Анастасия Медведева - Война Евы

Но чем?

- Да. Я не больна и не при смерти. Всего лишь ответила на сообщение - сейчас вновь примусь за работу, - отвечаю ему с легкой иронией.

Что вообще за реакции?..

- Роман Николаевич сказал, что через десять минут зайдёт Стефания, - сообщает Глеб.

- Да, мы с ней договаривались на это время, - взглянув на часы, киваю спокойно, - но вам лучше с ней не пересекаться, - напоминаю ему.

- Да, я в курсе, - холодно отвечает Глеб и выходит из офиса, продолжая хмуриться.

- Что с ним не так? Вчера же нормально разговаривали, - качая головой, протягиваю, закрываю все вкладки на компе.

Всё это шлак.

Ни одного достойного произведения.

Придётся потрясти тех авторов, что недавно выпустили у нас свои новинки и успели преодолеть рубеж в пару тысяч проданных экземпляров. А я-то думала дать им отдохнуть…

- Ты так и не рассказала, как вчера закончился ваш совместный выход в свет, - проходя за мной на кухню, протягивает Саша.

- Нормально закончился. Глеб Самойлович подвёз меня, и мы разошлись, - отвечаю, варганя себе кофе.

- Но сегодня он смотрит на тебя очень странно… да и ты себя странно ведёшь… между вами что, роман закрутился? - понижая голос, уточняет второй редактор.

Из меня вырывается не то смешок, не то кашель.

- Саша… - продышавшись, выдавливаю из себя, - у любой фантазии должен быть свой предел.

- Но вы правда странно себя ведёте! Оба! В смысле… наш господин исполнительный директор с утра вел себя нормально - обдавал холодом, метал убийственные взгляды на временных сотрудников, резко отвечал на глупые вопросы… но, когда увидел тебя, нежно глядящую на экран телефона, - мгновенно переменился.

- И что же в нём переменилось? - позволяю себе усмешку, доставая упаковку печенья… и обнаруживая, что та совершенно пуста.

Троглодиты.

- Взгляд, - припечатывает меня своей серьёзностью Саша, - у него изменился взгляд.

- Ты надумываешь, - успокаиваю девушку.

Что бы там у него не переменилось - ко мне это отношения не имеет. А с сегодняшнего утра даже наше вчерашнее перемирие конкретно для меня находится под большим вопросом. Если он вытягивает деньги из нашего издательства…

Я вытащу его на чистую воду. Секретарь мамы мне в помощь.

- Пусть так. Время нас рассудит. Но с тобой-то что? - неожиданно меняет тему Саша.

- А что со мной? - удивленно спрашиваю.

- Ты в платье… и ты улыбалась, - глядя на меня так, будто это вещи несовместимые со мной, замечает второй редактор.

- Платье я купила месяц назад и с тех пор ни разу не надевала, - отвечаю на «упрёк», - а улыбалась я потому…

Замолкаю, осознав, что я не могу ответить честно.

- Потому? - протягивает за мной Саша.

- Потому что друг написал смешное сообщение, - нахожусь с ответом и углубляюсь в процесс смешения горячего напитка с сахарным песком.

Очень важное занятие.

- У тебя есть друг? - ещё больше изумляется второй редактор.

- Саша! - осекаю её.

- Прости, Ева. Это было неожиданно, - тут же тушуется девушка, - конечно, у тебя есть друг. У всех людей есть друзья.

Обхожу её и выхожу с кухни.

Не у всех, она права. Но это не значит, что мы заслуживаем вот такой реакции.

- Еееевааа! - машет Стефания с другого конца офиса рукой с пакетом.

- Что там у тебя? - подхожу к ней.

- Тут пироженки к чаю. Ну, или к кофе, - дружелюбно (даже слишком) протягивает Стефания, разглядев содержимое моего стакана.

- Отлично, - подозрительно косясь на неё, забираю пакет и возвращаюсь на кухню, - иди за мной.

- Так точно, мэм, - бодро отзывается госпожа автор… и это напрягает ещё больше…

Чую, сейчас начнётся.

- Ты знаешь, зачем я тебя позвала? - спрашиваю у нашей звезды, располагаясь за столом.

- Да. Я не должна была вести себя подобным образом. И вызванивать тебя ночью тоже не должна была, - кается Стефа, - за это я и принесла тебе пироженки!

Как у неё всё просто. Прям, очаровательно.

- Ты попросила прощения у Глеба Самойловича? - уточняю, поглощая её дары.

- Я написала ему извинительное сообщение. Встречаться с ним как-то не очень хочется, - начинает на глазах наглеть госпожа автор.

- Хочешь-не хочешь, а встретишься и не раз, - сообщаю на всякий случай, - он будет внимательно следить за ходом твоей работы над новым романом. Ладно, оставим эту тему… Я не заметила твоего исчезновения из Твиттера. Кажется, мы вчера договорились?

- Нет, мы не договаривались, - продолжает наглеть Стефа, - ты написала мне, что бы я удалила свой аккаунт. Но я не говорила тебе, что сделаю это.

- Это как бы подразумевалось, - четко проговариваю, глядя ей в глаза.

- Мне нужно пространство, Ева, - неожиданно властным и таким… серьёзным, что ли, голосом отвечает девушка.

- Пространство? Тебя кто-то зажал в тиски? Твою свободу ограничили? - внимательно смотрю на неё.

- Да. Ты пытаешься это сделать. Сейчас, - кивает та.

- Я слежу за твоей социальной жизнью не по своему желанию. А потому что у нас с тобой заключен эксклюзивный контракт, - произношу фразы ровным голосом. Продолжаю смотреть ей в глаза.

- Я в курсе, но те аккаунты - они как бы официальные. А в Твиттере я могу делиться чем-то только своим, понимаешь? - пытается «донести» до меня банальные подростковые истины Стефа.

- Хорошо, - киваю, - и ты возьмёшь на себя ответственность за падение продаж твоих книг в случае допущения ошибки?..

- Какой ошибки? - тут же напрягается та.

- Ну, к примеру, если ты, пьяная или просто усталая и неадекватная, выложишь какую-нибудь чушь в своём этом Твиттере, и твои последователи один за другим начнут от тебя отворачиваться - назовём это «непреднамеренным социальным самоубийством»... Так вот, мы с тобой обе знаем: как только фраза становится вирусной - волну уже не остановить. И хорошую репутацию себе - не вернуть... Ты - личность общественная. Ты знаменита в этом городе. И ты не можешь позволить себе писать в социальных сетях что попало. Как не можешь напиваться в ночных заведениях, оповещая всю страну, где именно ты, несовершеннолетняя моя звезда, сидишь и что именно пьёшь! - замолкаю, глядя на неё с таким холодом, что даже до Саши, кажется, долетает: по крайней мере, она тихо покидает кухню, подняв обе руки вверх.

Очень наглядно…

- Ева, я… - протягивает слегка растерянная Стефа.

- Так ты возьмешь на себя ответственность и выплатишь нам неустойку, если по твоей вине весь этот ажиотаж вокруг тебя спадёт, и твои книги останутся на складах - никому не нужные? - продолжаю давить на неё.

- Я… я знаю об этом пункте в контракте… - неуверенно шепчет Стефания.

- Я очень рада это слышать. Тогда ты должна знать также, что вопрос это был риторический. Поскольку ответственность ты на себя в любом случае возьмёшь. Ты или твоя мама. А весь твой тираж я, так и быть, привезу к тебе в квартиру и оставлю в качестве прощального подарка.