Тесса Тиван - Зажечь

Палящее солнце сильно печёт, когда наш патруль собирается покинуть базу, на которой мы пробыли три недели. Мы были по ту сторону забора, подготавливая некоторых солдат Национальной Афганской армии, обучая их расчистке дорог, чтобы они могли продолжить нашу работу, когда в следующем году мы уедем. Талибан известен тем, что устанавливает самодельные взрывные устройства вдоль дорог в надежде убить кого-нибудь без причины, поэтому очень важно обезвредить шоссе. Каждый раз, замечая что-то подозрительное, мы останавливаемся и проверяем каждый метр вокруг автомобиля, чтобы обеспечить безопасность команды. Если мы вышли, не осмотревшись, то можем подорваться.

Получив звонок о подозрительном районе, мы собираемся и направляемся туда. Нокс садится за руль, а я сажусь рядом, Монтгомери и Тейлор устраиваются сзади. Другая команда уехала раньше, и мы следуем за ними. Я достаю фото Алексы из кармана брюк.

— Чувак, каждый раз. Это что-то вроде ритуала. Тебе пора смириться с этой девушкой, — говорит Нокс, и я жалею, что рассказал ему о своём раздражении от её скрытности.

— Я не собираюсь мириться. Она придёт в себя. Я знаю, — говорю я, не уверенный кого пытаюсь в этом убедить, его или себя.

Он недоуменно усмехается.

— Как скажешь, мужик. Я надеюсь, это для вашего же блага. Поэтому я не завожу отношений. Женщины рядом до тех пор, пока всё мило и сладко, но выпив всю твою кровь, они уходят, не оглядываясь. Нет, я не сделаю этого снова.

— Кто-то вынудил тебя уехать, поэтому ты такой угрюмый. Самое время поведать об этом.

Нокс удивляет меня, немного раскрываясь.

— Тогда я думал, что был влюблён. Школьная любовь. Она была самой милой девушкой, по ту сторону Миссисипи. С волосами цвета луга, на котором мы отдыхали и занимались любовью под звёздами. С синими глазами, как летнее небо. Она была очень маленькой и прекрасно помещалась в моих руках, и я чертовски любил эту девушку.

Мои брови поднимаются от подробного описания.

— Чувак, ты по вечерам подрабатываешь, сочиняя кантри песенки?

Он неодобрительно смотрит на меня, поэтому я продолжаю.

Так, что случилось?

Он фыркает и говорит.

— Она трахалась с моим братом.

— Чёрт, — бормочу я, Монтгомери и Тейлор разделяют моё настроение.

Нокс пожимает плечами и продолжает:

— Я узнал, что это было не в первый раз. Она хотела парня из колледжа. Кого-то с хорошим будущим, и это не я. Поэтому, на следующий день, я пошел в армию и никогда не оглядывался назад. Она вцепилась в него, они живут счастливо с двумя детьми, пока я играюсь с бомбами, и все мои отношения не длятся больше шести месяцев. Чёртовы кровопийцы.

— Подожди, это тот, у которого ты останавливался прошлым летом? — спрашиваю я, задаваясь вопросом, какой уважающий себя мужик будет спать с девушкой своего брата.

Нокс качает головой.

— Нет, это мой младший брат. Другой придурок… Скажем так, мы мало общаемся.

Мы останавливаемся позади команды выехавшей раньше.

— Давайте сделаем это, парни. На моей стороне чисто, — говорит Тейлор, проверяя свой 0s.

Монтгомери и Тейлор выходят, проверяя свои стороны и сигнализируя, что всё чисто. Нокс и я присоединяемся к ним, пока другая команда оцепляет территорию, чтобы обезвредить пакет. Я собираюсь начать работать с пакетом, когда слышу голос Нокса. Я поворачиваюсь к нему, и он указывает на небольшой холм у основания горы Гиндукуш. Я вижу, как что-то поблёскивает в солнечном свете.

— Думаю, у нас корректировщик, — информирует Нокс.

