Дора Коуст - По законам чужого жанра

Пока Соня отсиживалась на мягкой софе, тихонько постанывая от приятной усталости, я получил ключи от нового номера. Девушка с ресепшн предложила нам номер с двумя спальнями, как было заявлено изначально, но я коварно отказался, поменяв его на другой. Сейчас с этим проблем не возникло, потому что многие постояльцы покинули отель еще тогда, когда пришли сообщения о пожарах.

Отправив Соню наверх, я сходил за нашими чемоданами. Усталость действительно была приятной. Уже и забыл, когда по-настоящему отдыхал без оглядки на дела. Это было странное ощущение. Совсем не привык к тому, что больше никуда не нужно бежать, ничего не нужно делать. Просто отдых с красивой девушкой, чей смех заставляет улыбаться и не думать ни о чем.

– Все нормально? – вошел я в номер, отставляя чемоданы к зеркалу.

Этот номер мало отличался от прошлого. Разве что спальня и санузел находились не с правой, а с левой стороны. Каюсь, промелькнула мысль, что я сейчас войду, а у нас тут опять предложение о женитьбе и гирлянда из цветов, но теперь эта мысль не вызывала священный ужас. Только улыбку, даже скорее усмешку, потому что есть вещи гораздо страшнее.

Соня стояла у окна, сложив руки на груди. Я не видел ее лица. Только спину. Казалось, что она напряжена. Да и смотрела она скорее на портьеры, чем в окно. Будто застыла, глядя в одну точку.

– Все нормально, – повторила она холодно. – Поздравляю, ты скоро будешь отцом.

Это был самый лучший день. Наверное, я могла бы сравнить его с тем днем, когда мы с мамой впервые ходили в цирк, который приехал на гастроли на несколько недель. Хотя нет, этот день был даже лучше, потому что тогда мама купила мне сахарную вату, а сегодня мы с Никитой обедали прямо на улице, поглощая самые вкусные хот-доги. Между хот-догами и сахарной ватой я всегда выберу первые. Да, жирно. Да, совсем не полезно, но вкусно до одурения.

А еще – это, оказывается, романтично. Можно не только касаться пальцами чужих губ, убирая проворную горчицу, но и слизывать ее языком украдкой, целуя такие манящие губы.

Он дарил мне сказку. Мою личную сказку, мою историю, которую мы писали сами. Мне было по-настоящему интересно, хотя навряд ли я бы посетила все эти места одна. Да я бы и до Лос-Анджелеса не добралась.

Каждые полгода решительно обещала себе, что следующий отпуск проведу на море или в путешествии по ближайшим странам, но всегда находилось то «но», которое оставляло меня дома у телевизора или ноутбука. Понимала, что жизнь проходит мимо меня, но менять ее было, наверное, просто страшно. Моя жизнь хоть и скучная, но размеренная, а последний крутой поворот отозвался во мне слишком сильной болью. Ощущала, что меня просто предали, оставили, выбросили, как что-то ненужное. Этого я матери до сих пор простить не могла.

Я боялась изменений. Мечтала, много мечтала, но никогда даже не пыталась воплотить свои желания в жизнь. Никита же стал для меня тем человеком, за чью руку я могла ухватиться и идти рядом с ним, точно зная, что вместе будет не так страшно. Да и не хотелось прослыть трусихой в его глазах.

Рядом с ним я хотела выглядеть уверенной в себе, роскошной женщиной, но пока лишь только стремилась к этому. Людям всегда хочется выглядеть лучше, чем они есть на самом деле, когда рядом кто-то особенный, но надолго меня не хватало.

Рядом с ним я забывала, что нужно играть, а он всем своим видом давал понять, что нам и не нужны маски. Чего только стоили его объятия. Наши пальцы то и дело переплетались, а сам мужчина время от времени то касался моих волос, то дотрагивался губами шеи. Я замечала каждый его жест, откровенно наслаждалась лаской и замирала, стараясь продлить эти моменты. Кусала губы, не желая расставаться, но уже точно знала, что все обернется еще одним крутым поворотом, потому что по-другому со мной не бывает. Ему нужна принцесса, а не оборванка.

– Поднимайся в номер, третий этаж, – передал он мне карточку-ключ. Пальцы наши соприкоснулись, а я вдруг смутилась, краснея от собственных мыслей. Только мы вдвоем и отдельный номер. И не нужно занимать очередь в туалет! – Я пока заберу наши чемоданы.

По лестнице поднималась из последних сил. Хотелось просто лечь и чтобы хотя бы полчаса меня никто не трогал, давая ногам, заключенным в кандалы туфель, хоть немного отдохнуть. Но мечтам моим не суждено было сбыться, потому что я просто забыла об усталости, едва попала в наш новый номер. Не успела я как следует осмотреться, подмечая изящную мебель и роскошные портьеры, как мой телефон, держащийся на последнем издыхании, объявил громкой трелью о новом звонке.

Номер мне был неизвестен, но трубку я подняла.

– Добрый день, это Софья? – поинтересовались у меня вполне вежливо.

Голос был настолько радостным и пропитанным позитивом, что я сразу заподозрила появление очередного медицинского центра, который приглашает всех желающих на «совершенно бесплатный» осмотр. В моих мыслях мы уже перешли к тому моменту, когда у меня найдут лихую сотню заболеваний, на лечение которых обязательно необходимо оформить кредит на сумму примерно так четыреста тысяч под бешеные проценты, но в трубку ответила лишь уверенное:

– Да.

– Отлично! – обрадовалась девушка еще больше. – Дело в том, что я не могу дозвониться до Никиты. Лариса Ивановна дала мне ваш номер и сказала, что вы его новая помощница.

– Да, это так. – Уверенности во мне поубавилось. – У Никиты Андреевича сел телефон. Его нет сейчас со мной рядом. Я могу ему что-нибудь передать?

– Это было бы замечательно. Не могли бы вы ему передать, что Маша родит со дня на день. Мы очень сильно ждем его возвращения!

– Конечно, – ответила я, едва разлепив собственные губы. Все во мне умерло, упало, разбилось вдребезги. – Я передам.

– Спасибо!

В трубке уже звучали гудки, а я по-прежнему смотрела на экран телефона. Вот он мигнул на прощание, оповестив меня надписью «Выключение», и окончательно разрядился. Стояла ни жива ни мертва. Ничего не видела – перед глазами все меркло.

Предатель.

Нет, Никита предал не меня. Он предал ту, другую, которая сейчас ждет его дома или в роддоме и готовится стать матерью. А я… А я та самая разлучница. Хотя нет, скорее неудачница, которой не повезло очутиться у него на пути. Слышала о том, что мужики частенько ходят налево от своих жен, когда те пребывают в интересном положении, но никогда не думала, что примерю на себя роль той – второй. Бедная, бедная Маша. Разве можно так поступать с людьми? Разве можно поступать так с женщиной, которая носит твоего ребенка?

Я вздрогнула, услышав, как открывается дверь. Слезы стояли в глазах мутным стеклом, но я не давала им вырваться и скользнуть по щекам. Я сильнее этого.