К Линн - Истинная красота

— Нет. Я потеряла зрение совсем маленькой, и мне трудно вспомнить, как что выглядит. Кроме того, вещи могут быть совсем не такими, как я помню.

— А раньше ты видела? — Его голос звучит удивленно.

— Да. — Повисает тишина, я понимаю, ему любопытно, но он не станет спрашивать. — Ты когда-нибудь слышал о конверсионном расстройстве?

— Нет

— Это психологическое расстройство, вызванное серьезной эмоциональной травмой. От него может быть несколько побочных эффектов. Паралич или, как в моем случае, слепота, — я ненадолго замолкаю. — Однажды утром, когда мне было семь, отец нашел меня без сознания в лесу, который окружает наши владения. У нас есть маленький колодец желаний, на самом деле это просто колодец, но я все равно называю его колодцем желаний. — Машу рукой, понимая, что это неважно. — Я часто вылезала ночью из своей спальни и ходила к нему. Той ночью я не могла спать, потому что отец принимал гостей из одной из своих политических партий, поэтому ушла из своей комнаты и пошла туда. Следующее, что я помню, как проснулась, а вокруг была темнота. — Снова замолкаю и нервно прочищаю горло. — Врачи говорят, что той ночью в лесу я что-то видела. Что-то настолько испугало меня, что у меня началась истерика, но я ничего не помню.

— Господи, — бормочет он, и мне интересно, что у него на уме.

Когда он больше ничего не говорит, я продолжаю:

— Есть потенциальная возможность, что интенсивная психотерапия или гипноз могут разблокировать мой разум, но родители сказали, что они попробовали эти методы, когда я была маленькой, и я оказалась в больнице.

Он молчит, пытаясь переварить все, что я только что сказала.

— Подожди, так это психологическое расстройство? Никаких проблем со зрением?

— Точно.

— А солнечные очки?

Я напрягаюсь.

— Что?

— Если с твоими глазами все в порядке зачем тебе солнечные очки?

Какое-то время я раздумываю, что ответить, а затем решаю сказать правду.

— Потому что мама заставляет меня. Ее смущает, что я не всегда могу сфокусироваться, и иногда мои глаза блуждают. Это одно из условий: если я выхожу из дома, я должна постоянно носить их и... — Я тревожно ахаю, когда он внезапно снимает с меня солнечные очки, и быстро отворачиваюсь, не давая ему увидеть свои глаза. — Райдер, что ты делаешь?

— Позволь мне посмотреть, Эм.

Я качаю головой, ощущая панику при мысли о том, что он увидит мое уродство. Волнуясь, что он увидит то, что видит мама, и ему станет так же противно.

— Пожалуйста, верни мне мои очки, — умоляю я с ноткой истерики в голосе.

Я чувствую, как он двигается передо мной, и быстро закрываю глаза, прежде чем его теплые руки касаются моего лица.

— Открой глаза, Эмили.

— Райдер, пожалуйста, не надо.

— Чего ты так боишься?

Не хочу озвучивать свои страхи, не хочу говорить ему, что, благодаря матери, это мое самое уязвимое место. Проглатываю комок в горле.

— Лишь очень немногие видели их.

— Прошу, позволь мне быть одним из них. Эм, я не стану осуждать тебя, клянусь. Я просто хочу узнать тебя. — Его искренние слова заставляют меня смягчиться. Выпустив смиренный вздох, я открываю глаза и концентрируюсь, надеясь остановить их блуждание. У меня сердце уходит в пятки, когда я слышу его резкий вдох. Я пытаюсь отвернуться, но он удерживает меня на месте. — Не прячься от меня! — Его командный голос заставляет меня следовать приказу.

Я чувствую, как он смотрит на меня, и с нетерпением жду, когда он что-то скажет. Тишина затягивается, но я больше не могу терпеть и нарушаю ее:

— Скажи, о чем ты думаешь.

— Я думаю, твоя мать чокнутая. Потому что глаза, которые я вижу, прекрасны, и их нельзя скрывать.

Я ощущаю тепло, проникающее глубоко в мою душу. Облегченно вздыхаю и улыбаюсь, вспоминая, что он только что сказал о маме.

— Моя мама определенно другой тип людей, но я давно перестала бороться с ней. Она может быть очень жестокой.

— Насколько жесткой? — Его голос становится грубым, и я быстро понимаю, о чем он думает.

— Не в физическом смысле, если ты об этом, — замолкаю, раздумывая, как объяснить ему. — У моих родителей есть определенный стандарт, которому надо соответствовать, особенно у матери. И давай просто скажем, что из-за моей инвалидности я не соответствую этому стандарту. — Я пожимаю плечами. — Они те, кто они есть, и я давно поняла, что ничего из того, что я скажу или сделаю, никогда не будет достаточно для них. Но это их проблема, а не моя.

Я чувствую, что он снова смотрит на меня, и жаль, что я не знаю, о чем он думает.

— Знаешь, Эм, ты достаточно проницательна для того, кто не видит.

Я улыбаюсь его наблюдению.

— На самом деле, я могу быть очень проницательной. Я просто вижу по-другому, не так, как все вы. Вы видите глазами, а я вижу руками.

— Я заметил, как на тригонометрии ты читала с помощью рук.

— Да. Это называется шрифт Брайля. — Я тянусь в сумочку и достаю телефон, чтобы показать ему. — Ну-ка, дай мне руку.

Провожу его пальцами по экрану.

— Это буква «А», а это «1». — Телефон повторяет буквы и цифры, когда мы их прослеживаем.

Я случайно нажимаю кнопку сообщения, и голос разъяренной СиСи наполняет тишину:

«Эмили Майклз, ты, блин, спятила? Я надеру тебе задницу, если ты уже не лежишь где-то, порезанная на кусочки».

Боже.

«Разве ты не слышала, что я всю неделю твердила тебе об этом парне? Я серьезно собираюсь...»

Я быстро выключаю сообщение до того, как Райдер услышит больше.

— Мне очень жаль, — виновато шепчу я, чувствуя себя ужасно из-за того, что он только что услышал.

— Как ты отвечаешь?

— Что?

— Как ты отвечаешь ей?

Кладу палец на кнопку ответа.

— Надо удерживать кнопку и говорить.

Он забирает у меня телефон, и мое сердце колотится как сумасшедшее, пока я гадаю, что он собирается делать. Затем слышу звуковой сигнал, сигнализирующий ему говорить.

— Прости, Эмили здесь нет, но если хорошо попросишь, я расскажу, где спрятал ее тело.

Боже, не могу поверить, что он только что сказал это. Я закрываю рот, чтобы приглушить смех, и жду, пока она ответит.

Проходит лишь секунда, как звонит мой телефон, сигнализируя о ее ответе.

— Джеймсон, лучше бы тебе шутить. Потому что если ты с ней что-нибудь сделал, мы с моим другом Луи устроим тебе такое, что тебе не поздоровится. — Голос СиСи звучит сурово, когда она угрожает избить Райдера своей сумочкой Louis Vuitton. — Ты слышишь меня, приятель? Теперь дай ей…

Я прерываю сообщение, вырывая телефон у Райдера, и нажимаю кнопку ответа:

— СиСи, успокойся, я в порядке. Обещаю, как только вернусь домой, сразу сообщу тебе. — Я кладу телефон обратно в сумочку и игнорирую звонок, который слышу через секунду. Неловко ерзаю, чувствуя, что Райдер смотрит на меня. — Извини за это. Она немного беспокоится и чересчур опекает меня. — Я снова извиняюсь, все еще чувствуя себя виноватой за то, что он услышал.