Элизабет Беверли - Вне закона

— Да нет же, не поворачивай так, — сказал он. — Мне нравятся твои малыши, и ты это прекрасно знаешь. Просто…

— Что?

Гриффин глубоко вздохнул и прошелся пальцами по волосам.

— Я хотел, чтобы мы остались наедине. Я хотел… — Он положил руки ей на плечи, порываясь притянуть ее к себе, но увидел через плечо Сариных детей и их лучшего друга, внимательно следящих за разговором, и уронил ладони. — Черт возьми, я хотел любить тебя этой ночью.

Сара прикусила губу, и он был уверен, что на этот раз от смеха.

— Безнадежный ты романтик. Знаешь, как уговорить девушку.

— Нет, Сара, я хотел сказать…

Но она предостерегающе подняла руку.

— Я тоже этого хотела, — сказала она с улыбкой. — Но пора тебе знать, что, имея детей, не всегда можешь делать, что хочешь. На самом деле, — добавила она, глянув через плечо, — делать, что хочешь, удается очень редко.

— Тогда почему ты не отдашь их в интернат? — спросил он как бы в шутку. Она рассмеялась.

— Ну, вопрос о военной академии мы обсуждали еще с Майклом, но… — Она пожала плечами. — Так что ты скажешь, Гриффин? Хочешь в кино со мной?

— С тобой и тремя мальчишками? Она кивнула.

— Полагаю, обжимание на заднем сиденье исключено?

— Абсолютно.

Он снова вздохнул.

— Ладно. Но ты купишь мне попкорн. Она взяла его за руку, переплетя пальцы, и потащила обратно к детям. Выгоняя табунок из комнаты, обернулась, чтобы сообщить Гриффину:

— Я успела сказать, что обычно они засыпают к концу первой серии?

В темных глубинах его сердца блеснул лучик оптимизма. Может быть — пока еще только может быть, — ночь не совсем испорчена.

Сара прислушалась к шуму и визгу трех возбужденных — и совершенно бодрых — мальчишек в комнате сыновей наверху, поглядела на Гриффина, который заснул, едва успев растянуться на диване в гостиной, и вздохнула. Надо разбудить его и отправить домой — уже начало второго. Но у него такое умиротворенное лицо, будто ему уже сто лет не случалось нормально поспать ночью. Просто рука не поднимается разбудить. Она сидела в большом клубном кресле напротив, смотрела, как он спит, и старалась не думать о том, насколько все получилось естественно и невинно.

Вспоминая всю свою супружескую жизнь, она не могла найти ни одного мгновения, столь безмятежного, как это. Фактически на другой же день после свадьбы она ощутила какое-то раздражение, некое предчувствие совершенной ошибки, хотя причин для страхов еще и быть не могло. А с той секунды, когда она увидела Гриффина Шального, стоящего в кухонных дверях в тот вечер встречи со скаутами, с той секунды, когда поняла, что он собирается поцеловать ее, она знала — просто знала: что бы ни случилось между ними, все будет правильно.

Он шевельнулся, издал тихий сонный звук, повернулся на бок и положил руку на глаза, и все это не просыпаясь.

— Гриффин? — тихо позвала она. Она не хотела его будить, но знала, что должна хотя бы попытаться. Он не ответил, и Сара попробовала еще раз. — Эй, Гриффин! — окликнула она его осторожным шепотом.

Он сонно промычал что-то.

Сара встала, пошла к шкафу в холле, достала легкое покрывало и вернулась в гостиную. Разулся он, еще когда она устраивала мальчиков наверху, и теперь пыльные кожаные башмаки стояли на полу у дивана. Осталось только укутать его покрывалом, выключить лампу над головой и выйти на цыпочках из комнаты.

— Спокойной ночи, Гриффин, — сказала она через плечо, выходя.

— Спокойной ночи, милая, — пробормотал он во сне.

Гриффин проснулся от очень странного звука — от того, что смеялись дети. А точнее, как он понял, открыв один глаз, — от того, что дети смеялись над ним'. Возле него стояли Сарины мальчишки и их друг. Последний раз он видел их всех у Сары в гостиной, когда она отправляла малышей наверх спать. Так что же они делают сейчас в его квартире?

Гриффин открыл второй глаз и увидел огромный потолочный вентилятор, бесшумно вращающийся над головой. Смутно припоминалось, что дома у него нет потолочного вентилятора. Опустив взгляд к зажатому в кулаке покрывалу, он вспомнил также, что у него никогда не водилось постельного белья розового цвета.

— Мам! — завопил Джек у него над ухом. — Он проснулся! Теперь можно спросить?

Он услышал Сарин ответ из кухни, но слов не разобрал. Посмотрел на Джека, ища разъяснения.

— Ты будешь вафли с сиропом или с джемом?

— Вафли? — спросил Гриффин, все еще не вполне проснувшись. Он был не из жаворонков. Мальчик кивнул.

— Мама делает вафли, но она опаздывает на работу, так что вставай быстрее. Сироп или джем?

— Сироп, — машинально ответил Гриффин. Трое мальчишек тут же умчались, а он продолжал гадать, что же все-таки происходит.

Резко приподнявшись, он потер ладонями лицо и потряс головой, чтобы растормошить мозги. Постепенно в голове начали всплывать картины прошлого вечера. Он заснул у Сары на диване, сообразил Гриффин. Только этого не хватало. Ну да, он собирался дождаться, пока она уложит мальчиков, а потом порезвиться с ней на этом самом диванчике долго-долго, когда малыши уже будут спать. А вышло так, что малыши оказались крепче его.

Он добрел до кухни и увидел там Сару, пристально глядящую на тостер в ожидании чего-то. Она была в ярко-красном деловом костюме и тонких чулках, но без туфель. В одной руке держала обеденную тарелку, в другой — тупой нож, покрытый, судя по виду, клубничным джемом. Только Гриффин собрался сказать «Доброе утро'«, как тостер щелкнул, из щелей вылетели два янтарных квадратика. Сара поймала их на тарелку и мгновенно намазала джемом. Дело, похоже, было уже привычное, как давно разученный танец, и не успел Гриффин восхититься грациозностью ее движений, а тарелка уже стояла перед Сэмом.

— Спасибо, мама, — сказал мальчик и занялся завтраком.

— Доброе утро, — сказал Гриффин, дождавшись, пока она вытряхнет из коробки еще две замороженные вафли и сунет в тостер.

Она обернулась со смущенной улыбкой.

— Доброе утро. Хочешь кофе?

— Пожалуйста.

Кружка, которую она сунула ему в руку, была теплой и источала насыщенный запах кофе. Один этот аромат мог вернуть к жизни. Принимая кружку, он обхватил пальцы Сары, наслаждаясь хоть кратким прикосновением.

— Извини, я заснул вчера, — сказал он. — Недооценил, пожалуй, свою усталость. Она пожала плечами.

— Все нормально. Я хотела разбудить, но ты спал так сладко, что рука не поднялась.

Он кивнул, отпил кофе и попытался придумать подходящую к случаю реплику. Никогда еще ему не приходилось просыпаться у женщины под взглядами ее детей. Можно было предположить, что ситуация окажется более чем неловкой. Можно было предположить, что он просто взбесится, обнаружив вокруг себя ораву детей, когда единственное, чего ему хочется, — это повалить Сару на пол.