Юлия Набокова - Любовь на карантине

– Чего ты здесь не видел? – удивилась она.

«Тебя», – чуть не ляпнул я, но вслух сказал:

– Просто интересно.

Даша протянула мне айфон и включила свой ролик.

Я посмотрел его на одном дыхании: из прогулки по палате Даша умудрилась сделать целое событие, весело шутила и импровизировала. А я засмотрелся на ее улыбку.

– Тебе бы в кино сниматься! – заметил я, возвращая ей айфон.

– Ты заболел, что ли? – Даша прищурилась. – Или правда становишься моим фанатом?

– Даже не знаю, что хуже, – пошутил я. – Но у тебя правда здорово получается. Пожалуй, с тобой я бы даже в музей сходил.

– В музей? – удивилась она.

– Обычно я там умираю со скуки. Но с тобой наверняка не соскучишься.

– Это можно устроить, – Даша хитро улыбнулась.

– После того, как нас выпустят с карантина? – Сердце забилось чаще при мысли, что я увижу Дашу где-то помимо больничных стен.

– Зачем ждать так долго? Вот прямо сейчас и сходим, – предложила она.

– Сейчас? – насторожился я. – Ты собираешься сбежать из палаты?

– Что, сосед, струсил? – поддела Даша. – Это будет культурный побег. И только онлайн. У многих мировых музеев есть на сайте виртуальные экскурсии.

Я о них слышал, но ни разу не пользовался этим сервисом. Предложение Даши показалось заманчивым, и я потянулся за ноутбуком.

– Куда отправимся? В Эрмитаж? В Лувр? В Третьяковку?

– Может, в Милан? – предложила Даша. – Признаться, я так и не добралась до музеев.

– Я тоже. Милан – хорошая идея!

Из предложенных музеев мы выбрали картинную галерею. Пока сайт грузился, поудобней устроились на Дашиной койке – как в тот раз, когда смотрели кино. Я притащил свою подушку и заметил:

– Такой поход в музей мне по душе! Только предупреждаю: обычно в музее я начинаю клевать носом через пять минут.

– Со мной не уснешь, сосед, – усмехнулась Даша.

Сайт загрузился, и на экране возникло объявление по-итальянски и по-английски.

– «Музей закрыт на карантин», – перевел я.

– Это что, нас не пустят? – заволновалась Даша.

– Мы уже на карантине, – напомнил я и щелкнул по вкладке с онлайн-экскурсией. – Ну что, поехали?

Я был готов к тому, что нас обоих хватит минут на пять. Но когда на экране открылись пустынные залы галереи и Даша принялась водить мышкой, приближая картины, я затаил дыхание.

– Картина итальянского художника Бенвенутто Буонаротти написана в тысяча четыреста тридцатом году, когда во Флоренции свирепствовала холера, – голосом экскурсовода начала Даша. – В противовес ужасам пандемии, художник изобразил жизнерадостный пасторальный пейзаж. На холме угадывается замок, в котором вырос сам художник. А в хорошенькой селянке, которая пасет гусей, художник увековечил свою первую любовь – служанку Козетту, которая скончалась от лихорадки в пятнадцать лет, бедняжка!

– Что, правда? – Я пораженно перевел взгляд с картины на Дашу. Вот уж не думал, что она разбирается в искусстве. – Откуда ты все это знаешь?

– А я тебе разве не говорила, что защитила диссертацию по итальянской живописи? – надменно сказала Даша.

– Что, правда? – поразился я.

– Да я прикалываюсь, – рассмеялась Даша, по-дружески ткнув меня в бок. – Ты чего, купился?

– Ага, – я рассмеялся в ответ. – Ты с такой уверенностью рассказывала про эту картину. Как будто и правда защитила по ней диссер.

– Я ее впервые вижу, – фыркнула Даша и приблизила табличку рядом с картиной.

Имя художника и дата написания картины не совпадали с ее словами. Называлось полотно «Аллегория безмятежности».

– До такого я бы не додумалась, – хмыкнула Даша.

– Твоя версия мне нравится больше, – признался я.

– Продолжаем? – хитро прищурилась Даша. – Или ты уже готов сдаться? Пять минут прошло.

– Давай дальше! – кивнул я.

Мне уже не терпелось услышать, какую занимательную историю выдумает Даша о другой картине.

Она листала картины на экране, сопровождая их то забавными комментариями, то сочиняя веселые истории на ходу, а я слушал ее, развесив уши и дополняя ее слова. Мы то и дело хохотали, как сумасшедшие. В пейзажах Даша находила интересные детали, вокруг которых сочиняла целую историю. В старинных портретах итальянцев, живших много лет назад, замечала сходство с современными знаменитостями или фантазировала на тему того, кем они были в прошлом или чем бы занимались, если родились в наше время. А над одной картиной мы так бурно поспорили, излагая противоречивые версии, что в ход пошли подушки.

Я как раз загнал Дашу в угол, а она отбивалась от меня подушкой, раскрасневшись от волнения, когда за окном в коридоре возникла фигура в спецкостюме.

– Ну, вы, ребята, даете! – поразилась медсестра Катюня. – Извините, что помешала вашим брачным играм, но пора обедать.

Мы в смущении отпрянули друг от друга. Даша, прижав к груди подушку, проскакала на свою кровать. Я швырнул свою подушку себе на койку и объяснил Катюне:

– Мы поспорили на тему искусства.

– Ага, я именно так и подумала, – серьезно кивнула Катюня. – Мы с моим парнем всегда подушками бьемся, когда об искусстве спорим. Так бьемся, так бьемся, что недавно кровать сломали.

Даша прыснула в подушку.

– Напоминаю про камеры, – Катюня ткнула рукой в перчатке в верх над стеклом. – На случай, если ваш спор зайдет слишком далеко.

– Вот что она о нас подумала, а? – смущенно шепнула Даша, когда я занес подносы с обедом, а медсестра убежала разносить еду дальше.

– А главное, обидно, что зря! – посетовал я, ставя поднос на ее тумбочку.

На этот раз Даша даже не стала снимать свой обед для сторис, а сразу набросилась на него, как будто мы в самом деле прошлись по музею, нагуляли аппетит и заглянули в буфет.

– Даш, – позвал я.

– Что? – Она застыла с вилкой на весу.

– Спасибо за компанию. Мне понравилось ходить с тобой в музей.

– Мне с тобой тоже, – она весело улыбнулась и захрустела салатом.

– Давай как-нибудь повторим? – предложил я.

– Да хоть завтра, – легко отозвалась она. – Я вот в Эрмитаже ни разу не была. До конца карантина мы с тобой еще десять музеев посетить успеем!

Предложение заманчивое, но я имел в виду другое.

– Я про настоящий поход в музей, Даш. После карантина.

Девушка замерла, перестав жевать.

– Ты что, зовешь меня на свидание?

– Почему на свидание? – Я побоялся ее спугнуть и уточнил: – Просто в музей. Как друга.

– А, – в голосе Даши скользнуло разочарование, как будто она ожидала другого, – ну если только как друга. А то Вероника тебя не отпустит.

Напоминание о Веронике было как ушат ледяной воды. Я уже и забыл о ней – как будто за пределами больницы ее и не существовало. Или как будто она была героиней книги, которую я уже дочитал, а сейчас я вовсю читал новую – героиней которой была Даша.