Наталья Будянская - Интриганки [litres]

– Девушка, – крикнул Гена.

Марина обернулась.

– Ваш кошелек?

Он держал в руках бумажник.

– Мой, – удивилась она.

Дальше все происходило, как в типичном сериале: «будьте осторожны», «как вас могу отблагодарить?», «я никуда не тороплюсь», «давайте по рюмке чаю».

В кафешке Марина не старалась ему понравится. Нервно теребила телефон и подыскивала нужный момент, чтоб вставить необходимую информацию. На мобильный трижды звонила мама, дважды написал Леша, все требовали срочного Маринкиного возвращения. Она убрала звук, иногда поглядывала на экран, читая краем глаза гневные сообщения мужа «на улице ночь, ты где?», «Гоше пора спать, он требует мамины сказки». Маринка злилась на мужа, который не может прочитать книжку ребенку перед сном, на маму, на вечернее спецзадание для Даши и была крайне напряжена. Гену слушала рассеяно и не ответила на вопрос.

– У вас что-то случилось?

– А? Нет… Да, это муж.

– Волнуется, наверное, – предположил Гена.

– А ваша жена волнуется, когда вы задерживаетесь?

Маринка поняла, что это шанс перевести тему и активно нажала интонации.

– Или вы не женаты?

– Женат, официально, но мы не живем вместе.

Фраза показалась Маринке печальной. С оттенком обреченности, никакой радости в голосе или обычного утверждения.

– Почему? – Маринка сочувственно заглянула ему в глаза, – она стерва?

– Нет, она прекрасная женщина и готовит вкусно.

– Так в чем дело?

Гена потер подбородок, посмотрел в сторону выхода, допил кофе. Слова давались с трудом. В этот жутко не подходящий момент телефон опять начал вибрировать именем «мама».

– Ответьте, вдруг что-то срочное, – предложил Гена.

Марина отошла в сторону, рявкнула в трубку:

– Что?

– Твой муж ушел на концерт, сказал «не могу подвести коллектив». Твой сын капризничает и не хочет спать без мамы. Я ухожу на работу, ночная смена.

Официальный обиженный тон мамы передавал весь трагизм ситуации.

– Я на задании, скоро буду.

– Каком задании? Ночью? Нельзя матери ответить?

Маринка не слушала, отключилась. Вернулась к столику, наклонилась к Геннадию. Времени на светские беседы у нее не было. Дома начинался Армагеддон. Посмотрев мужчине в глаза, она произнесла четко и отрывисто:

– Я не знаю что вы там натворили и почему не живете вместе, но если вы ее любите, все еще можно вернуть.

– Не думаю, что это возможно.

Гена криво усмехнулся.

– Бред это всё. Если люди живы, все можно изменить.

– Жизнь не так проста, как вам кажется, Марина.

– Жизнь это черточка между датами на гранитной доске. А какой она будет зависит от нас самих. Если любите, сделайте шаг на встречу. И не сидите с незнакомыми девушками вечерами в кафе. Возвращайтесь к жене. Пока.

Она ушла раньше, чем Гена сообразил, что ответить.

В общем чате клуба написала: «Завтра птенчик полетит домой».

Света прочитала сообщение, отложила телефон и повернулась к мужу.

– Давай пошалим, дорогой?

– Я сегодня не планировал, – пробормотал Виктор, не глядя на жену.

– Обязательно планировать?

Света надула губы. Что за бред? Перепланировать нельзя?

– Дети еще не уснули, – глядя в мобильный, ответил Виктор.

– Отложи свой мобильный, – предложила Света, – и пойди проверь.

– Не могу, новости читаю.

– Какие новости перед сном?

Света заглянула в экран мобильного. В ленте мелькали цитаты и шутки из серии «психиатрическая больница шутит».

– Новости? Это новости? И они важнее детей?

Света от возмущения села в кровати.

– Завелась, – Виктор вздохнул и посмотрел на жену, – я ведь не баб голых разглядываю.

– Сама посмотрю на детей.

Света вышла из комнаты. Настроение сникло. Почему мужчины такие ослиные упрямцы? Или так подкрадывается старость? Почему у женщин после тридцати «шальная императрица» просыпается, а у мужиков к сорока годам, наоборот, атрофируется? Почему вместо того, чтоб в своей жене разглядеть конфетку, они предпочитают замечать привлекательность в чужих юбках?

Оксана встала с кровати с той же целью. Пол-одиннадцатого, ее взрослый подросток не спит. Ссорится не хотелось. Завтра в школу и ей, и дочке. Оксана демонстративно посмотрела на настенные часы.

– Выключай ноутбук, ложись спать.

– Ты мне каждый вечер это говоришь, – меланхолично произнесла Лиза.

– Тебе завтра в школу.

– Мне каждый день в школу, как и тебе. Ты же не спишь.

– Хватит пререкаться, ложись спать.

– Не надо повышать голос, это не педагогично.

Оксана закипала, но заставляла себя сдерживаться. Современная молодежь четко знает свои права, но часто забывает об ответственности. Могла ли Оксана предположить, что ее милая дочурка будет так общаться в девятом классе? Вот Оксана лет до двадцати трех слова пикнуть против родительского указа не могла. Другое время, другое воспитание.

– Сейчас отца позову, – пригрозила она.

– Зачем? – Лиза стянула наушники, – чтобы и он не спал?

– Лиза!

– Что ты хочешь, мам? Я вполне нормальный ребенок, нигде ночами не шастаю, сижу дома, музыку слушаю в наушниках, а не на всю громкость, уроки сделала, посуду за собой помыла. Что тебе еще от меня надо?

Оксана замерла с открытым ртом. Что она хочет? Зачем стоит на пороге дочкиной комнаты? Хочет потребовать режима с четким отбоем, как в ее детстве, но что это даст? Только накалит отношения. А ведь, черт побери, ее дочка права. Разве мало она слышала историй в школе, когда дети в возрасте ее Лизы курят, выпивают, группируются в компании, дебоширят и ругаются с родителями. Ее подросток на виду, в квартире. Да пусть ложится спать когда захочет. Но вслух сказала учительское, что вырывается раньше, чем логические умозаключения:

– Десять минут и спать.

Закрыла дверь и гордой поступью победителя последовала в спальню. Важно за кем останется последнее слово, дочь должна видеть и чувствовать родительский авторитет. Оксана понимала, что нельзя позволять слишком многого, но и запрещать нужно только в рамках разумного. Как педагог начальных классов, Оксана видела какими неуправляемыми становятся дети. Лишенные дисциплины и самоорганизации. Да, правила изменились. Да, муштра давно закончилась. Да, свобода в одежде, поведении, высказываниях, в почерке, во всем. Но если детей не учить базовым организационным моментам, они попросту профукают время своей жизни. Привыкнут, что им все можно, что все решают родители. Напрягаться не надо, добиваться не обязательно и проплывут по течению до самой старости. Этой судьбы она для дочери не хотела. Прекрасно помнила, что все скрытые таланты у ребенка проявляются в тех ситуациях, когда его чего-то лишают. Только умеренные ограничения могут расшевелить способности ребенка, а не вседозволенность и вечная похвала, как ошибочно считают современные родители.