Сара Андерсон - Ночь пламенных воспоминаний

Брук уже устала прятать Бина от друзей и поклонников. Она мечтала, как будет ходить с ним в парки, зоопарки… да просто гулять. Как будет общаться с другими мамочками, как отведет его в фотостудию, чтобы сделать несколько нормальных фотографий. И в ее мечтах всегда присутствовал Флэш. Он был рядом с ней и днем и ночью. У ее сына был отец, а сама она не чувствовала себя одинокой.

Но мечты оставались всего лишь мечтами. А она жила в реальном мире. И в этом реальном мире ей предстояло рассказать Флэшу про Бина и постараться не заняться с ним сексом.

Они свернули на шоссе, которое вело на запад, к дому. Особняк Брук купила на деньги, до которых каким‑то чудом не добрался дядя. Она планировала заняться ремонтом, если ее новый альбом и тур будут успешными. Во время беременности делать ремонт было невозможно, так как от запахов ей становилось дурно.

— Выступление прошло хорошо, правда? — нарушила долгое молчание Брук.

— Ты рассказала ему про Бина? — ворчливо спросила Алекс.

Вот этим и отличаются лучшие друзья. От них ничего нельзя скрыть. Конечно же, Алекс догадалась, что единственное шоу, на котором она не присутствовала, было родео «Всех звезд».

— Нет, — ответила Брук.

Алекс сосредоточилась на перестроении. Пробравшись через поток машин, она наконец спросила:

— А собираешься?

Брук закрыла глаза. Флэш — отец мальчика. У нее нет другого выбора.

— Да, — призналась она, — только…

— Да, я помню, не рассказывать твоей маме. Хотя рано или поздно она все равно узнает.

Ее мать двадцать с лишним лет хранила тайну о том, кто отец ее дочери. А Брук через короткое время откроет тайну о том, что Флэш отец Бина. Только прежде — пусть это эгоистично и неправильно — она еще раз побудет наедине с Флэшем. Вопрос только в том, что ей принесет появление Флэша в ее доме? Очередную ошибку или новые впечатления от пережитых эмоций?

Ровно в двадцать сорок пять Флэш подошел к дому Брук. Дом стоял в полумиле от основной дороги, благодаря чему создавалось ощущение уединенности. Вокруг не было ни одного огонька, царила тишина. Флэш изо всех сил старался ступать тихо, боясь нарушить эту тишину. Ему было очевидно, что Брук не хотела, чтобы кто‑то увидел, как он зашел к ней в дом, и он уважал ее желание. Ведь она была объектом пристального внимания со стороны прессы.

Флэш едва сдерживался, чтобы не насвистывать. У него было отличное настроение. Погода великолепная, Брук его поцеловала. Она потрясающе талантливая певица, и она поцеловала его! Значит, он нужен ей. В общем, дела идут на лад.

Правда, его обуревали некоторые сомнения. Зачем ей понадобились эти полчаса? Чтобы убрать в доме? Как будто ему есть дело до разбросанной одежды или грязной посуды. А вдруг она все же замужем или живет с каким‑то типом, и ей понадобилось время, чтобы избавиться от этого придурка?

При мысли об этом у Флэша болезненно сжалось сердце. Для него, как и для всех Лоуренсов, узы брака были святы. Его отец до сих пор оплакивает смерть жены, несмотря на то, что прошло четырнадцать лет. Трикси Лоуренс продолжает быть женой Милта, и даже смерть этого не изменила. Да, он желает Брук, но не настолько, чтобы принудить ее изменить с ним мужу. Он готов на все ради одной ночи с Брук, но только не рушить ее брак.

Долгий, болезненный год самосовершенствования и самоанализа остался позади. Весь этот год он провел без женщин, которые прежде снимали с него напряжение, и без пива, которым он наливался, чтобы избавиться от разочарования, и учился обуздывать себя. Тринадцать месяцев он наблюдал за Брук и задавался вопросом: так же ли часто она видит его во сне, как он ее?

И вот теперь он близок к тому, чтобы снова обладать ею. Тот поцелуй у «Синей птицы» пробудил в нем настоятельное желание погрузиться в ее тело.

Желание вдруг стало настолько сильным, что Флэшу пришлось остановиться перед крыльцом дома и подождать, пока остынет кровь. В заднем кармане у него лежала пачка презервативов, купленная в припадке оптимизма после того, как он узнал, что Брук будет выступать в «Синей птице». Он стал убеждать себя в том, что ничего особенного ждать от этой встречи не стоит. В лучшем случае они окажутся голыми незадолго до рассвета и проведут время в таком виде до завтрашнего обеда. Хотя, если повезет, они проведут вместе несколько дней — ведь на Бриджстоун‑арене его ждут только к полудню пятницы.

Но, как говорится, надейся на лучшее — планируй худшее. То, что Брук прижалась к нему и прошептала «да», не означает, что Флэшу вот‑вот повезет. А план у него такой: если Брук разозлится, он не будет злиться в ответ. Это не соревнования по крику, и ему не надо побеждать. Он стиснет зубы и сосредоточится на дыхании или будет ходить взад‑вперед, если начнет терять хладнокровие, но обязательно выяснит, что плохого он натворил, если вдохновил ее на написание таких страстных песен. Потом он снова извинится и сделает все, что в его силах, чтобы это исправить…

А затем уйдет.

И если он уйдет, то не пойдет в бар и не затеет драку, а пробежит несколько миль на беговой дорожке в своей гостинице, пока не упадет без сил.

Вот. Таков его план.

Взяв свои эмоции под контроль, Флэш поднялся на крыльцо. Он не успел постучать, как дверь сама открылась, и на пороге появилась Брук.

— Брук, — сказал Флэш.

От ее красоты у него перехватило дыхание. Она переоделась, и в вырезе легкого домашнего платья он увидел ложбинку между грудей. Но сильнее на него подействовало то, что она была босой. Вид стройных щиколоток взбудоражил все его естество. Между ними снова проскочил электрический ток, как тогда, в первый раз, когда он увидел эту женщину. В ней было нечто такое, что вдохновляло его.

Флэш сообразил, что тупо таращится на ее ноги, и быстро поднял глаза.

Брук покраснела.

— Ты вовремя.

— Разве я могу разочаровать благородную даму?

Брук прикусила нижнюю губу, и Флэш еле сдержал стон. Ну, и долго она будет мучить его? Ему отчаянно хотелось верить, что ее колебания вызваны тем, что она знает, как попросить его о том, чего ей хочется. Хотя в прошлый раз она без стеснения говорила ему, где и как надо к ней прикоснуться. И Флэш делал все возможное, чтобы дать ей все, в чем она нуждалась. Потому что хотел дать ей все, что она хочет. Абсолютно все.

Флэш переступил порог.

— Я скучал по тебе, — сказал он, беря ее лицо в ладони.

— Ты уже говорил это.

— Это правда. Я ни по кому так не скучал, как по тебе.

Брук обняла его за шею и прижала к себе.

— И как сильно ты скучал? — спросила Брук почти шепотом.

Флэш провел пальцем по ложбинке, затем обхватил ее бедра и притянул к себе. В последний раз, когда он вот так держал Брук, она обвивала руками его шею, а ногами — талию и умоляла довести ее до оргазма. Тогда он сделал именно то, о чем она просила.