Ксения Фави - Мачеха для сына босса

- Доброе, - кивнул я, - я же велел. Присаживайся.

- Азиаты, наконец, созрели, - сообщил Вася, и в его ровный тон даже прокрались нотки радости, - послезавтра можно назначать встречу.

М-да, что будет с этой фирмой послезавтра. Хотя так быстро перемены не закрутятся.

- Владислав Тимофеич?..

Василий, понял, что мыслями я не совсем здесь. А мне вдруг захотелось начистоту поговорить с верным служащим. Может, он даст какое-то мнение со стороны.

- Тимофей Ильич, как ты знаешь, в клинике. Сегодня он пригласил меня к себе вечером на разговор. А до этого мой брат намекал – папа надумал переписать на него фирму.

Светлые брови Василия взмыли вверх на высоком лбу. Зачатки улыбки стерлись с лица. Помощник секунду подумал.

- Артемий мог как всегда нести бред. Простите.

Я усмехнулся.

- Не извиняйся, - попросил его и добавил, - но если правда? Какой прогноз ты дашь фирме?

Вася даже вскочил на ноги. Выдержал еще одну паузу.

- Но вы же так просто не отдадите руководство компанией? – то ли с уверенностью, то ли с надеждой спросил он. – «Атлант» - ваше детище!

Я покачал головой.

- Фирма принадлежит моему отцу.

Однако подчиненный начал отстаивать свою реплику.

- Формально – да, возможно. Но в современных реалиях к успеху её привели именно вы! Розничные и оптовые продажи, многообразие товарных категорий, посредничество между производителями из разных стран. К нам едет как мелкий бизнес, так и семьи со всего города и области. Я молчу про региональную сеть! Ни один праздник, ремонт не обходится без поездки в «Атлант». Ценовая лояльность, скидки позволяют многим людям элементарно выживать. Во всем этом именно ваш дух!

Вася не зря был юристом, он имел отлично подвешенный язык. Но сейчас он говорил так искренне и с душой, что я, признаться, почти расчувствовался. Однако всё это была лирика.

- По факту это ничего не значит, - отрезал я, - а я задолбался бороться с ветряными мельницами. Видит отец хозяином Артемия – пусть будет так!

Теперь головой замотал Василий.

- Нет, я уверен, вы не дадите «Атланту» загнуться, - уже по-простому сказал он, - в вас есть сила, и народ вас уважает. А это покруче каких-то формальностей. И если что – я к вашим услугам! Будем искать лазейки… Да если надо, сами их пробьем! Это ваша компания, и поэтому вы до сих пор здесь. А происходило немалое… Извините.

Вася примолк, видимо, опасаясь окончательно нарушить субординацию. Я потер ладони. Доля правды в словах Василия была, однако сейчас во мне зрели другие эмоции. Что ж, оставалось только ждать вечера и беседы с папой.

Помощник еще раз попросил прощения, выслушал указания на день и ушел. Я же решил позвонить Дине, сказать, чтобы та не спешила в офис. Выслушал кучу упреков и просьб не создавать ей тепличные условия. А на десерт смущенное признание, что прошедшая ночь была лучшей в ее жизни. Похоже, сегодня все сговорились меня хвалить. Продолжит ли эту традицию мой родной отец, вот в чем вопрос. Дина осталась дома ждать, не привезут ли Ваньку, а я сделал все необходимые дела и после пяти вечера порулил в клинику.

Отец занимал отдельную палату, состоящую из двух помещений. Спальня и что-то вроде гостиной-кухни. Хоть метраж все же ограничен, больничные апартаменты были удобными. Когда я вошел, старик сидел на светлом диване с книгой. Даже пижаму уже сменил на тренировочный костюм. Увидев меня, папа отложил издание.

- Выходить из этой клетки мне пока не позволяют, - сообщил он, - но хотя бы я не должен больше лежать. Проходи, сынок.

В голосе отца слышалась некоторая усталость. Я послушался, сел у квадратного белого столика на жесткий стул. Меня и прежде волновало состояние папы, но видеть его в больничной палате оказалось тяжело. Пусть она и смахивала на гостиничный номер. Отец смотрелся здесь хрупким, и я вдруг так остро ощутил движение времени. Я взрослый и самодостаточный мужчина, но как же хочется подольше не терять родителей. Эмоции были самыми непривычными, и даже стало все равно, что сейчас скажет отец.

- Мне очень жаль, что так вышло, пап, - я сказал правду.

Отец лишь нахмурился и качнул головой.

- В жизни все происходит не просто так, я это давно знаю, - спокойно произнес он, - и тот скандал в кабаке был необходим. Также как приступ, больница.

- Тебе нужно быть здоровым, - я стоял на своем.

Папа поднял два пальца – жест знакомый с детства. Он хотел, чтобы я слушал.

- Вы с братом никогда не ладили, - родитель сказал очевидную вещь, - с детства дрались, и мы разводили вас по углам. Потом ты подрос и перестал обращать внимание на Артемия. Ты всегда был разумным, шел к своим целям. Рано включился в работу компании, потом завел семью. Можешь не верить, но связь Инги и твоего брата стала для нас с матерью большим ударом.

- Зачем сейчас это вспоминать?

Я не хотел, чтобы старик волновался, да и, если честно, не желал трогать те дни. Пусть они останутся дурно пахнущим прошлым. Но папа так не считал.

- Выслушай меня! – он повысил тон, потом спокойнее продолжил. – Артемий сказал Валентине – это были эмоции, тяга. Инга бросилась мне в ноги, просила не менять к ней отношение. Клялась, она влюбилась в моего младшего сына. Говорила, ты с ней холоден. Мы надеялись, когда-нибудь ты сможешь их простить. А может, вы бы и сошлись снова с Ингой – наваждение закончилось бы.

В палате повисла пауза.

- Мне на них плевать, - я тоже сказал откровенно, - у меня есть сын и своя личная жизнь. Пусть они просто в нее не лезут. Ты хотел снова поговорить об этом? Зря. Я рад, что тебе лучше, но мне, наверное, стоит уйти.

- Я передаю фирму тебе!

Отец перебил меня шокирующей фразой.

- Что?!

Папа тяжело дышал, а я превратился в слух.

Мой отец продолжил говорить.

- Когда Артемий зажал в ресторане эту девушку, я всё понял. У моего младшего сына нет никаких принципов – мужских, человеческих… Он волочился за Ингой не из помутнения или слабости. Это был его осознанный выбор. Отцовская любовь затмевала мой разум до последнего. Но тебя я тоже люблю, Влад. Я это понял, лежа вон там, - он махнул рукой на дверь, видимо, имел в виду реанимацию, - и я хочу, чтобы ты получил то, что заслуживаешь. Ты пахал в компании больше десяти лет. Каков сейчас «Атлант» - полностью твоя заслуга.

Я вспомнил свою Дину, которая щипала себя в моем кабинете. Сейчас мне хотелось сделать то же самое.

- Артемия я не оставлю голодным, - продолжил тем временем отец, - но с ним будет отдельный разговор. Скажи только, ты согласен? И я дам отмашку юристам.

Я с силой выдохнул. Сказать «да» означало взять себе приличный кусок общего пирога. Но в то же время сохранить компанию, не дать развалить свое дело. Вася и отец правы, всю сознательную жизнь я вложил в этот бизнес. В конце концов, согласиться значило сберечь благополучие своего сына, своей семьи и будущих детей. Своё. Проявить эгоизм. Не знаю, насколько здоровым было бы это чувство, но ответ я всё же дал.