Дарья Кова - Восхитительный наглец

Постоянно падая, потеряла весь запал. Отбивать бока об воду, знаете ли, не самое приятное занятие.

– На сегодня хватит? – увидев мой недовольный вид, спросил Никон.

– Думаю, да! На сегодня экстрима с меня хватит!

Вымотанная, безумно уставшая я приползла к берегу. За мной шел Никон, с легкостью неся огромную доску для серфинга.

Это я еще не лезла в самую гущу волн, а лишь у побережья резвилась. Что ж, мне не дано стать серфером. В этом можно признаться без зазрения совести. Не все же обладают такими физическими данными.

– Ты позволишь мне разок прокатиться? – Никон спросил, хотя в его голосе звучал скорее не вопрос, а утверждение.

Развернувшись к океану, поплыл на доске туда, где самые опытные серферы покоряли волны. Я затаила дыхание. Волнение и страх за его безопасности овладели мной, как никогда ранее. Он вероятно знает, что делает, поэтому мне стоит ему довериться и так не переживать. Только вот не могу.

Стоя на берегу, смотрела за каждым его движением, боясь, что он упадет и поранится. Сердце от страха сжалось в груди. Почти перестав дышать, не отводила от него взгляд.

Никон же доплыл до места старта и встал на доску, когда волна понесла его. Я задержала дыхание, прижав руки ко рту. Волна несла его с бешеной скорость, но он не дрейфил, а с легкостью и мужской грацией ее покорял. Доплыв на доске до берега, спрыгнул в воду и подошел ко мне.

– Круто! Это было круто! – восхищенно произнесла.

– Спасибо, детка, – он мне подмигнул.

Столько счастья и радости в один день я никогда ранее не испытывала. Правильно говорят, когда ты встретишь ЕГО, то сразу поймешь. Да – я его встретила и понимаю это!

Остальной день мы провели в номере, не прекращая предаваться любви. Никон не только умелый соблазнитель, но и искусный любовник. Он умеет настроить девушку, снять ее стеснение…

Около полуночи я от усталости валилась с ног и Никон «наконец» дал мне возможность отдохнуть.

Задремав на кровати, полностью обнаженная и измученная страстью, лежала под атласной простыней, как вдруг услышала Никона. Он выругался.

Приоткрыв глаза, увидела его в другом конце комнаты. Он держал в руках телефон, явно нервничая.

– Что случилось? – мне показалось, что произошло что-то ужасное.

– Все нормально. Не волнуйся. Спи.

На телефон пришло последнее видео Ковальчука в платье. Он дефилировал в своем офисе, на подходе к нему и даже в близлежащем кафе. Мне думалось, что он не сможет. Он ярый гомофоб и тот, для кого ряженный в платье мужик не мужик.

Моей победы уже точно не будет. Здесь одно из двух. Либо ничья, либо его победа.

Как я мог быть таким наивным? Почему вдруг решил, что предложив сделку, он не пойдет до конца, а споткнется на моем задании. Глупо… Это я споткнулся.

Надя смотрела на меня взволнованно, когда я выругался, увидев его видео. Мне придется теперь разбить бедной девчонке сердце, чтобы была хотя бы ничья… А она ведь влюбилась. Да и я тоже влюбился. Как школьник, как прыщавый юнец.

Но не могу же я терять такой лакомый контракт из-за своей влюбленности. Влюбленность проходит, это слишком молниеносное действо. А контракт… Контракт принесем мне еще много миллионов, которыми я только расширю свою империю.

– Что-то случилось? – она подскочила с кровати, совсем перестав стесняться своей наготы.

Я окинул взглядом ее стройное тело с сексуальной грудью, бедрами и талией.

– Все нормально. Не волнуйся. Спи.

У нас есть только сегодняшняя ночь и завтрашний день. Потом мы вернемся в Москву, где я прилюдно сообщу тебе, что ты бездарность и мы разрываем контракт.

Представив ее глаза, какими она будет смотреть на меня после тех слов, почувствовал горечь во рту. Нет. Так нельзя. Нельзя.

Она ведь ни в чем не виновата. И почему должна страдать? Я ведь никакими деньгами не смогу искупить свою вину. Я прилюдно ее унижу. Есть вещи, после которых ничто никогда не станет прежним.

А потом я снова просмотрел видео Ковальчука. Если ты сказал своим сотрудникам, что для получения контракта тебе нужно носить платье несколько дней, то стыд будет уже гордостью. Ты же делаешь великое дело. Ты обеспечиваешь людей в своей компании работой и высокой зарплатой, всего лишь поносив несколько дней обтягивающее платье.

Федор сказал им! Они в курсе! Все играют на камеру, изображая недоумение от действий своего начальника.

Я же играл честно. Считал, что реакция Нади должна быть натуральной. Но не лучше ли ей все рассказать. Признаться… Она призналась в своих чувствах. Я признаюсь еще и в нелицеприятном пари.

Посмотрев на Наденьку, закусил губу. Проще подумать, чем сделать. Да и как я вообще собирался ее называть бездарностью и прогонять с компании, когда мне даже признаться в этом нелепом пари нелегко.

– Надя, присядь. Мне нужно тебе кое-что рассказать.

Она схватила простыну, обмоталась ей и плюхнулась на кушетку возле окна.

– Я слушаю.

Ее серьезный вид даже немного забавлял.

– Мне надо тебе кое-что сказать, – почти промычал.

– Я поняла. Я слушаю.

– Ты будешь смеяться. Это на самом деле очень забавно! – говорил не своим голосом.

Нет, смеяться она точно не будет… Я уверен…

– Понимаешь, я один из крупнейших архитекторов страны. Моя компания получает самые лакомые контракты.

– Да, я знаю.

– Но есть один конкурент… Федор Ковальчук. Он наступает на пятки… Он второй в отрасли, но если я чуть расслаблюсь обгонит меня.

– Ясно…

Она смотрела, не понимая, о чем я толкую.

– Понимаешь, мы тут с ним поспорили. И предметом спора стала… ты.

– Прости, я не поняла. Кажется, мне послышалось. Предметом спора стала я? Я? – голос дрогнул.

– Да, но ты не переживай. Все нормально.

– В смысле нормально? Ты на меня спорил? Это должно быть шутка! Как можно спорить на живого человека? Я что вещь какая-то!

– Ты не дослушала. Победитель в споре получает контракт. Без тендера! Понимаешь?

– Нет, не понимаю. Как можно на это соглашаться. В чем суть спора? Победитель получает еще и меня в придачу? – я перешла на писк.

– Нет конечно! Ты только моя! – подошел ко мне вплотную, захватывая в свои объятия.

– А что тогда?

– Я хочу попросить тебя сыграть на публику свою роль.

– Какую роль?

– Я должен публично тебя уволить, сказав, что ты не подходишь на должность архитектора.

– О, Боже! Да меня после твоего увольнения нигде на работу не возьмут!

– Ты можешь открыть свое бюро.

– Конечно могу! Как только заплачу за аренду квартиры, – прошипела.

Он издевается! Спорит на мою будущую жизнь! И я должна ему подыграть? А что мне остается? Все равно ведь уволит. Сам сказал: «должен публично тебя уволить».