Лана Ричи - Друг моего парня

Оуэн появился из спальни сразу, как только я вошла. В глазах – беспокойство, в руках – телефон. После завтрака в кафе я долго гуляла по парку, потом отправилась в ближайший торговый центр. И все это время мой телефон лежал в сумочке отключенный – я просто не хотела ни с кем говорить.

– Синтия, ну слава богу! Я уже думал звонить твоей маме.

Я поморщилась: вот ее-то точно не нужно вплетать во все это!

– Извини. Мне просто нужно было побыть одной.

Внезапно все сомнения вернулись. Я смотрела на Оуэна и просто не понимала, что должна сейчас делать. Подойти и обнять его? Молча пройти мимо и запереться в своей спальне? Внутри бушевала настоящая буря эмоций, и я боялась, что просто не справлюсь с ней. Но Оуэн все решил за меня. Просто подошел и обнял, зарываясь лицом в мои волосы:

– Я скучал, детка. Больше не пугай меня так.

Он приподнял меня за подбородок и поцеловал в губы. Так нежно, бережно… Как не целовал никогда, даже в первые дни знакомства. И я растаяла. Забыла о своих метаниях. Словно его поцелуй усмирил бурю в моей душе, вернув в нее спокойствие. Только на время – я уже чувствовала, что под этой пленкой спокойствия зреет новый ураган. На этот раз страсти.

Подъезжая к дому, я решила для себя, что буду держаться с ним холодно и отстраненно, пока окончательно не разберусь в себе. Пусть чувствует, что со мной нельзя так поступать! Но все эти благие планы растаяли под натиском его нежности. Она просто растопила тот холод, что был у меня внутри. Позволила проснуться страсти, яркой и жаркой, как жгучий огонь.

Застонав, я ответила на его поцелуй, и Оуэн стал настойчивей. Его язык проник в мой рот – властно, словно покоряя меня себе. Словно я не была покорена уже при первой встрече. Я обняла его, роняя из рук сумочку. Тесно прижалась к сильному телу. Такому горячему, такому… надежному.

Оуэн прижал меня к стене, его губы уже не ласкали – прикусывали мои. Они стали жадными, нетерпеливыми, выдавая возбуждение моего парня. Я почувствовала, что его страсть передается и мне. Хотелось вцепиться в его рубашку, сорвать ее – так, чтобы пуговицы градом на пол, чтобы в его глазах мелькнуло удивление. Чтобы он понял, что я хочу его не меньше, чем он меня. Только его…

«Только ли?» Предательский голосок в голове заставил меня вздрогнуть. Весь день я упорно гнала от себя эту мысль, но она возвращалась снова… Я хочу, чтобы сейчас рядом с нами был Джаред! Но я никогда не скажу об этом Оуэну. Более того, если он предложит повторить это безумие – категорично откажусь.

Оуэн даже не думал о том, какие мысли мучают меня сейчас. Его больше занимало мое тело. Тем более, что оно так отзывчиво реагировало на его ласки… Буквально плавилось, таяло от них. Тянулось к нему, требуя продолжать, не останавливаться… Касаться его снова и снова.

Его рука скользнула в вырез моей блузки, обхватила, сжимая, грудь, и я застонала прямо ему в губы. Самодовольная улыбка на мгновение скользнула по его губам, и я ощутила легкий приступ раздражения. Он что, считает, что достаточно поцелуя, чтобы избавить меня от раздражения? Подумала так и поняла: достаточно. Более чем достаточно. Его поцелуи подчиняют меня, порабощают, просто позволяют вить из меня веревки…

Такая власть надо мной пугала. Я попыталась вырваться, но он только сильней вжал меня в стену:

– Куда это ты собралась, крошка?

Он рывком распахнул на мне блузку. Пуговицы разлетелись по всему полу – совсем как в моей фантазии…Его пальцы нащупали бусинку соска и сжали ее, заставив меня всхлипнуть. А он уже снова впился в мои губы, то прикусывая их, то едва заметно касаясь их своими, то жадно вторгаясь в мой рот языком.

Колени стали ватными. Желание сбежать, скрыться испарилось. Теперь я не отталкивала его – наоборот, так вцепилась в его рубашку, будто боялась, что он уйдет сам. И на секунду мне показалось, что мои страхи сбылись.

Он отстранился, глядя на меня совершенно безумными глазами. А потом схватил за края блузки и рванул их так, что пуговицы градом забарабанили по паркету.

– Оуэн, что… Ах…

На мою грудь обрушились его губы, сжимая сосок, чуть прикусывая его. Язык играл с ним, как с бусиной, перекатывая, теребя… Сводя меня с ума, просто опрокидывая в настоящую пропасть наслаждения. Я впилась пальцами в его плечи, просто не соображая ничего. Не зная, как поступить правильней: оттолкнуть его голову или прижать к себе.

Теперь его руки шарили под моей юбкой. Скользили по бедру, задирая ее все выше и выше. Вот они коснулись края трусиков – и я вскрикнула, чувствуя, что из крошечных искр возбуждения вспыхнуло настоящее пламя. Он прошелся по тонкой ткани раз, другой, приводя меня в настоящее исступление. А потом отодвинул ее, проникая внутрь.

Я просто захлебнулась от эмоций. Теперь для притворства уже не было сил. Я выгнулась дугой, насколько могла под весом его тела. Вскрикнула, тонко и отчаянно, ощущая полную беспомощность перед ним. Он мог делать со мной все, что хотел… И делал, мучил меня, поддразнивая, но не давая освобождения.

Я выдернула рубашку из его брюк. Прошлась по телу ладонями, чувствуя, как играет под кожей каждая его мышца. Как радуется это тело моим прикосновениям, ждет их… Так же, как я сама ждала его ласк.

Он оттолкнул меня резко, почти жестоко. На мгновение я не на шутку испугалась: неужели умудрилась в чем-то перейти грань, рассердить его? Но он принялся расстегивать рубашку резкими, торопливыми рывками, и я обессиленно прислонилась к стене, завороженно глядя на это. Потом медленно, точно во сне, шагнула к нему, прикоснулась к загорелой коже плеча…

Оуэн больше не улыбался. Время для шуток закончилось. Он подхватил меня на руки, в два шага преодолевая расстояние до кровати. Сорвал юбку, отбрасывая ее, как ненужную тряпку, и опрокинул на постель. Притянул к самому краю, покрывая поцелуями ноги, от коленей до самых трусиков, уже насквозь промокших от моих соков. А потом лишил меня и этой, последней, детали одежды.

Мне не хватало воздуха. Так, словно он стал густым и вязким и просто не мог попасть в ослабевшие легкие. Весь мир вокруг плыл, двоился… В такт движениям его языка там, где бился и пульсировал крохотный узелок плоти – нежный бутон моей страсти. Язык Оуэна раздвинул лепестки, скрывавшие этот бутон, коснулся его, надавил… Мир расцвел огненными вспышками, и я застонала от охватившего меня блаженства. Томительного, сладкого… Неземного.

Его пальцы сжали мои бедра, еще ближе придвигая к себе. Я почти не почувствовала этого. Я ничего не видела, не слышала, не понимала… Все ощущения сконцентрировались в одной точке. Там, где сейчас беззастенчиво гулял его язык. Там, где все сильнее, все жарче пульсировало что-то, заставляя меня испытывать одновременно восторг и ужас.