Рэйчел Ван Дайкен - Отвергнутый

— Может для тебя это так. — почерневшие глаза Никсона встретились со мной. —Но некоторые называют это праздником.

— Что? — повторил я. — Черт. Возьми. Происходит?

— Мы поступим правильно. — Никсон потрещал костяшками пальцев. — Незапланированная беременность и как следствие брак.

Мой мозг пытался обработать смысл его слов.

И, видимо, сложив два и два получишь четыре.

И меня только что раздавили.

Я пытался представить, как ужасно женится на той, кого любил всей душой так сильно, что было тяжело дышать.

Только осознавая, что ты второй в очереди. И не самый лучший выбор. Просто счастливая замена, потому что не нашлось ничего лучше.

Не думаю, что мог бы жить с этим.

И в тот момент я почувствовал себя в шкуре Чейза несколько месяцев назад. Он любил Трейс, и я не мог понять, какого черта он вел себя как девушка с бушующими гормонами, когда у нас и так было куча проблем.

Но вот она любовь.

Она вынуждает тебя чувствовать.

— Нет. — прошептал я. — Пожалуйста, Никсон, не делай этого.

Он наклонил голову, прищурив глаза, осматривая мое лицо.

— Я думал ты любишь ее.

— Да. — я ответил молниеносно. Уверено. — Но она не чувствует того же по отношению ко мне.

— Тогда ей стоило подумать об этом прежде, чем прыгать в твою постель, разве нет? — он оттолкнул меня и начал отдавать указания Чейзу о свадьбе.

Что нужно устроить все как можно раньше, а мне хотелось как можно дальше оттянуть день, который должен был стать самым важным в моей жизни.

Самым важным днем в ее жизни.

Я снова посмотрел на ее плоский живот. Мне хотелось взглянуть в маленькую душу, что росла там. Я защищал невинных.

Даже если при это я буду считаться виновным.

Я поступал правильно.

Даже если это означает, что я буду ехать по дороге, с которой не съехать, а пункт назначения не сулит мне ни чем кроме бесконечных пыток.

Отдать все? Все, что могу предложить, чтобы защитить этих двоих?

Я смотрел на ее лицо.

Единственная мечта каждого сна.

Да, я отдал бы все. И ничего бы не попросил взамен.

История моей жизни.

Я даю.

Они забирают.

Даю чуть больше.

Они отбирают все.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Сердца не должны были разбиться.

Мо

— Ты злишься? — мой голос вздрогнул.

Мне хотелось кричать так же громко, как на нас давила тишина. Текс не разговаривал со мной. Он ни с кем не разговаривал.

Его взгляд потускнел с того самого дня, и это была моя вина. Я не планировала этого. Но сделаю все, чтобы защитить свою семью. Все. Несмотря ни на какое проклятье.

— Злюсь ли я? — повторил Текс, мышцы на его руках напряглись, когда он согнул руку и надавил кулаком на матрац, прогибая его. — Нет, я не злюсь. Я просто взбешен. —бешенство еще один шаг навстречу ошибки. — Ты думаешь, что я злюсь, и это бесит меня еще больше.

— Слишком много подробностей. — я положила ноги под себя и наклонилась к его мускулистому плечу.

Все в нем было особенным. Текс никогда не был пустышкой. Он всегда играл важную роль.

Во время разговора он двигал руками так, словно проповедовал в баптистской церкви. Он смеялся будто в последний раз. Он занимался любовью... ну, он занимался любовью, отрекаясь от всего в мире, предпочитая радовать, исследовать меня, вынуждая чувствовать себя особенной. И в конце концов, именно поэтому я полюбила его.

Частичка меня, принадлежавшая ему, больше не подчинялась мне.

Меня поглотило его миром, лишив связи с моим. У меня было лишь одно оправдание – он лгал мне. Однажды я все-таки узнала правду. Кое-кто открыл мне правду. Было бы лучше, если бы я узнала все раньше, но я была настолько занята своими проблемами, что не замечала этого. Сказать, что я расстроилась ничего не сказать.

Да. Мне было очень страшно, а я даже не могла сказать ему почему.

— Чтобы ни было... — вздохнула я. — Мне жаль.

— Ты меня любишь? — спросил он.

Все мое тело напряглось. Он только что спросил меня об этом. Зачем он это сделал?

— Мо? Ты любишь меня? Это простой вопрос. И нет, я имею в виду не братскую любовь, как к Чейзу или Никсону. Ты любишь меня? Отдашь ли ты мне свою душу? Свое сердце? Любишь ли ты меня? Забудь обо всем дерьме, о других девушках, беременности. Только ты и я. Ты любишь меня?

Он застал меня врасплох, и я не знала, что ответить.

Я хотела сказать правду. Раскрыла рот, и все. Я не могла солгать, только не ему. Пожалуйста, Боже, не заставляй меня лгать. В тот момент мне хотелось умереть. Это было лучшим выходом, который я могла придумать.

— Я наблюдаю за тобой месяцами. Думаю, пришло время раскрыть мои карты. — он наклонился вперед. — На что ты готова ради семьи? Ты умрешь за них? Пойдешь до конца, чтобы спасти их?

— Да. — шепнула я. — Что ты добавил в мой напиток?

— Ничего… особенного. Поверь, больно не будет. Так все будет идти своим чередом, жизнь покажется менее болезненной, так будет легче следить за тобой.

Что-то кольнула меня в руку, и я посмотрела вниз. Почему у меня идет кровь? Что это? Большая игла, которую раньше я видела только в телевизоре, входила в мое запястье, пропуская жидкость в мое тело. Я закричала от боли.

Он поднес стакан.

— Выпей.

Я выпила.

У меня просто не было выбора.

— Ты знаешь кто он? — спросил он, тут же рассмеявшись. — Конечно, знаешь. Все знают, что Каппо был убит. Видишь? Видишь, что я уже начал раскрывать карты? А теперь, скажи мне, что будет дальше…

— Нет. — прошептала я, уткнувшись ему в грудь. Он напрягся, и я потянулась еще дальше, чтобы прошептать ему ухо. — Volpe .

(прим. пер. Volpe (итл.) — лиса)

Глаза Текса тут же встретился со мной взглядом. В тот момент он наконец все понял, но этого было недостаточно. Он не оставил мне выбора. Но в тот момент я могла хотя бы дать ему надежду.

Потому что все было не так просто, как казалось.

Я использовала слово, которое выкрикивала в детстве, просыпаясь от кошмаров. Никсон был в ловушке нашего отца, пока я была заперта в комнате, Текс знал об этом.

Приближалась война.

А он был целью.

Просто он еще не знал об этом.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Невозможно не любить человека, который живёт в вашем сердце.

Текс

Volpe по-Итальянски лиса.

Мо с детства любила их, мне так казалось, ей нравились их хвосты огненно-рыжие, мягкие. Так говорил ей Никсон описывать свое состояние, когда она боялась или подозревала.

Это было единственным словом, о котором я знал, что она никогда им не воспользуется, даже если она действительно так думает.

Только проблема в том, что я не понимал она боялась меня или ситуации в которой мы оказались? У меня не было времени обдумать дальше всю сложившуюся ситуацию.

Меня отвлек от раздумий стук в дверь, Никсон ворвался в комнату, пришло время, хватай свое дерьмо.