Виктория Свободина - Строптивая помощница для титана

Все. Никто мне подсказывать, где стоит та самая ваза для цветов, не собирается. Нерешительно застыла на пороге, но цветы ведь и правда надо будет в воду поставить. Не выкидывать же красоту. Прохожу в гостиную, ищу глазами вазу. Рыться в чужих шкафах не хочется, но одну я уже заметила. Радостно подхожу к красивой, большой, пестро изрисованной вазе, стоящей на отдельном столике, но Ярослав, даже не глядя в мою сторону, вдруг говорит.

— Сашенька, не то чтобы мне было жалко для вас эту вазу, но постарайтесь быть с ней осторожнее. Ей почти две сотни лет.

Отдернула руку от вазы, словно от ядовитой змеи. Хм. А на вид обычная китайская. Во всяком случае, рисунки на ней с виду китайские.

— А поновее у вас нет?

— Есть. Посмотрите вон в том стеллаже.

Шеф небрежным жестом указывает на закрытый стеллаж, подхожу, открываю, вижу вазу, но вот незадача. Высоко. Буквально чувствую на себе взгляд начальника, когда беру стул, снимаю туфли, встаю на стул и тянусь к нужной полке, чувствуя, как задирается мое платьишко. Ничего не поделаешь. Взгляд начальника на мне все ощутимее. Ваза задвинута глубоко, я со своим росточком не дотягиваюсь. Встаю на цыпочки, и… стул покачнулся.

Мне так не хотелось даже не то что ударяться, а в принципе позорно падать под взглядом начальника, что я, собрав в эти доли секунды всю волю в кулак и сконцентрировавшись, сумела ухватиться за верхнюю полку и повиснуть на ней, в то время как стул с грохотом упал. Но радостно выдохнула я рано. Почти тут же ощутила мужские руки на своей талии, и только от этого ощущения мои пальцы разжались, и я заскользила вниз. Медленно. Вдоль тела Ярослава, ибо спасать меня тут больше некому. И это еще не вся беда. Когда я повисла, платье задралось еще сильнее, а после незапланированного скольжения так и вовсе пошло собираться складками. Подол очутился где-то выше уровня попы. Вряд ли шеф это видит, ведь с силой прижимает меня к себе спиной, но наверняка чувствует.

— Саша, все в порядке? Не ушиблись? Сильно испугались? — с беспокойством в голосе спрашивает шеф. — Как же вы так?

Как — меня сейчас интересует меньше всего. Меня трясет. И отнюдь не от страха. Ощущения нахлынули волной. Даже представить не могла, что можно чувствовать такое в мужских объятиях. Никогда раньше подобного не испытывала. Мне кажется, все дело в эмоциях. Они могут усиливать ощущения. Вот меня сейчас буквально «колбасит». Коленки подкашиваются. Трудно дышать. Мурашки бегут по коже. В животе все словно сжалось в тугой узел.

— Сашенька? — недоуменно и еще чуть более обеспокоенно произносит Ярослав, поскольку я молчу слишком долго. Как бы там ни было, но и начальник отходить от меня не торопится. Наоборот, кажется, словно его объятия стали теснее и крепче. Меня уже буквально уносит в водоворот ощущений. Дыхание окончательно сбивается.

Поставила руки на полку, прижалась лицом к костяшкам пальцам и крепко зажмурилась. Как? Ну как с этим справиться?

— Где болит? — прямо в ухо выдыхает мне шеф свой вопрос, окончательно повергая меня в пучину потрясающих ощущений. Мурашки уже по всему телу. Так хорошо, так стыдно, и как-то надо со всем этим справляться.

— М-м, — мычу я нечто нечленораздельное в попытке ответа. Мысленно прошу начальника отойти и одновременно не делать этого никогда. Он такой… большой, крепкий, надежный, сильный. Его объятия такие теплые, правильные, нужные. В общем, да, ситуация для меня крайне острая, приятная, волнительная, стыдная, незабываемая.

