Памела Сатран - Красотки в неволе

– Я этого не возьму!

– Что? – Лиза не могла скрыть огорчения.

Наверное, не нужно было прибавлять сюда старую одежду. Кому нужны чужие обноски?

– Но почему?

– Потому что не верю, что ты скоро умрешь.

– Ах, это. Можешь мне поверить, умру.

Анна скрестила на груди руки:

– Если ты умрешь, я буду вечно хранить как самое дорогое сокровище все, что ты оставишь мне в завещании. Но до тех пор мне нужна только ты.

Джульетта тоже скрестила руки:

– Я согласна с Анной.

Лиза с досадой повернулась к Дейдре:

– Вразуми их, Дейдра. Ты здесь единственная реалистка.

– Если ты полагаешь, что верить в твою скорую смерть – значит быть реалисткой, то я не реалистка. Хотя рецепт твоего лимонного печенья взяла бы. Пол его обожает.

– Дейдра! – возмутилась Джульетта. – Ты не возьмешь рецепт лимонного печенья!

– Рецепт лимонного печенья – ерунда! – ска ала Дейдра. – Главное – Лиза должна научиться с большим оптимизмом смотреть на жизнь. И в этом мы ей поможем.

– Я дьявольски устала от оптимизма. До тошноты устала. – Лиза опустилась на диван, уронив на пол одежду, салфетки, компакт-диски и книги, которые держала в охапке. – Я всю жизнь была оптимисткой, всю жизнь была до невозможности собранной. Сильно это мне помогло?

Она закрыла лицо руками и зарыдала. Она их не видела, только чувствовала – чья-то рука легла на спину, чья-то сжала плечо, чья-то гладила по волосам.

– Послушай, – нарушила молчание Дейдра. – Мы не дадим тебе умереть. Мы придем, когда тебе будут делать операцию. Мы присмотрим за твоими детьми и будем заботиться о тебе до тех пор, пока ты не выздоровеешь.

– На самом деле вы не хотите этого делать, – сквозь слезы проговорила Лиза.

– Неужели? Мы, черт возьми, твои лучшие подруги! А ты как думала?

Как она думала?

– Я думала, вам будет противно. Думала, я перестану вам нравиться.

Дейдра покачала головой:

– Ты мне не нравишься — я тебя люблю.

– Я тоже люблю тебя, – сказала Джульетта.

– И я тоже! – эхом повторила Анна.

Теперь они ждут, что Лиза в свою очередь скажет, что любит их. Но ей хотелось сказать совсем другое.

« Такой? Вы любите меня такой?»

– Пол?

Дейдра, в майке и трусиках, сидела в кровати и уплетала мороженое прямо из коробки. Сегодня первый раз ходила к стоматологу – предстояло нечто среднее между удалением зубного камня и операцией на десне. Заморозка почти отошла, и боли она почти не чувствовала – она-то боялась, что будет гораздо бол нее, – но все равно, кроме мороженого, в рот ничего не лезло.

Жарко. Первый по-настоящему жаркий вечер в этом году. Всего за шесть недель погода от внезапной метели перешла к щедро усыпанной цветами весне и наконец добралась до удушающей жары лета. Удивляться нечему – Джерси. В противоположном конце спальни Пол у окна возился с кондиционером, чтобы можно было спокойно спать.

– Сейчас, одну минутку. – Он приподнял тяжелое устройство, подтолкнул его влево, и оно, наконец, встало на свое место в оконной раме.

Весь в поту, Пол отошел от окна:

– Уф!

– Тебе помочь?

Обычно они делали это вдвоем, но сегодня после визита к зубному она на правах болящей получила освобождение.

Пол отряхнул руки:

– Нет, вроде сам справился.

Он воткнул толстый провод удлинителя в розетку, нажал кнопку пуска и отступил, когда кондиционер заработал. В ноги Дейдре ударила струя холодного воздуха, она накинула простыню.

– Пожалуй, я лучше выключу этого зверя, – сказал Пол. – Обожаю смотреть на твои ноги.

– Не смей! – Дейдра улыбнулась, чуть нервничая.

С тех пор как она вернулась, они занимались любовью всего несколько раз. Нельзя сказать, чтобы она не радовалась возвращению. Нашла учительницу пения – молоденькую мамашу, которая только что переехала в Хоумвуд из города. Начала петь в женском хоре. Получала колоссальное удовольствие (больше, чем раньше, – поразительно!) от общения с детьми. За те месяцы, что Дейдра провела в городе, они подросли, стали более самостоятельными. С ними теперь так занятно. Да и снова оказаться рядом с Полом совсем неплохо.

Но заниматься с ним сексом по-прежнему не хотелось.

– Я собиралась спросить тебя о Лизе. – Дейдра поспешила перевести разговор на тему более интересную, чем ее ноги. – Как думаешь, она выкарабкается?

Дейдра много времени проводила с Лизой: возила ее на анализы и на приемы к врачу, помогала с детьми и по хозяйству. Сейчас Лиза в больнице. Два дня назад ей сделали операцию на печени – восемь часов под наркозом. Все прошло хорошо – нашли и удалили всего один пораженный участок. По мнению врачей, с раком они справились. Теперь здоровая часть печени начнет восстанавливаться и, если раковые клетки не выскочат где-нибудь еще – строго говоря, раковые клетки, обнаруженные в печени у Лизы, – это клетки рака матки, перебравшиеся сюда из первоначального места, но кто знает, где еще они могут прятаться (печень, как правило, страдает в первую очередь), – так вот, если больше нигде ничего нет, с Лизой все будет замечательно. Если, конечно, она ненароком не попадет под автобус.

Пол присел на кровать и вздохнул:

– Я ведь терапевт, не онколог.

– Все равно, что ты думаешь? Честно.

Он снова вздохнул, на этот раз глубже:

– Смертность от рака печени страшно высокая. Но в данном случае все развивается по наилучшему сценарию. Патологические изменения удалось остановить. Лиза молодая и в остальном здоровая женщина. Если кому и суждено справиться с подобной болезнью, так это ей.

Дейдра покачала головой:

– Рядом с ней я чувствую себя маленькой – жалуюсь на свой дурацкий зуб, как ребенок.

Пол ласково улыбнулся и взял Дейдру за руку:

– Можешь пожаловаться на зубик мне.

– Лиза не перестает меня поражать. Сегодня была у нее в больнице. Лежит, отовсюду торчат трубки, а она заказывает купальники для ребятишек.

Пол засмеялся:

– В этом вся Лиза. Голубой, красный, зеленый и розовый?

– Нет. Странно, но с тех пор как заболела, она совершенно отказалась от своей цветовой системы. Говорит, все равно эта система теряла смысл, когда вещи переходили по наследству от старших к младшим. Представляешь, она разрешила детям самим выбирать цвета.

– Анархия!

– Точно. Ей, правда, не очень нравится, что Мэтти требует фиолетовый с желтыми цветочками костюм для серфинга.

– Лучше уж пускай думает о костюмах для серфинга, чем о смерти.

Смерть. Как страшно, когда говорят о смерти твоей подруги. Дейдра поежилась. Пусть даже только о возможной смерти и пусть даже эта мысль постоянно сидит в твоей собственной голове. Она всегда здесь, эта жуткая мысль, – когда размышляешь о болезни Лизы, когда добиваешься, чтобы за ней как следует ухаживали, когда помогаешь ее домашним справиться с неизвестностью. Возможность смерти приобрела почти осязаемый образ. С оглядкой на нее Дейдра принимала решения, делала тот или иной выбор.