От его слов в жилах стынет кровь. Боевики нередко сидят в засаде и с помощью мобильного телефона корректируют взрывное устройство. Они могут взорвать бомбу в любой момент, набрав определённый номер.

Мы не успеваем сообщить об этом ребятам, когда бомба взрывается. Меня валит на землю, и острые осколки впиваются в грудь и нижнюю часть тела. В голове проносятся образы Алексы, пока всё не перекрывает боль. Мысль о том, что я потерял её, даже не успев получить, проносится в голове, поэтому я упорно борюсь, чтобы остаться в сознании. Я вижу, как Нокс летит по воздуху и с последним воспоминанием о её красивой улыбке, закрываю глаза. Я теряю Нокса из виду, когда мой мир проваливается во мрак.

Я просыпаюсь от голоса Сиерры, разыскивающей меня по дому. Поднявшись, я на мгновение теряюсь, пока не вспоминаю те слова. Произошёл несчастный случай.

— Я здесь, — скриплю я.

Через секунду она врывается дверь, находит меня на полу и заключает в объятия. Сиерра поднимает меня на ноги и толкает в сторону спальни.

— Тебе нужно собираться, — информирует она, но всё, что я хочу, — это залезть под одеяло и свернуться в клубок.

Я хочу притвориться, что реального мира не существует, создать свой пузырь, и держаться подальше от боли. Не желая ничего слышать, я зарываюсь лицом в подушку. Сиерра роется в моих вещах, но я продолжаю её игнорировать, пока она не останавливается у кровати.

— Алекса Ли, сейчас же подними свою задницу с кровати, — требует она.

Я сажусь, но избегаю ее взгляда. Сиерра дает мне пощечину, и я в изумлении смотрю на сестру, прикладывая руку к лицу.

— Что, чёрт возьми, это было? — спрашиваю я, выходя из оцепенения.

Она берёт моё лицо, вкладывая салфетку в руку.

— Тебе. Нужно. Ехать, — говорит она, выделяя каждое слово.

Я смотрю на сестру, она вздыхает и упирает руки в бёдра.

— Бет Макаллистер позвонила маме, а она позвонила мне. Бет сказала, что ты положила трубку раньше, чем она успела закончить. Джейс жив и на пути в больницу в Германии. Он без сознания, но жив. Его родители летят туда. Мама с папой купили тебе билет, чтобы ты тоже могла полететь.

Мои глаза расширяются, когда до меня доходят её слова.

— Он жив?

Сиерра кивает, и слёзы начинают бежать по моим щекам.

— Я думала… Я потеряла его.

— Я знаю, дорогая. Но это не так. Первоначальный осмотр выявил, что его жизни ничего не угрожает, но они узнают больше, когда привезут его. Собирайся, и я подброшу тебя в аэропорт.

Во мне поднимается восторг, когда её слова доходят до меня. С ним всё будет в порядке. Я получила второй шанс, боль в сердце сменяется облегчением и счастьем. Я более чем рада, что наконец-то скажу ему те слова.

Собравшись с мыслями, я укладываю вещи в чемодан. Два часа спустя сажусь на самолёт, желая самой убедиться, что с Джейсом всё хорошо.

Следующие десять часов я пытаюсь читать, но мысли крутятся вокруг Джейса, и я не могу сосредоточиться на словах. Я заставила его так долго ждать, и поэтому очень нервничаю, опасаясь, что может быть слишком поздно. Хочет ли он по-прежнему то будущее? Или за три недели, что мы провели врозь, он передумал? Я выкидываю эти мысли из головы, потому что это Джейс. За десять лет ничего не изменилось, поэтому несколько недель ничего не изменят. После мучительного, долгого перелёта, самолёт наконец-то совершает посадку, и я проталкиваюсь в толпе, чтобы выйти. Я пытаюсь быть вежливой, но всё больше и больше раздражаясь, покидаю самолёт, и почти пробегаю по вестибюлю. Родители Джейса предложили встретить меня, и к тому времени, как добираюсь до Бет, я снова начинаю рыдать. Она обнимает меня, поглаживая по спине.