Кира Шарм - Безбашенный

Неужели Вадим решил вот так от меня избавиться? Приказал этому своему уроду убить меня и где-то прикопать в леске?

— Приказано, — совершенно без всякого выражения ответил этот робот, созданный из одних мышц, — даже почти не пошевелив губами. Задавать еще какие-то вопросы совершенно бесполезно, — это стало окочательно понятно.

Молча села в машину, в которую он меня запихнул.

Только обхватила плечи руками, сжавшись до невозможности,

,

Стараясь даже не думать о том, чем закончится эта поездка.

Выдохнула, только когда поняла — мы въезжаем в город!

Ну, значит хотя бы какая-то цивилизация, а то воображение уже начало рисовать такие картины, — одна ужаснее другой.

Уже не сопротивлялась и не пыталась ни о чем заговаривать с псом Асколова, когда он остановился у высокого здания модной гостиницы и поволок меня на выход из машины, вовнутрь.

Видимо, мы смотрелись просто жутко — этот урод с совершенно непроницаемым лицом, и я, — с запекшейся на руках и лице кровью, в истрепанном грязном платье, которое еще вечером выглядело так роскошно.

Я бы на месте персонала как минимум бы заинтересовалась, а как максимум — вызвала бы полицию, но, видно, деньги творят чудеса — и вышколенные работники только отводили глаза от нашей странной пары.

Интересно, — если я начну кричать и звать на помощь, это измениться?

Или на их лицах будет оставаться все тоже безразлично-холодное выражение, — мол, кто платит за номер, тому все и позволено? Скорее всего, именно так…

Но…

По крайней мере, убивать меня Вадим точно не собирается, иначе в гостиницу наверняка бы не привез!

Мы поднимаемся на лифте на самый верх.

Мой тюремщик-охранник открывает карточкой номер и, затолкнув меня вовнутрь, молча уходит, захлопнув за собой дверь.

Даже замираю на какое-то мгновение, — потрясающий вид из панорамных окон, отсюда кажется, будто паришь над всей столицей. Полный восторг, если бы только не обстоятельства!

В номере никого, только я одна, — и никаких вещей, ни записки — просто ничего.

Немного потоптавшись, решаю все-таки пойти в ванную и привести себя в порядок. Ломиться в запертые двери и орать о помощи наверняка нет никакого смысла, как и звонить из номера, чтобы мне помогли.

Тяжелым взглядом окидываю огромную постель со скрученными лебедями, усыпанную лепестками роз.

Похоже, моя новая тюрьма — это номер для новобрачных. Хотя, я живу в тюрьме с того самого дня, как дала Вадиму свое согласие, — но разве у меня был выбор? И единственное время, когда я из нее выбралась — это та самая поездка на Побережье!

Но, судя по всему этому, Асколов все-таки остыл. По крайней мере, решил не издеваться надо мной в том подвале.

Хотя — декорации не имеют на самом деле ведь никакого значения!

Тюрьма — она навсегда останется тюрьмой, будь то унылый подвал или роскошный особняк Вадима!

Я никогда уже не буду свободна, и больше у меня не будет права голоса, возможности в чем-то отказать и что-либо решать!

Вот и сейчас — трудно не догадаться, что будет происходить на этой кровати.

Он просто будет меня трахать, удовлетворять об меня свою мерзкую похоть.

А мне остается только молчать и терпеть все это…

Странно, что он вообще приказал привезти меня сюда! Неужели так и не отказался от мысли о женитьбе?

Хотя, — скорее всего, все же отказался. Я знаю Вадима слишком хорошо, он просто помешан на репутации и на том, чтобы каким бы мерзким все не было на самом деле, при этом выглядеть все должно идеально! Так, чтобы все завидовали! Сколько раз он требовал от меня улыбок и влюбленного взгляда на публике, прекрасно понимая, что он мне противен! Но главное, чтобы все думали, что у него идеальная невеста, безумно в него влюбленная!

Так что, если бы он планировал, как раньше, на мне жениться, то никогда бы не позволил, чтобы меня заметили в таком виде! Пусть это будет даже и обыкновенный персонал гостиницы! Нет. Он приказал бы, чтоб я сначала привела себя в порядок и только потом привез бы меня сюда, в этот номер!

Увы, зрелище я из себя представляю просто жутко печальное!

Белая, как чахоточное привидение, запухшая от слез, с разбитыми губами и запекшейся кровью на лице. Но все это наверняка не остановит Вадима, — он возьмет то, что считает своим и даже обращать внимания не будет.

Хорошо хоть, синяков от его ударов не осталось, хотя челюсть безумно ноет и слегка кружится голова. Надеюсь, это все-таки не сотрясение, а просто волнения и бессонная ночь…

В порядок себя привести удается с трудом.

Несмотря на все старания, я выгляжу как очень больная тень себя настоящей.

Но — ничего. Для меня это сейчас не так уж и важно. И, в конце концов, я меньше всего сейчас озабочена тем, чтобы понравится Вадиму! Наоборот, — пусть смотрит на то, что он сделал! Может, тогда хоть какая-то совесть в нем проснется!

Бросив взгляд на изодранное платье, понимаю, что надевать эту грязную тряпку невозможно.

Без всякой жалости, хоть вещь и дизайнерская, я выбросила бы ее с мусорную корзину, но…

Другой одежды у меня нет, как нет и телефона и хоть каких-нибудь денег, чтобы ее заказать. Кто знает может, мне еще и убегать отсюда придется, — неизвестно, как поведет себя Вадим, когда появится! Так что…

Преодолевая брезгливость и отвращение, все-таки напяливаю этот кошмар на себя. Стирать тоже нет времени, сохнуть будет долго…

Радуясь хоть этой малой передышке, возвращаюсь в номер, устало падая на мягкую роскошную кровать. По щекам сами по себе начинают бежать слезы.

Это конец. Теперь моя жизнь загублена безвозвратно. И, когда придет Вадим, он будет делать со мной все, что захочет. А я ведь даже сопротивляться не могу, не имею права, — из-за Антона, из-за родных, которых, я надеюсь, он все-таки пощадит!

* * *

Кажется, я все-таки провалилась в сон, потому что, когда услышала, как хлопнула входная дверь, даже не сразу поняла, где нахожусь.

Понадобилось несколько секунд, чтобы понять, — и кулаки сжались до боли, прорезая впившимися ногтями ладони.

Решила так и притвориться спящей, не открывать глаз. Ну, не радостной же собачкой мне его встречать, виляя хвостом!

Замерла, услышав тяжелые шаги, дыхание с легким присвистом рядом с собой — совсем рядом.

А когда пальцы провели по моей шее, опускаясь от подбородка и ниже, вся превратилась в ледышку. Господи, как же это отвратительно! Он сам и все его касания!

— Блядь, — раздался хриплый голос, слегка отдаляясь.

А после громкие быстрые шаги — на выход из комнаты.

Мне показалось?

Это был не голос Вадима!

Или?

Я уже окончательно сошла с ума и мне начинает мерещиться?

Морщась, — вот только сейчас чувствую, насколько болит все тело, приподымаюсь на постели. Не время сейчас улетать в блаженные иллюзии. И лучше закончить все как можно скорее, — по крайней мере, так буду меньше переживать за тех, кто мне дорог! А мой кошмар… Что ж, он начнется прямо сейчас! И будет длиться уже всю мою жизнь…