— Саша, вы меня пугаете.

А вы меня возбуждаете.

— Саша?

Да отпустите же уже меня. Держит. Нет. Даже сжимает. Сильнее. Еще сильнее.

— Саша… пиццу будете?

Вот прямо очень своевременный вопрос. Кое-как согласно киваю. Начальник отреагировал на мой шевелящийся затылок правильно, буквально оторвал меня от стеллажа, довел, усадил на диван, еще и кусок пиццы в руки вложил.

Держу пиццу, а руки трясутся. То ли от пережитого напряжения, то ли возбуждения, то ли все вместе. Просто продолжаю держать угощение, теперь уже как-то не до еды. Шеф сидит рядом и молчит. Точнее, открыв бутылку и налив ее содержимого себе в бокал, пьет. На меня не смотрит. Оглянулась на стеллаж, рядом с которым на полу сиротливо остался лежать букет. (293f8)

— Надо бы цветы все-таки цветы в воду поставить, а то завянут, — брякнула я.

Ох, каким взглядом, повернувшись, на меня посмотрел начальник.

— Пусть там лежат.

— Так ведь завянут.

— Завянут — новые вам куплю.

О, ну если так. Между мной и Ярославом вновь воцарилось молчание. Очень хочется узнать, о чем сейчас думает шеф. Пустым взглядом смотрю в экран телевизора и не знаю, куда деть несчастный кусок пиццы, поскольку меньшее, что мне сейчас хочется, это есть. Но класть обратно нетронутую еду почему-то стесняюсь.

— Спасибо за угощение. Спать хочется, да и завтра на работу. Я пойду к себе, — наконец, спустя не меньше пяти минуть задумчивого сидения на диване, сформулировала наиболее подходящую сейчас фразу, поднялась и стремительно пошла к выходу.

— Добрых снов, Саша, — донеслось мне в спину.

Глава 68

ЯРОСЛАВ

С раздражением выключил телевизор. Мне и до этого было не интересно, что там идет, а сейчас смотреть его и вовсе отпал всякий смысл. Ну, не дурак ли? Чтобы хоть как-то выплеснуть злую энергию, встаю.

Ладно, еще как-то можно было себя понять, когда позвонил Максу и сделал предложение, от которого тот не смог отказаться, с условием, чтобы он больше не трогал мою помощницу. Но сейчас?

Под ногами зашуршало. Цветы. С раздражением пнул злосчастный букет, и он прицельно полетел прямо в открытое окно, приземлившись во дворе. Не помогло. Никак не выходит успокоиться и унять возбуждение. Чего стоило себя сдержать, когда Саша… Ну вот, зачем только вспомнил? Легкое стройное тело под руками. Она словно пойманный трепещущий воробышек. Такая нежная, растерянная, напуганная. Грубые первобытные инстинкты велели смять, подчинить, взять. Знала бы только моя пугливая лань, что находится на волоске.

Похоже, поселить Сашу в своем доме было ошибкой. Не ожидал, что нахождение «помощницы» на моей территории может так раззадорить. Пожалуй, пора это прекращать. Хватит дразнить самого себя. Саша хорошая, чистая, добрая девушка, она этого не заслуживает. В конце концов, она моя подопечная. Ей нужен такой же хороший, порядочный человек, который полюбит по-настоящему, а не будет использовать только для постельных утех и работы.

Подойдя к окну, глубоко вдохнул свежий ночной воздух. Взгляд невольно упал на лежащий на газоне букет, едва различимый в свете окна. Но только не Макс. Обойдется.

АЛЕКСАНДРА

Заснуть было очень тяжело. Разбуженные в теле желания заставляли ворочаться, мешали спать. А уж как заработало воображение. Нафантазировала себе всякого, как могло бы дальше пойти там, у стеллажа. Такие развратные горячие картины нарисовались в голове, что просто ух! Какой там сон.