Дора Коуст - Я тебя хочу

Пожав руку моему отцу и кивнув маме, Володя приобнял меня за талию. Сумбур из эмоций не давал мне сосредоточиться на разговоре. Улавливала лишь часть, потому что невесомые поглаживания чужих пальцев отвлекали. Отвлекали настолько, что я пропустила момент, когда беседа пришла к своему логическому завершению.

— Мои ребята отвезут вас на вокзал. Простите, что не могу проводить, но я уже порядком опаздываю на работу.

— Не потеряемся, — буркнул папа, а мама поспешила добавить:

— Мы вернемся через неделю.

— Через неделю? — повторила я.

— Оленька, где ты витаешь? — погладила мама меня по щеке. — Мы же сказали. Мы с папой возьмем отпуск и вернемся к вам, чтобы помочь с подготовкой к свадьбе. И потом, ты ведь давно собиралась показать нам столицу…

— Дом у вас большой, — тем временем оглянулся папа по сторонам, но столько ехидства было в его взгляде. — Надеюсь, не стесним. Не стесним же, зятек?

— Конечно, нет, — послышался ответ потенциального зятя.

Не удержавшись, я улыбнулась. Просто потому, что хитрый блеск в маминых глазах сказал мне гораздо больше, чем произнесенные слова.

Они не доверяли.

Не мне. А той ситуации, в которой я, на их взгляд, оказалась.

И я их понимала. Я бы тоже не захотела оставлять своего ребенка с тем, кто пытается его уязвить. Судя по всему, мама собиралась стать противовесом вконец охамевшему медведю.

И как она умудрилась уговорить на это папу?

— Я обязательно покажу вам столицу, — кивнула я, радуясь такой поддержке, хоть она и была в моей ситуации лишней.

Находиться под их надзором постоянно — это проблема, с которой нам придется столкнуться.

Как Владимир согласился на это? А он согласился, судя по доброжелательной улыбке. Разве он не помнит о договоре? Неужели забыл о том, что все это лишь фарс?

В их присутствии нам придется готовиться к свадьбе — одними словами теперь навряд ли отделаешься. А зная маму, у нас и шансов отказаться не останется. Особенно если папа будет с ружьем.

Провожали родителей лишь до дверей, хотя я на самом деле была готова бежать за ними до самых ворот. Просто потому, что понимала, что сейчас останусь с Владимиром один на один и нам наверняка придется обсуждать то, что я увидела во дворе.

Хотела ли я это обсуждать?

Возможно, но готова не была. Тем более что все еще чувствовала злость. И даже не знала на кого больше злилась. Выходка медведя не шла ни в какое сравнение с ревностью. От нее остался лишь отголосок, тогда как ярость на Мишу не утихала до сих пор. Наверное, потому, что ощущать себя вещью, которой меня упорно желал сделать медведь, мне совершенно не нравилось.

— Ольга, я хотел бы поговорить, но уже действительно тороплюсь, — тронул Володя меня за плечо, пока я стояла у окна и смотрела на отъезжающий от особняка автомобиль.

— Иди, — ответила глухо. — Я на сегодня свободна?

— Не хочу ограничивать тебя, но ты же понимаешь, что за тобой нужен глаз да глаз? Сегодня мне необходим пустой особняк, поэтому тебе придется погулять, — короткий мягкий обжигающий поцелуй коснулся шеи, вынуждая вздрогнуть. Вынуждая вздрогнуть от последней фразы: — Побудешь сегодня с Мишей.

— Ты сошел с ума? — обернулась я мигом.

— Я поговорил с ним.

— И он, как хороший мальчик, покладисто пообещал, что будет вести себя тихо и мирно?

— Ольга… — попытался он меня обнять.

— Кто-то говорил обо мне? Рыжая, ты почему еще не оделась? — возмущенно заметил медведь.

— Я еще не завтракала, — ответила резко. Резче, чем хотела, одной фразой открывая все свои истинные эмоции.



— Худее будешь, — нагло ответил этот тип.

Вывернувшись из объятий Володи, я демонстративно прошла мимо Миши, направляясь на кухню, чтобы назло всем врагам потолстеть, но почти сразу же остановилась, потому что входная дверь открылась без какого-либо предупреждения. Варианта было два: бестактная охрана или родители что-то забыли, но оказалось нечто третье.

— Тетя? — нахмурился Владимир, обратив свой взгляд на вошедшую в холл элегантную женщину, которой я навскидку могла бы дать не больше сорока, а то и меньше.

— Сюрприз, — проговорила она с нотками недовольства в голосе.

Из-под ее руки показалась лохматая светловолосая головка. Мальчуган лет шести вышел вперед и, оценив обстановку любопытными серыми глазами, размеренным шагом подобрался к заметно напрягшемуся Михаилу.

Когда мальчишка взял медведя за руку и потащил ко мне, я тоже отчего-то напряглась, но они выглядели так комично. Михаил казался не только огромным на фоне мальчишки, но еще и растерявшимся донельзя. Даже не попытался остановить пацана, слепо следуя за ним.

— Ты Оля, — не спросил, припечатал ребенок, оглядев меня с ног до головы.

— Оля, — согласилась я за неимением других вариантов, чувствуя себя как на допросе.

— А я Миша. Как папа, — посмотрел пацан на поникшего медведя, который явно мыслями отсутствовал. Посмотрел и выдал то, после чего мне отчаянно захотелось выпить, несмотря на выставленные себе запреты: — Ты нам подходишь. Будешь нашей мамой, — взял он за руку и меня, и я тоже даже не попыталась остановиться, когда мальчишка уже нас обоих потащил на кухню, на ходу заявляя прямо: — Я бы не отказался от оладушков.

Меня вели как овцу на заклание, пока я взглядом молила Владимира остановить этот маленький светловолосый шторм, но мужчине точно было не до меня. Он даже внимания на нас не обращал. О чем-то говорил со своей тетей — женщиной красивой, ухоженной и явно недовольной.

То, что они ругались, было видно отчетливо, хотя расслышать я не могла ни слова. По резким жестам, по поджатым губам, по тому, как нервно она притрагивалась к своим коротким волосам.

Не надо быть экстрасенсом, чтобы понимать, что причина их столкновения сейчас тащит меня на кухню, попутно пересказывая нам сюжет последнего просмотренного мультика.

И как я упустила эту информацию?

Нигде не указывалось, что у медведя есть сын. Тем более такой… не взрослый, конечно, но и не младенец — за пазухой не спрячешь. Как ему удалось скрыть его от журналистов?

И еще. Если есть ребенок, значит, есть и его мать, но я не помню, чтобы где-то указывалось, что Михаил Завойский был в браке. Да я его вообще не могла представить ни в роли мужа, ни тем более в роли отца.

— Здравствуйте, а я кушать хочу, — с детской непосредственностью заявил медведь-младший, поприветствовав экономку, которая стояла у плиты.

— И что же вы желаете? — улыбнулась Алевтина Ивановна, учтивым кивком приветствуя две статуи, которыми мы с Мишей сейчас являлись.

— Оладушки, — посадил мальчишка папу за стол и сам вскарабкался к нему на колени. — Только готовить будет Оля. Наша мама должна уметь готовить вкусно.