Матильда Старр - Спор на босса

К концу дня я поняла окончательно и бесповоротно, что даже будь у меня шесть рук, с работой своей, да ещё и Оксаниной я не справлюсь. Уж не знаю, что говорили Оксане врачи по поводу бесконечных звонков, но мы практически всё время были на связи. В какой-то момент мне даже показалось, что если перенести нашу приёмную в её палату, будет гораздо удобнее.

– Тяжело? – спросил босс, поставив передо мной чашку кофе.

Я молча переводила ошеломленный взгляд с чашки на него и обратно. Он решил сменить тактику? Вместо увольнения в программе теперь кофе? И как реагировать на внезапно участливого и заботливого босса? Что ожидать от этого почти человеческого босса? Главное, чтобы не объятий с поцелуями. Пусть обнимает свою Ангелину.

– С завтрашнего дня у вас будет помощник, – холодно сказал босс.

Странно, но этот лед в голосе мне совершенно не понравился. Абсолютно. Забота не нравится, холод не нравится. Похоже, я сама не знаю, чего хочу.

Кстати… Он сказал… помощник? Я схватилась за голову, как только босс отвернулся. Если в этом бардаке мне придётся ещё и натаскивать новичка, я просто сойду с ума. Он что, думает, мне мало работы? Самое время еще с кем-то нянчиться! Но с другой стороны… Помощник – это хорошо. Даже отлично! Как только он разберется, что тут к чему, я преспокойненько подам заявление об уходе. И не надо ждать возвращения Оксаны. Удачно все складывается.

Тогда почему мне так грустно, что хочется выть на луну?

И только утром следующего дня я поняла, что именно «думал» босс. Потому что в приёмную, сияя белоснежной улыбкой, в невероятно элегантном платье вошла Алина. На какое-то время я потеряла дар речи. Потом дар речи вернулся, и я ляпнула:

– Разве ты не бежала отсюда со всех ног, потому что босс – тиран и самодур?

– И деспот! – добавила Алина. – Но он чертовски хорошо платит. В общем, он сделал мне предложение, от которого нельзя отказаться…

И в этой ее фразе, произнесенной нарочито бодрым тоном, мне вдруг послышалась такая тоска, что сердце дрогнуло. С ней точно все в порядке? Нет, выглядит она безупречно, как и положено. И все-таки что-то не так.

Алина прошла к столу Оксаны, уселась в офисное кресло, отрегулировала его под себя и, взмахнув руками с видом виртуоза, садящегося за инструмент, принялась работать.

Отлично. У меня просто идеальный рабочий коллектив. Босс, с которым я переспала, и лучшая подруга, с которой я как раз недавно рассорилась.

Рабочий день и вправду выдался тот ещё. Хотели мы того или нет, но нам с Алиной приходилось разговаривать. Обсуждать детали и совместно разбираться с документами. Но выражение лица у неё было довольно мрачное, конечно, когда в приёмную никто не заходил.

А когда заходил, мы принимались с усердием улыбаться. Боюсь, что со стороны это выглядело так, словно у нас в компании проходит конкурс на самую неестественную улыбку и мы с Алиной вышли в финал.

Босс тоже периодически появлялся на пороге своего кабинета. Он не улыбался, а хмурился, будто председательствовал в жюри того конкурса и недоумевал, почему в финале нет кого-нибудь поприличнее.

Мысль, которую я обдумывала весь вчерашний вечер и сегодняшний день, наконец, обдумалась окончательно и я приняла решение. Достала из пачки бумаги белоснежный листок, отыскала ручку и принялась писать заявление об уходе. Босс, как обычно, исчез ещё до конца рабочего дня. Это было даже к лучшему.

Я скользнула в его кабинет где-то без пяти семь, положила своё заявление на стол и быстренько убежала с места преступления.

На душе было тяжело и тревожно. Единственное, что меня радовало, так то, что объясняться по этому поводу не придётся. По крайней мере, до завтра. Выскользнув из кабинета босса и торопливо закрыв за собой дверь, я перевела дыхание.

– Юль, – голос Алины донёсся до меня как издалека. Хотя она стояла совсем рядом.

– Что? – настороженно спросила я.

– Тебе не надоело?

Я посмотрела на нее вопросительно. Мне много что надоело. Так что непонятно, о чём она.

– Долго мы будем ещё кукситься? Может, пора нормально поговорить?

Я вздохнула. О чём тут говорить, если я во всём виновата сама.

– Не будем кукситься, – сказала я, чувствуя, как мои губы расплываются в улыбке. Всё-таки я чертовски по ней соскучилась. – Будем говорить.

– Отлично! – воскликнула она. – Тут неподалёку есть очень уютное кафе. И ты себе не представляешь, какой вкусный глинтвейн там делают.

Я хотела было отказаться от глинтвейна в пользу, к примеру, чая, но потом махнула рукой. Почему бы и нет? В конце концов, наше счастливое примирение нужно отметить.

– И все-таки. Что случилось? – Я начала нашу примирительную встречу с допроса. – Только не говори, что все в порядке!

Алинка немного помялась, но все-таки ответила:

– Я ушла от Леши…

– Что-о?

Ну и дела! Мне казалось, что они с Лешкой – та самая идеальная пара. Две половинки, которые умудрились встретиться в бушующем океане жизни и все такое…

– Вот так вышло, – грустно улыбнулась подруга.

– Но почему? – я никак не могла в это поверить.

– Самое смешное, что из-за увольнения.

Это и вовсе не укладывалось у меня в голове. Алешка не захотел содержать ставшую безработной невесту? Чушь! Он не раз говорил, что она слишком много работает, что нужно себе поберечь…

Видимо, мои мысли слишком явно отразились на лице.

– Он ничего плохого не сделал. Просто, понимаешь, я ведь думала, что у нас все хорошо, отлично даже, что всех все устраивает. А потом… Я осталась дома, сначала как сумасшедшая чистила квартиру до блеска, готовила ужины из пяти блюд. Не привыкла сидеть на месте.

Она отпила из кружки и продолжила:

– И вдруг он говорит: ну наконец-то у нас в доме появилась настоящая женщина!

Ого! А до этого какая была? Искусственная? Я почувствовала, что уже злюсь на Алешку. Алинка кивнула:

– Вот-вот! Но я тогда приняла все за шутку, хоть и покоробило. А уже на четвертый день я поняла, что скоро рехнусь в этом царстве кастрюлек и сериалов. И стала искать работу. Отбегала целый день по собеседованиям, на ужин наскоро сообразила пельмени. И тут мой Алешка стал мрачнее тучи. И я услышала много всего… – она поморщилась. Похоже, это воспоминание было не из числа приятных. – Оказывается, ему нужна женщина, которая будет готовить, содержать дом, а его самого холить и лелеять. Что он, конечно, умеет гладить рубашки, но это должна делать я.

– А ты?

– А я… знаешь, я много что хотела ему сказать. Очень много! Но не сказала. Пожелала удачи в поисках нужной женщины, собрала вещички и ушла.

Я вздохнула и мы какое-то время потягивали терпкий ароматный напиток молча. Не знаю, о чем молчала Аленка, а вот меня терзали муки совести. Тот звонок… Когда я была в аэропорту. Она звонила не злорадствовать. Ей нужно было поделиться со мной. И что сделала я? Хороша подруга!