Светлана Талан - Когда прошлое впереди

Полина сидела на скамейке-качелях, слегка покачиваясь, когда раздался телефонный звонок и на экране высветилось «любимый». Она радостно встрепенулась, услышав такой знакомый, родной голос, и сердце ее наполнилось теплом. Женя в первую очередь поинтересовался, как прошел показ новой коллекции в Лондоне, и Поле это было очень приятно.

«Ему небезразлична моя жизнь», – подумала она и спросила, как у него дела.

Женя рассказал, что жена проходит сеанс иглоукалывания и это первый этап в лечении, назначенном столичным светилом.

– Что будет дальше? – поинтересовалась Полина.

– Завтра вечером встретимся, и я все подробно расскажу, – пообещал мужчина.

Ее Жека сдержал слово.

– Как я по тебе соскучилась! – Не сдержав эмоций, воскликнула она, когда он пришел к ней.

Чувства нахлынули теплой волной, накрыв Полину с головой, и она бросилась в объятия любимого. Горячие поцелуи разжигали их тела, и, казалось, они вот-вот вспыхнут, как пламя. Разбрасывая одежду на своем пути, они оказались в спальне и сплелись в экстазе на широкой кровати…

Утром Полина спросила мужчину о его жене.

– Полинка, ты затронула больную тему, – вздохнул мужчина, – но от этого никуда не денешься: это моя жизнь, моя карма. Жене назначили лечение с использованием новейших достижений медицины, и я дал согласие.

– Врачи дают ей шанс? – спросила Полина.

– Второй этап должен дать улучшение процентов на десять, – ответил он. – Может показаться, что этого мало, но будет и дальнейшая реабилитация! Конечно, сейчас мне придется поднапрячься, но я справлюсь! Уже договорился о подработке на выходных в течение месяца.

– Ты хочешь сказать, что мы будем реже видеться? – дрогнувшим голосом спросила женщина. – А я мечтала поехать с тобой на отдых хотя бы на несколько дней, теперь, как я поняла, это невозможно.

– Поленька, солнышко мое! – Он подошел сзади, обнял ее за плечи, поцеловал маленькую родинку на шее. – Это же временно и для нашей общей пользы. У нас с тобой еще столько всего впереди! Мы будем вместе каждый вечер, каждую ночь, и я компенсирую потерянное сейчас время своей лаской и любовью.

– Жека, милый мой Жека! – грустно улыбнувшись, произнесла Полина. – Потерянное время, как и прошлое, не вернуть. Все, что уже было с нами, осталось позади нас, а впереди… Мы никогда не знаем, что нас ожидает, и в этом и прелесть, и горечь жизни.

– Солнышко мое! Ты – мое будущее, моя любовь и мое счастье! Ты мне веришь?

– Конечно! – сказала Полина и снова улыбнулась.

Проводив любимого, Полина снова ощутила всю тяжесть одиночества. Она без цели слонялась по дому, не находя себе места. Попробовала прилечь на кровать, на то место, где недавно лежал ее Жека, уткнулась носом в подушку, пытаясь уловить его запах, но от этого тоска еще больше сжимала ее душу железным обручем. Полина ненавидела одиночество! Казалось, что жизнь у нее сложилась и она достигла того, к чему стремилась, но все время начиная с двенадцати лет ее угнетало страшное чувство, когда ты вроде бы среди большого количества людей, а по сути, очень одинок. Когда Поля осталась круглой сиротой и ее определили в интернат, ей казалось, что вокруг нее совершенно другой мир, жестокий, холодный, темный, лишенный света и любви. Девочка, купавшаяся в достатке и любви родителей, слышала от воспитателей и нянечек только приказной тон, в котором не было ни капельки любви или ласки. Ей хотелось обнять перед сном маму, услышать ее ласковый голос, чтобы спать спокойно. На новом месте с ней никто не церемонился, даже не сочувствовал ее беде, она слышала только приказы: «ты должна делать это» или «этого делать нельзя». В новой жизни были новые правила, и Поле порой казалось, что она становится роботом послушания, стараясь запомнить и неукоснительно выполнять их. Но все равно ей зачастую не удавалось делать так, как того требовали от нее, и тогда она получала в лучшем случае порицание воспитателей. Поля уже думала, что никогда не сможет адаптироваться к новой жизни, где всем наплевать друг на друга и где все только за себя, но познакомилась с Жанной, которая разбавила ее серую жизнь яркими красками. Девочка была чуть старше Поли и в интернате жила с первого дня своей жизни. Новорожденную нашли на ступеньках интерната, и ее мать так и не объявилась. Девочки сдружились, и Жанна часто говорила Поле, что ее подруга очень счастлива хотя бы потому, что знает, что такое отцовская любовь и ласки мамы.

– Поля, представь, сколько наших из интерната хотели бы побывать на твоем месте! – горячо говорила Жанна. – Ведь большинство из нас не знают, как мама укладывает своего ребенка спать, как читает ему книгу или даже хотя бы желает спокойной ночи! Не знают, как отец покупает подарки, как берет сына на рыбалку или ведет дочь в парк на аттракционы. А ты все это испытала на себе, значит, ты знаешь, что такое настоящее счастье.

– Что такое счастье, по-твоему?

– Это жить в семье, со своими родителями и знать, что ты любима, – ответила Жанна.

С каждым днем дружба девочек крепла, и Поле было уже легче переносить серые интернатские будни. Полина наверстала упущенное в учебе и уже тогда поставила перед собой цель – стать известным модельером. Целеустремленностью подруги заразилась и Жанна, которая решила открыть свой ресторан.

– Где ты возьмешь на это деньги? – поинтересовалась Поля.

– Пока не знаю, но кухни народов мира начну изучать уже сейчас, – твердо заявила Жанна.

– Зачем все кухни? Может, стоит определиться и остановиться на какой-то одной?

– Для того чтобы определиться, что мне ближе, – ответила Жанна. – А сейчас я мечтаю только об одном – от души нажраться винограда, бананов, мяса, пюрешки и конфет!

– Твоя мечта сбудется! – уверенно сказала Поля. – Вспомнишь меня, когда тебя будет воротить от всяких конфет и бананов.

– Как же хочется, чтобы так и было! – мечтательно произнесла девочка.

Подруга Поли дала себе слово разбиться в доску, но открыть свой ресторан.

– Для меня это очень важно, – заявила Жанна. – Считается, что интернатские могут только воровать и ничего в жизни не добиваются, почти всегда повторяют путь своих непутевых родителей. Я докажу, что это не так! Когда-нибудь в мой ресторан случайно придет моя биологическая мать и увидит, кем я стала без нее. Понимаешь? Без нее! Она думала, что мне нужен от государства кусок хлеба, чтобы не умереть с голода? Нет, мне нужно гораздо больше – доказать, что в этих стенах не только кормят, худо-бедно одевают и укладывают спать в определенное время, но и воспитывают нормальных людей, способных самостоятельно встать на ноги и во взрослой жизни быть такими же успешными, как и дети из нормальных семей!