Матильда Старр - Белоснежка и семь боссов

— В тыкву?.. — подсказал Владислав.

— В баклажан! — подхватила я. — Так что справляться с салатами мне одной.

Я уже ожидала, что сейчас этот любитель всем помогать и запросто решать все проблемы, предложит мне справиться с этой, салатной, например, составить компанию, но он ничего такого не сказал, лишь пожелал «приятного аппетита» и прочих новогодних чудес.

Ну вот и поговорили. Я тоскливо переключила канал. На нём, так же, как и на предыдущем, мне жизнерадостно сообщали, что если у меня нет собаки ее не отравит сосед. Собаки у меня не было, и я порадовалась хотя бы этому факту, потому что больше радоваться было нечему.

Снова звонок.

Сердце снова подпрыгнуло к горлу. Но толь в этот раз номер был не особенный, а самый обычный.

— Подумай хорошенько, может всё-таки придешь праздновать? Нехорошо отрываться от нового коллектива, особенно если там полно молодых и неженатых! И шампанского тоже полно!

Ага. И судя по всему, первые пробки уже ударили в потолок.

В какой-то момент я даже подумала, а может, загрузить сейчас все эти салаты по контейнерам, схватить такси и прилететь на место службы — туда, где царит веселье и новогодняя кутерьма.

Но я тут же передумала. Воспоминания о веселье и кутерьме заставили поёжиться. Кажется, всего этого за последние дни мне хватило. Я отставила в сторону салат, нашла интересный фильм и уже собиралась идти к холодильнику за бутербродами, там, где-то были, тогда телефон зазвонил снова.

— Ты всё еще дома? — спрашивал Владислав.

— Так точно, — ответила я.

— Салаты всё еще живы?

— Что с ними сделается? Они еще даже не успели стать прошлогодними.

— Тогда выгляни в окно.

Я выглянула и прямо под окнами начали взрываться и разлетаться в стороны огоньки фейерверков. Красиво! Когда фейерверк закончился из телефона, о котором я совсем забыла, послышался голос:

— Можно ли считать, что я выполнил свой новогодний долг и могу поближе познакомиться с салатами?

Я рассмеялась. Владиславу всегда удавалось поднять мне настроение.

— Поднимайся, конечно.

Мой голос почему-то дрогнул.

— Я мигом.

Я считаю секунды. Сколько их понадобится, чтобы обогнуть дом и подняться на пятый этаж? Наверное, совсем мало. Он давно должен был оказаться здесь. Но почему-то секунды не заканчиваются, и он всё еще не поднимается. Наконец звонок. Я открываю дверь, и на пороге он. И я не могу сдержать улыбку: куртка расстегнута, снежинки в волосах, он принес с собой холод и морозную свежесть, а я почему-то застыла в дверях, словно забыла, что делать и говорить дальше.

— Чтобы войти нужно рассказать новогодний стишок или спеть песенку? — спрашивает он.

— Вот уж нет, новогодних стишков и песенок я наслушалась на несколько лет вперед, просто заходи.

Я сделала шаг в сторону, пропуская его.

А потом спросила то, что совершенно не планировала спрашивать.

— Ты пришел, потому что никто не должен встречать новый год в одиночестве? Ну, то есть, вроде как гуманитарная помощь… Если так, то не надо… Ну, то есть, мне совершенно не скучно и не грустно…

Черт, стоило мне рассказать о том, как весело, оказывается, встречать новый год в одиночестве, как к горлу подкатил ком, а к глазам стали предательски поступать слезы.

— Нет… Я пришел потому, что хочу встречать новый год с тобой. И этот, и следующий, и потом.

А потом выясняется, что у Влада холодные губы. И снежинки тают и становятся каплями. А салатам, кажется, придется подождать. И, возможно, даже до следующего года.