Дарья Кова - Изоляция

Когда через час-два немного стало легче, я начала помалу соображать. Все, что было до, не позволяло мыслить. Мозг слишком сильно затуманивался болью.

Посмотрев на кулер, поняла, что воды осталось очень мало. А пока жду помощи, самое главное, что мне потребуется, это чистая питьевая вода. Встав, начала ковылять. Нога неприятно зудела, но уже не вызывала адской боли. Нужно найти других людей. Быть может кому-то требуется помощь. Выйдя из административного домика, шла в сторону бунгало. Уж там-то должны быть постояльцы…

Но округа была слишком пуста. Никого. Никого! Даже того паренька, что вез меня на остров, не было нигде.

Может это сон? Страшный кошмар? Мысли разбредались, вызывая еще больше страха в душе. Почему тогда я не просыпаюсь? Почему во сне боль чувствуется так же, как и наяву?

Обойдя всю округу, нашла-таки водителя катера. Парень лежал без сознания. На лице песок и ошметки грязи. Подойдя к нему, неуверенно затрясла его руку.

На секунду мне даже показалось, что он мертв. Столько уже времени прошло, а он до сих пор без сознания…

Как вдруг паренек качнулся и гримасы боли поразили его лицо. Постанывая, открыл глаза. Один был залит кровью лопнувшими сосудами.

– Что случилось? – спросил меня на английском.

– Цунами.

– Голова очень болит, – приподнялся и его вдруг вырвало.

Должно быть сотрясение мозга…

Не глядя на него, осматривала округу.

– Где все? – вдруг его спросила.

В самом деле! Сайт отеля работал, ни одного слова не было, что у них не сезон. Почему никого нет? Ни персонала! Ни постояльцев! Куда все запропастились?

– Должно быть была эвакуация. Этот остров ниже, чем тот, на котором жили вы.

– В смысле?

– Он находится всего в 30-50 см над уровнем моря. А тот остров на высоте 2 метров. Видимо, из-за штормового предупреждения всех эвакуировали. Такое случается.

– Но ведь шторма и не было. Было цунами! Из шторма только немного дождь и пара молний. Ну пусть ветер чуть поднялся.

– Ветер свыше 15 метров в секунду может поднять волны на метр-два. Остров накрыло бы. Поэтому и эвакуировали всех. Мне так кажется.

– Да, наверное. Потому что другого объяснения и нет.

Помогая встать пареньку, повела его в сторону административного здания. Там вода, еда, медикаменты. А его следует осмотреть, быть может есть какая-то травма, требующая срочного вмешательства.

Его немного качало из стороны в сторону. Видно, головой сильно стукнулся. Разместив его на диване, стала искать хоть один сотовый, стационарный телефон ведь не работал, как и электричество в целом.

– Нас не будут искать, – вдруг заговорил паренек.

– С чего ты взял? – спросила с холодным сердцем.

– Если остров эвакуировали, то они думают, что здесь никого нет. Во всяком случае не раньше, чем через несколько дней сюда приплывут. Им же нужно будет спасать людей. А здесь для них никого нет… Нужно продержаться эти несколько дней, – сказал он и закрыл глаза.

Да… В его словах есть доля истины. Цунами накрыло не только этот остров, но и многие другие. Помощь может идти долго. Хуже всего, что как-то сообщить на большую землю нет возможности.

Проворачивая в голове все, что рекомендовалось на уроках ОБЖ, поняла, что неплохо бы написать какую-то надпись на берегу, чтобы спасатели нашли нас в этом хаосе. SOS еще следовало бы выложить либо из камней, либо из мусора. А еще неплохо бы разжечь сигнальный костер. Только вот есть ли у меня на это силы? По-моему, нет…

Усевшись в кресло, прикрыла глаза. Я была обессилена. Следом за адреналиновым экстазом наступило бессилие. Я заснула…

Время шло чертовски медленно. С пареньком, имя которого я наконец узнала, мы разбили стекла в автоматах, откуда достали чипсы, сладкие леденцы и шоколадки. Не густо, но на несколько дней точно хватит. Махал был бледным, почти зеленым, его постоянно мутило. Я же не знала, как ему помочь, хотя и сама нуждалась в помощи.

На второй день уже почти потеряла надежду. Если все ближайшие острова подверглись разрешению такой же волны, то к нам прибудут не скоро. А меня стал мучить жуткий дисбактериоз от антибиотика, который я, вероятно всего, еще и не в верной дозировке принимала.

Хотелось плакать и безнадега накрывала с головой. Выйдя из административного здания, снова решила обойти остров в поисках чего-то полезного и с намерением сделать на пляже надпись.

Всматриваясь в небо, не видела ни одного намека на пролетающий самолет или вертолет. Нас не ищут. И сколько будут не искать, неизвестно!

Увидев обломки того самого катера, на котором мы приплыли, заплакала. Слезы лились рекой. Тот остров, где нас, возможно, ждет спасение, всего в нескольких километрах. Но они для нас недостижимы! Ни лодки, ни плота, вплавь не добраться с нашими-то ранениями. Всматриваясь вдаль, уже хотела рискнуть. Прыгнуть в воду и поплыть. Как вдруг увидела белую точку, чем-то похожую на судно.

Щурясь, смотрела и смотрела, понимая, что точка увеличивается. И уже ее очертания прекрасно позволяют разглядеть в ней катер или даже яхту. Через пару минут я схватила огромный пальмовый лист и стала им трясти, не взирая на боль в ноге. Но это и не требовалось. Судно плыло именно ко мне, к острову, на котором мы так некстати оказались с Махалом.

Когда яхта была на расстоянии всего полутора сотен метров, я прижала руки ко рту… На борту был Олег и, кажется, именно он руководил спасательной операцией. Никогда не думала, что буду рада его видеть, но сейчас я рада… Да что рада, я счастлива. Слезы восторга брызнули из глаз.

Судно остановилось, Олег и еще двое уселись в надувную лодку и погребли к берегу.

– Оля! Как ты? – кажется, я увидела на его глазах слезы.

– Жена ваша? – спросил его один из спасателей, не сдерживая улыбку умиления.

– Нет, не жена. Любимая женщина, – подхватил он меня на руки и погрузил на лодку.

– Стойте! Там в административном домике человек. Его тоже нужно спасти! – начала невнятно мямлить, кутаясь в плед, что лежал в лодке.

Мне не было холодно, но под ним я чувствовала какую-то защиту. Двое спасателей побежали к домику, что был всего в сотне метров от берега.

– Как же я за тебя испугался, – Олег посмотрел на меня, хмурясь. – Думал, уже потерял тебя.

Первый раз в жизни мне не захотелось с ним спорить и ответить какой-то колкостью. Я просто молчала, опустив глаза…

Все ещё продолжая на нем висеть, роняла бессвязные слёзы. Человек, который много лет назад чуть ли не разрушил мою жизнь, вдруг спас её сейчас. Заливая его рубашку своими горючими слезами, подняла неосторожный взгляд глаза в глаза. Олег смотрел на меня так, как никогда ранее. В моей душе словно что-то надломилось.

Я люблю его! Чёрт побери, я всё ещё люблю его. Быть может это не любовь, это одержимость, наваждение. В английском языке есть идеальное слово для этого. Obsession. Любовь к Олегу это obsession!