.

– Выскребать? – Я скривила лицо. – Ты что, уже так делал?

– Пару раз, – слабо улыбнулся он. Он казался жутко измотанным.

А как еще можно выглядеть, когда тебя едва не сбила машина?

– Ложись на кровать, – сказала я. – Где твоя аптечка? В ванной?

– Я и сам справлюсь.

Но я уже взялась за дело. В шкафчике под раковиной позади упаковок с моими тампонами нашлась небольшая коробка, в которой лежали перекись водорода, стерильный бинт и антибактериальная мазь. На дне обнаружилась запакованная металлическая губка для мытья посуды.

– Черт, это и правда происходит часто, – пробормотала я.

Схватив коробку, я поспешила в комнату. Бекетт как раз осторожно пытался устроиться на кровати, опираясь спиной на подушку.

– Может, лучше поехать в больницу?

– Все нормально, – сказал он. – Бывало и хуже.

Я вспомнила слова Дарлин о том, что у него нет страховки. Но ему должны были оказать хотя бы неотложную помощь.

Он заметил, что я нервно грызу губу.

– Зэл, все правда хорошо. Я ушиб локоть и сильно расцарапал ногу, вот и все. С этим нет смысла идти к врачу.

– Ты не ударился головой? Она у тебя не болит?

– Я ношу шлем.

Я еще раз окинула его пристальным взглядом, после чего опустила аптечку рядом с кроватью. Достав из шкафа чистое полотенце, я аккуратно положила его Бекетту под ногу. Он откинулся на подушку.

– Ссадины не очень глубокие, – проговорила я, осмотрев рану. – Но будет капец как больно. Хочешь, я сбегаю в магазин и куплю что-нибудь алкогольное?

Он наклонил голову набок.

– В кино перед тем, как начать какую-нибудь жуткую операцию, герою всегда дают глоток виски или еще чего-нибудь крепкого, чтобы притупить боль.

– Ты собираешься отпилить мне ногу?

– Не исключено. Пока ты не превратился в оборотня.

Он усмехнулся – впервые с тех пор, как замкнулся в себе.

– Все будет нормально, – сказал он. – Мне в любом случае нельзя напиваться. Завтра на работу.

Мои глаза вспыхнули.

– Ты завтра никуда не пойдешь!

– Я должен, Зэл. Не могу позволить себе не идти.

Я фыркнула.

– Посмотрим.

Распаковав металлическую губку, я смочила ее перекисью водорода.

– Готов?

– А ты ?

– Я справлюсь. Наверное.

Я оперлась рукой о щиколотку Бекетта, рассеянно отмечая, что он каким-то чудом получил от природы красивые ноги. Его ступни были симпатичными, а икроножные мышцы – крепкими и хорошо очерченными. Но теперь, сидя вблизи, я заметила несколько небольших шрамов возле его коленки и вспомнила слова Дарлин о том, что рано или поздно его наверняка собьет машина.

– Подожди! – воскликнул Бекетт, как только я прикоснулась губкой к его коже.

Я вскрикнула и отдернула руку.

– Господи, что случилось?

– Ты не дала мне палку, чтобы я мог ее закусить.

– Иди к черту! – Я шлепнула его по пятке. – Сейчас ты допрыгаешься, и я стану возить этой штукой по твоей ноге изо всех сил.

Он улыбнулся и снова улегся на подушку.

– Этого я и добивался.

Я фыркнула и взялась за работу. Очень осторожно и почти не надавливая, я вычистила рану от застрявших в ней крошечных камешков. Бекетт не издал ни звука, хотя его нога несколько раз дернулась, и я видела, как от моего прикосновения в ней напрягается мышца.

Когда я закончила, рана выглядела растертой и красной, но грязи в ссадинах не осталось. Я выдавила на нее антибактериальный гель и принялась перевязывать ногу бинтом, но Бекетт махнул мне рукой.

– Нужно, чтобы до утра рана подышала. Перевяжем завтра.

– Сколько раз с тобой такое случалось? – спросила я. – Если честно?

Он посмотрел на меня из-под отяжелевших век.

– Не знаю, – тихонько проговорил он. – Порядочно.

Несколько мгновений я сидела рядом с ним, не зная, что делать или говорить дальше. За окном сгущались сумерки.

– Я приготовлю ужин, – произнесла я. – А ты отдыхай, но не смей засыпать, или, клянусь Богом, я вызову «Скорую».

– Я правда не ударялся головой, – сказал он. – Я уже долго езжу на велосипеде, Зэл. Я умею правильно падать.

– Да уж, вот теперь мне стало гораздо спокойнее!

Он рассмеялся и проговорил:

– Хорошо, я обещаю, что не засну. Но можешь, пожалуйста, включить какую-нибудь пластинку?

– Могу. Только выберу что-нибудь погромче.

Я просмотрела его коллекцию и нашла альбом «Paul’s Boutique» группы Beastie Boys. Через пару секунд квартиру заполнили звуки песни «Hey Ladies».

– Под такую музыку я точно не засну, – заявил Бекетт.

– Именно!

Я сделала салат из тыквы с рукколой и томатный суп, а потом разогрела багет. Все это время Beastie Boys читали рэп под диско семидесятых. Пока я готовила, шок от событий вечера понемногу меня отпускал, что дало мне возможность задуматься о своих эмоциях: когда я думала, что Бекетт занимается сексом с другой девушкой, меня накрыло чудовищное чувство утраты, а узнав, что это не так, я испытала еще более удивительный прилив счастья…

Я пододвинула кофейный столик к кровати Бекетта, и мы поели. Когда альбом закончился, мы включили новости – только чтобы в комнате не воцарялась тишина. Я едва дышала, не зная, как произнести то, что мне хотелось сказать. Потом я помыла посуду и пошла в ванную, чтобы переодеться в домашнюю одежду.

Я сбрызнула лицо холодной водой и вспомнила, как когда-то убеждала Тео – друга из Вегаса – принять свои чувства и сказать девушке, которую он любил, что он хочет с ней встречаться. Я помнила, с какой уверенностью и легкостью давала ему этот совет. Ведь это очень легко – сидеть в сторонке, дразнясь и подсказывая, и ничем не рисковать. Дать совет в миллион раз легче, чем ему последовать, особенно если речь идет о том, чтобы доверить другому человеку свое сердце.