Катрин Корр - До самой неизвестности

Или продолжаться всю оставшуюся жизнь.

Или закончиться.

Или продолжаться…

В любом случае, я очень хочу, чтобы он был счастлив и спокоен. Даже если я его по-настоящему люблю и никогда не узнаю, что такое забота мужчины. Именно того, кто готовится стать отцом.

– Значит, ты всё-таки приехал раньше.

– Как ты, милая?

У меня токсикоз и на мандарины я уже смотреть не могу. А еще, я стала по два раза бегать в туалет ночью. И через пару дней мы с мамой летим в Тюмень на выходные.

– Да так, ничего особенного. Всё, как и всегда. Читаю книги, пишу рецензии.

– Может, ты когда-нибудь и свою напишешь? Не думала об этом?

– Бывало. Но в моей жизни нет ничего такого сверхъестественного, о чем можно было бы написать. А выдумывать я не умею.

Кирилл улыбается. Я чувствую это по его спокойному дыханию.

– Очень скучал по твоему голосу. Но ещё сильнее я скучаю по тебе. Ещё сегодня сон приснился, – усмехается он, – вообще лютый какой-то.

– Я там была? – улыбаюсь.

– Да. Ты сейчас смеяться будешь, наверное.

– Веселый, значит. Надеюсь, у меня не было на щеке огромной и страшной родинки?

Кирилл смеется.

– Нет. Ты просто была беременна, представляешь? Как будто мы встречаемся, вроде как случайно что ли, и я смотрю, а у тебя живот большой. И я прям чувствую, что это мой ребенок. Ты ещё так испугано смотришь на меня и вроде убегать начинаешь, но я за тобой иду. Просто… Понимаешь, я прям чувствовал, что это мой ребенок. Можешь смеяться, я знаю, что нелепый сон. Катюш? Ты тут?

– …Да.

– Ты чего? Сеть пропала что ли? Только не говори, что не слышала ничего! – веселится Кирилл.

– Я слышала, да. Забавный сон.

Вообще-то, ничего забавного в нем нет. У меня мозги зависли и требуется срочная перезагрузка, иначе я поступлю точно так же, как Эдуарда поступила с Хосе!

– Знаешь, когда я проснулся у меня даже разочарование было какое-то, – усмехается Кирилл. – Что это просто сон, а не реальность. Катюш? Скажи мне что-нибудь? Наверное, я тебя напугал. Прошу, не думай ничего такого, это всего лишь сон. Но когда-нибудь, он вполне может стать реальностью, ведь… Ты – моя, – добавляет он шепотом. – Обстоятельства не те, чтобы так говорить… Да и вообще, чтобы многое говорить и обсуждать, но… Я это чувствую! Ты стала мне больше, чем близкой и родной. Я не могу слова подобрать, но это…

– Я беременна, Кирилл.

Я – долбаная Эдуарда.

– Что ты сказала?

Прочищаю горло и снова повторяю:

– Я беременна.

– …Чт… Так.

Кирилл усмехается. В глубине души я надеюсь, что он сейчас скажет мне «пару ласковых» и свалит из моей жизни. А я буду спокойна, ведь свой долг, что висит надо мной грузным облаком – выполнила.

– Ты уверена?

– Более чем.

– Катюш, ты ведь сейчас не пошутила? Потому что, как бы забавно тебе не было – ничего смешного в этом нет.

– Кирилл, я сказала тебе правду. Я уже не могу так, у меня крыша едет всякий раз, когда мы общаемся. Я думала, что не говорить тебе будет намного проще, но это не так… Не могу объяснить это, но во мне существует странная и теперь уже неконтролируемая потребность в том, что «я должна» рассказать тебе. Это дурацкое и исключительно бабское чувство! – со злостью фыркаю я. – Трындеть и трындеть! Черт!

– Катя…

– Нет, послушай! – перебиваю я. – Мне ничего не нужно от тебя. Более того, это обстоятельство никогда не навредит тебе и твоим близким, ясно? Мы живем так же, как и жили до этой минуты: у тебя свой мир, у меня – свой. Если теперь нам придется навсегда прекратить общение – хорошо. Никакой паники и взрыва эмоций не будет, поверь мне. Я очень надеялась и по-настоящему верила, что не говорить тебе об этом – окажется плевым делом. Мы всё равно с тобой больше не увидимся, по крайней мере в ближайшем будущем точно. Так, зачем тебе нужно знать о беременности? Правильно! Не за чем! Но… – я замолкаю и склоняю голову. – Просто ты имеешь право знать об этом, а как относиться – уже твое личное дело.

Тишина в трубке длится так долго, что в какой-то момент я решаю просто нажать на красную кнопку и завершить разговор. Кирилл явно хочет того же, но, наверняка, пребывает в таком шоке, что и двинуть пальцем не может.

– Какой срок?

– Два с половиной месяца.

– …почти три… И ты молчала всё это время? Почему ты не сказала мне сразу?

– Потому что меня заботили другие мысли, Кирилл! Например, как сообщить моим родителям, что их дочь будет матерью-одиночкой! Для меня эти слова – пустой звук, я вполне способна самостоятельно родить и воспитать ребенка, в этом я уверена на все девятьсот девяносто девять процентов! Но мои родители иначе относятся к этому. Поэтому, решить вопрос с ними было первостепенной задачей.

– Хорошо… Не нервничай, пожалуйста. Я просто не подумал об этом… Мне вообще, если честно, соображать сейчас крайне сложно.

– В любом случае, я очень надеюсь, что ты услышал меня. Я не держу и не буду ни в коем случае держать зла на тебя за твои возможные решения… Поверь, всё хорошо!

– Что это значит? Что ты имеешь в виду?

– Нет ничего страшного в том, что у…что у моего ребенка не будет папы. У тебя есть своя семья, а у меня своя. Если когда-нибудь захочешь увидеть его или пообщаться – я никогда запрещать не стану. И никогда не буду настаивать на этом общении. Боже! Я надеюсь, ты понимаешь меня, ведь я сейчас очень нервничаю и второй раз повторить то же самое не смогу!

– Ладно… – тихо и с раздражением говорит Кирилл. – Выдохни немного, хорошо? Не нервничай и не переживай попусту. Всё действительно хорошо. Я… Я сейчас вообще в шоке конкретном пребываю. И меня чувства переполняют… Пожалуйста, успокойся. Поговорим позже, хорошо?

Я чувствую, что его настроение скачет. Бабское и неугомонное всё же взяло надо мной верх и теперь другой человек вынужден терзать себя глубочайшими сожалениями.

– Конечно, – тихонько отвечаю я, наконец. – Я всегда здесь так что… Пиши, если вдруг…

– Да, – перебивает меня Кирилл и громко прочищает горло. – Спокойной ночи.

– Спокойной но…смены, – поправляюсь я и тут же слышу гудки в трубке.

Да уж. Не так я себе представляла эту ночь. Хотя… Всё только к лучшему. Я выполнила свой долг перед Кириллом, а уже как относиться к моим словам – его дело.

Мне легче. Да, конечно, мне определенно стало легче. Ага, прям вот за считанные минуты. Он сейчас там кулаками стены прошибает, сожалея о связи со мной и опасаясь, что это известие усложнит, а то и разрушит его жизнь, а я тут такая довольная ко сну готовлюсь!

Зря я всё это свалила на него. Очень зря.

– Ты спятила?! – орет Ира в трубку. – Он же мужик! Переживет, куда денется! К тому же, ты дала ясно понять, что не станешь «проблемой» для него. Матерь божья, успокойся ты уже!