Дора Коуст - Секретарь для эгоиста

— Что это значит? — еще больше рассвирепела она. — Мы так не договаривались! Я выполняю свою часть!

— А я свою, но трехсот тысяч, чтобы расплатиться с тобой, у меня пока нет. Они будут только после того, как бабуля перепишет на меня особняк в Подмосковье. А перепишет она его, видимо, только после свадьбы. — выдал я то, что изначально осознанно умалчивал.

— Видимо? Видимо? Так, все. Или ты платишь мне обещанные сто тысяч, но мы не женимся! Или я поехала домой!

Она хотела увернуться, но я взял ее в кольцо, перекрыв пути отхода руками, которые положил на перила по бокам от нее. Смотрел ей в глаза, проговаривая шепотом:

— У меня нет сейчас и ста тысяч, но я готов заплатить тебе полмиллиона за штамп в паспорте. Полмиллиона, Наташа, это огромные деньги.

Видел неверие ее в глазах. Она усердно думала, зависнув с открытым ртом, а я готов был отдать полмиллиона только за эти губы. Откровенно врал — вполне мог бы наскрести для нее сто тысяч, но проблема в том, что мне любой ценой нужны были два миллиона. Хотя, теперь уже полтора.

— Детки, мы уже готовы, идите играть! — крикнула бабуля, а я не удержался и прижался к таким манящим губам. — Сережа, балюстрада еще не закреплена!

Это было последнее, что я услышал перед тем, как моя опора пошатнулась, и я повалился вперед на Наташу. Полет с полутораметровой высоты до розовых кустов, казалось, длился целую вечность. Я смотрел в испуганные глаза девушки, но ничего не успел предпринять.

Ее жалобный стон подо мной мне не забыть никогда.

Лежу.

Лежу и понимаю, что я самая неудачливая неудачница из всех возможных, потому что только я могла умудриться влипнуть в такую историю. Самое интересное, что я прекрасно понимаю, зачем я здесь и какого черта согласилась на эту авантюру, но как-то в нашем договоре не было пунктов о членовредительстве, пусть за них мне и заплатят полмиллиона долларов.

Если честно, в то, что мне действительно заплатят, я уже не верила. Сергей умолчал об очень важном нюансе, который решал в этом деле абсолютно все. Бабуля могла и не переписать на него особняк. Почему он был так в этом уверен, не понимала. Но раз уж взялась, собиралась доиграть до конца, тем более что после такого представления работа в нашей компании мне навряд ли светит.

— Ммм… — застонала я, пытаясь улечься удобнее.

— Да-да, ощущения не самые приятные. — согласился со мной врач, которого вызвали специально для меня. Ну как вызвали, он жил на соседней вилле и был хорошим другом хитрой бабули.

— Ну что там, Алексей Николаевич? Перелом? — нервничал сидящий рядом со мной Сергей.

Все это время он неотрывно держал меня за руку, а я умилялась. Нет, ни этому жесту, а тому, что справедливость все-таки существует. Потому что если у меня были исцарапаны руки и ноги, то у моего жениха — лицо. Очень даже красочно.

— Нет, не перелом, но подозреваю растяжение связок голеностопа. Подтвердить или опровергнуть смогу только завтра утром, когда прибудете в мою клинику. Нужно сделать МРТ.

Моя нога с невероятной скоростью опухала. Боль была не слишком явной, если не вертеться, но неприятных ощущений я получила море. Видела и кровоподтеки — ужасное зрелище. Но кроме того, я испытывала трудности при ходьбе. Очень надеялась, что этого будет достаточно, чтобы родственники передумали и не заставляли нас жениться. В конце концов, если этот штамп им так нужен, можно сходить в загс в столице и обойтись обычной росписью. Дня на три.

— Выглядит ужасно. — скривился Сергей, вторя моим мыслям. — А сейчас нельзя ничего сделать?

— Ну, волшебной палочки у меня нет. Правда, есть рекомендации, которым следует строго придерживаться. В первую очередь это конечно покой. Никаких пеших прогулок хотя бы дня два-три. Несомненно нужен лед. Только оберните его полотенцем и держите не больше пятнадцати минут каждый час. Сейчас я наложу повязку, чтобы уменьшить отечность, но обязательно нужно разместить голеностоп на возвышенность. Подушки подойдут, но нога должна быть размещена выше уровня сердца. Тогда это тоже поспособствует уменьшению отечности, и боль будет не такой явной. Противовоспалительное я оставлю, но завтра обязательно ко мне.

Доктор улыбнулся, пригладив свою седую бороду, и уже собирался уйти, когда вспомнил о чем-то:

— Кстати, для вас я мазь тоже оставил. Нехорошо, если на свадебных фотографиях ваше лицо будет выглядеть как после встречи с кошкой.

Мужчина хохотнул и ушел, прикрыв за собой дверь, а я подумывала над тем, как бы столкнуть Сергея с кровати. Все-таки, это моя честно отвоеванная территория.

— Даже не смотри на меня так. — ответил мужчина на мой мысленный укор и, — о чудо! — сам поднялся на ноги. Правда, совсем ненадолго.

— Ай, ой, ай! — шипела я, пока этот садист подкладывал мне под ногу подушки, которые все норовили съехать.

— Ну, я же аккуратно! — возмущался он, будто это я была виновата в собственных бедах. — Сейчас лед принесу.

— У меня такое ощущение, что ты винишь меня.

— А кого же еще? Это ведь ты не хотела замуж! — проворчал он, не оглядываясь.

— Ты думаешь, что я специально упала? Это ведь ты меня поцеловал!

— А ты и не очень-то сопротивлялась.

Я хотела еще добавить что-нибудь колкое, но не успела. Дверь перед Сергеем открылась раньше, чем он взялся за ручку, и на пороге показалась самая активная часть семейства.

И вот как-то при виде их улыбчивых лиц мне вдруг совсем нехорошо стало.

Добивать что ли пришли?

— Алексей Николаевич нам все рассказал. — первой решилась заговорить Ольга Петровна, делая маленький шажочек в спальню. — Я заметила, что Наташа совсем ничего не ела. Маша бульон приготовила.

Она вручила Сергею поднос, на котором стояли тарелки. Кажется, там было что-то помимо бульона. По крайней мере, мой желудок, почуяв невероятные запахи, призывно заурчал, вынуждая меня покраснеть и совсем зарыться в подушки. Ну, кто виноват, что мне там — в столовой, кусок в горло не лез? Правильно, Сережа.

— А я пирог Наташеньке принесла. — подала голос бабушка, направляясь прямиком ко мне. — Еле успела кусочек спрятать для тебя. Это мой фирменный шоколадный пирог с абрикосовым повидлом.

Тарелка приземлилась прямо на прикроватную тумбу, а я подумывала, не накрыться ли сверху еще и одеялом. Нет, конечно, забота приятно поражала, но от нее мне еще больше хотелось бросить все к чертовой бабушке и поскорее отсюда смыться. А взгляд у бабули еще как назло такой внимательный, прыткий, будто только и ждет моего признания. Но я так просто не дамся.

— Спасибо. — тихонечко просипела я, но откашлявшись, повторила уже громче: — Спасибо.

— Ба, а мне пирога оставили? — заинтересовано оглядывая мой десерт, спросил Сергей Юрьевич.