Анастасия Маркова - Рейс № 103 Нью-Йорк – Москва

Я встала со стула и слегка неуверенной походкой направилась на посадку, окинув напоследок взглядом бар. Красавчика уже и след простыл. «И всё-таки, какого цвета у него глаза?.. Вот дался он мне! У меня Шурик есть!»

Компания оплатила обратный перелет до Москвы бизнес-классом. Наверное, своего рода утешительный приз перед тем, как укажут на дверь. Главное, чтобы не вычли его стоимость из заработка и потом не пришлось еще несколько месяцев вносить плату за билет. Может, позвонить и самой во всем признаться? Сказать: «Роман Пад… Павлович, не ждите меня больше, я не вернусь», и положить трубку без объяснений. Нет, так дело не пойдет. Надо признавать свои ошибки, а не прятать голову в песок, как страус.

Вручив посадочный талон стоящей у входа улыбчивой стюардессе, прошла в салон. Здесь не царила такая суматоха, как в эконом-классе. Многие пассажиры уже заняли свои места и спокойно ожидали время вылета, до которого оставалось еще двадцать минут.

Я сняла пальто, аккуратно положила его на багажную полку, встав на цыпочки из-за маленького роста, села в большое, мягкое и невероятно удобное кресло и откинувшись на широкую спинку. Полёт обещал быть комфортным, ведь возвращалась я бизнес-классом. Перебирая брошюрки, не вызвавшие у меня никакого интереса, то и дело поглядывала на пустующее рядом место. А вдруг жизнь решила сделать мне подарок и позволит насладиться путешествием в одиночестве?

Стоило об этом подумать, как рядом кто-то остановился и поставил небольшой кейс на свободное кресло. Я повернула голову и не поверила своим глазам! Ну что за чёрный юмор сегодня у судьбы?! В чём я так сильно провинилась перед ней?! Нет, это точно не совпадение! Это кара какая-то!

Вот так встреча!

Моим соседом оказался… тот самый красавчик из бара. Он тоже сильно удивился, увидев меня. Это было заметно по влетевшим вверх бровям. Мужчина кивнул в знак приветствия, убрал в багажное отделение кейс и пиджак и устроился рядом со мной. «Они у него всё-таки тёмно-синие, как ночное небо. Хоть мучиться не буду в неизвестности. Ага, а то бы жить не смогла без этого!» — хмыкнула себе под нос и отвернулась к окошку. Но забыть о присутствии красивого мужчины не позволял опьяняющий аромат его парфюма, заставивший меня закрыть глаза и глубоко вдохнуть.

Молоденькая стюардесса вежливо поприветствовала нас, немного склонившись, и любезно проговорила:

— Шампанское?

— С удовольствием! — на лице молодого мужчины появилось удивление, едва я ответила.

— Сейчас принесу. А вам, сэр? — переключила она внимание на красавчика.

— Что можете предложить покрепче? — у него был глубокий бархатистый голос с хорошим английским произношением.

«Значит, американец. Следовательно, и говорить нам не о чем. Хоть тут повезло!»

Они перекинулись ещё парой фраз, и девушка, готовая лужицей растечься у ног очаровавшего её молодого мужчины, ушла выполнять наш заказ.

«Добрый вечер, леди и джентльмены! — донёсся из динамиков мужской голос. — Прошу минуту внимания. С вами говорит командир воздушного судна Алексей Самохин. Наш экипаж приветствует вас на борту самолёта „Боинг 777“ авиакомпании… — раздался сильный треск, — выполняющего рейс по маршруту Нью-Йорк-Москва… — хорошо хоть нельзя перепутать самолёты, а то знаю я себя. Проходила эту историю с электричками. И не раз… — Полёт будет проходить на высоте девять тысяч метров. Расчётное время в пути — девять часов десять минут. Через две минуты мы начнём запуск двигателей и руление на взлётно-посадочную полосу. Пристегните ремни безопасности. Курить на протяжении всего полёта строго запрещается. Желаем Вам приятного полёта!»

Ага, это они вслух так красиво заливают, а про себя явно думают: ну что, прокатим их с ветерком, устроим им настоящие американские горки?

Не прошло и минуты, как стюардесса принесла мне холодное шампанское в стеклянном бокале на низкой ножке, а соседу — в стакане — тёмно-коричневый напиток с отблеском янтаря. Я боялась снова поперхнуться под пронзительным взглядом молодого мужчины, в котором отчётливо читался укор, однако, отсалютовав ему почти полным бокалом, улыбаясь во весь рот, сделала малюсенький глоточек. Вскоре он потерял ко мне всякий интерес и, медленно потягивая спиртное, невидящим взором уставился перед собой. Я недолго погрела в руках игристое вино, и попросила забрать бокал все ту же девушку, что и принесла его под ехидный смешок красавчика.

«Вот что ему от меня надо? Я же его не трогаю. Сижу себе тихо, как мышь под веником, — мысленно распалялась я. — Спокойствие, Арина, только спокойствие! Тебе осталось его терпеть всего-ничего — девять часов. Ляжешь спать, проснёшься уже в Москве».

Приятная на вид бортпроводница провела инструктаж по технике безопасности. Заработали двигатели, набирая обороты. «Боинг» задрожал и спустя несколько минут очень мягко тронулся с места. Он долго выруливал до взлётной полосы, после чего побежал по ней мимо ангаров и других самолётов, да так быстро, что вскоре, достигнув нужной скорости, оторвался от земли и стал набирать высоту. За бортом горели огни ночного Нью-Йорка. Теперь этот город будет ассоциироваться у меня с ещё одной жизненной неудачей. «Боинг» пролетел над Манхэттеном, словно позволял мне навсегда с ним попрощаться, и высоко поднялся над облаками.

Что можно увидеть ночью из иллюминатора, когда внизу распростирается безграничный океан? Лишь бескрайнее серое полотно, разрезаемое крылом самолёта.

Я оторвалась от окошка и посмотрела на других пассажиров. Все нашли, чем заняться: кто-то достал планшет и увлёкся чтением, кто-то уставился в дисплей, вмонтированный в спинку впереди стоящего кресла, и наблюдал за полётом, кто-то завязал беседу с соседом. Мой же сидел, скрестив руки на груди и откинув голову на удобный подголовник кресла. Глаза его были закрыты. Сложилось впечатление, что он дремал. Я решила воспользоваться моментом и рассмотреть его получше.

Он был высокого роста, поскольку, несмотря на приличное расстояние между креслами, его вытянутые ноги практически доставали до впереди стоящего сиденья. Сосед казался уставшим: под его глазами залегли тёмные круги. На щеках проступала лёгкая щетина, придававшая ему мужественности и в то же время толику сексуальности. Ещё недавно аккуратно зачёсанные тёмно-каштановые волосы были немного взъерошены. Две верхние пуговицы рубашки расстёгнуты, а узел галстука — ослаблен. На левом запястье красовались часы из серебристого металла с чёрным циферблатом. Мой взгляд задержался на пальце правой руки, на котором обычно носили обручальное кольцо. Его там не было. Даже следа в виде тонкой белой полоски не обнаружила.