Ольга Мишина - Конфетти для близнецов

— Я ненадолго, правда! Ты будешь скучать? — Инна повернулась к мужу и быстро поцеловала в теплые губы.

— Да езжай, конечно, — Иван небрежно погладил ее голое плечо и потянулся за сигаретами.

— Я их столько не видела, родителей, да и девчонки со двора скучают, каждый год обещаю в гости приехать… — она помахала руками, разгоняя дым. — Вот отметим Новый год, и сразу поеду! На недельку, да, Вань? Справишься тут без меня? — и, подперев голову рукой, посмотрела на мужа. Тот щурился сквозь сигаретный дым и улыбался.

— Ой! Надо же билеты заказать! Под праздники сейчас такая кутерьма, не дай бог! — Инна резво вскочила с кровати и закружила по комнате в поисках халатика. — Ну, Вань! — засмеялась она, когда муж поймал ее и голую водрузил обратно на супружеское ложе. — Успеешь со своими билетами… — пробормотал Иван, обнимая жену большими горячими руками.

…Спустя полчаса Инна все-таки сидела перед ноутбуком, с нетерпением ожидая запуска Windows. «На домашнюю страницу или восстановить последний сеанс?» — заботливо вопрошала система, и Инна, смущенно оглянувшись на дверь ванной, за которой только что скрылся супруг, с удовольствием подумала, что да, можно и восстановить — последний сеанс был очень даже неплох…

Три новых сообщения — напротив слова «Входящие» синела жирная тройка.

Так… это что? «Как торговать с Китаем…» — удалить сразу, не читая — еще чего не хватало! «Искусство продаж» — это с Китаем, что ли?.. Не то… а! Вот оно, нужное сообщение: «Заказ подтверждаю. Во вложенном файле — информация о клиенте и фото. На Ваш счет уже перечислен аванс. Остальное — после выполнения заказа».

Открыв присланный файл, получатель письма бегло просмотрел его. Профессиональная память позволила быстро запомнить все, что потребуется для дела, и вот уже палец с ухоженным ногтем тянется к кнопке выключения компьютера.

— …чтоб тебя! — нечаянно задетый коленом стеклянный стол пошатнулся, и на пол полетела чашка с недопитым чаем.

…Судя по всему, лететь оставалось уже недолго. Ветер не стихал — словно опытный пастух, он гнал толстые облака все дальше, и дальше.

На твердой поверхности собрался конденсат, и стало ясно, что пора. Совсем скоро пора приземляться, пусть даже это будет смертельно опасно и после приземления — падения? — уже ничего не изменишь.

Всего несколько секунд. Три… два… один…

Крупная капля тяжело ударилась о землю.

— Слушайте, ну и погодка! — выбравшись из такси, я первым делом поглубже натянула капюшон и только потом осторожно задрала голову, с опаской глядя на темное небо, с которого летели и летели прозрачные капли, словно и не тридцать первое декабря было, а где-то середина октября. — Дождь как льет!

— Не сахарная… — привычно проворчала Ирка, при этом тоже накидывая капюшон, хотя старательно уложенные рыжие локоны были приготовлены для праздничного «показа». — Польет и перестанет! — уверенно заявила сестра, беря под руку Пашку. — Пошли уже!

Обычно немногословный, сегодня Пашка был совсем уж тих, как шепот скромницы, по причине прибытия в гости своей мамы. Все бы ничего, но мама прибыла из Одессы, и если в Иркином парне одессита выдавали яркие синие глаза, известное чувство юмора да еще гитара, то родительница у Пашки была натурой энергичной, очень эмоциональной и по-одесски открытой как людям, так и новым впечатлениям. Хорошо хоть гитары у нее не было, а всего остального было даже слишком!

Едва завидев Ирку — практически будущую невестку! — Любовь Яковлевна сначала воскликнула «Вау!», а потом ущипнула — это капитана полиции-то и без пяти минут будущую невестку! — за нос и заявила:

— Недаром есть такая поговорица: «Будь проще, и люди к тебе потянутся!»

Ирка ошалело хмыкнула, потерла нос и, демонстрируя будущей родственнице послушание, постаралась прямо на вокзале последовать совету, но не слишком усердствовала — со всех сторон спешили люди, нагруженные и не очень, невыспавшиеся, многие небритые и наверняка со свежим перегаром, и Ирка не очень хотела, чтобы вместо выхода они потянулись к ней, к Ире…

Но не это беспокоило Пашку, а то, что в данный момент Любовь Яковлевна готовила новогодний стол вместе с Натальей Александровной, то есть с мамой любимой Ирки, ну, и моей мамой тоже, разумеется, — разница в возрасте у нас с сестрой всего два года, но это совершенно не мешает нам нежно любить друг друга, периодически кусаясь и царапаясь.

Пашка не зря переживал. Надо сказать, что по стилю, весу и жизненным убеждениям наши мамы являлись полной противоположностью друг другу, поэтому одессит немного — да что там, много, даже очень! — волновался, что получится в результате этого небезопасного союза.

— Паш! Ау! Достань мне мандарин! — Ирка дернула его за рукав, и Пашка послушно полез в карман — там лежали наспех всунутые мамой две мандаринки. («Вы что, коньяк ничем закусывать не будете?..»)

— Мы что, уже пьем? — удивилась я, глядя, как сестра ловко разделывает длиннющими ногтями ярко-оранжевый плод. — Ир?..

— Не, просто захотелось кинуть что-то в рот, — замотала головой Ирка, отщипывая дольку. — А это спрячь! — она протянула остатки Паше. — Юль, сфоткай нас! — попросила сестра, поравнявшись с очередным сверкавшим огоньками деревом. Немыслимой красоты разноцветные гирлянды обвивали всю растительность по двум сторонам дороги. Сиреневые, белые, голубые, они сверкали волшебным блеском, делая разноцветными и не такими противными многочисленные лужи на мокрой мостовой цвета хаки.

Несмотря на льющий дождь и почти полное отсутствие снега, центр города выглядел очень празднично — город призывал веселиться вопреки всему! Правда, подруга Дашка с мужем и своими двойняшками ехать гулять в такую погоду побоялась, пообещав прийти сразу домой, но желающих веселиться в дождь все равно было очень много, поэтому я, пристроившись на узком тротуаре, сделать фото смогла не сразу — смеясь и толкаясь, на площадь спешили люди.

Первым кадром на экране появилось большое розовое ухо, следующим — голые верхушки мокрых деревьев.

— Извините! — весело прокричала толстая тетка, толкнувшая меня. — Ничего… — пробурчала я, восстанавливая равновесие и снова направляя мокрый фотоаппарат на Ирку с Пашей. — Ой! — тут же испугался кто-то, толкая меня в спину, и мой личный фотоальбом пополнили сиреневые угги, быстро удаляющиеся по мокрой дорожке.