Кайли Скотт - Бас

Я сделала глубокий вдох, переваривая всё в голове. Мужчина был прав. Было бы неплохо вычеркнуть финансовые проблемы из списка. Не важно, сколько бы ни было проблем с деньгами, всё же, меня это беспокоило. Но он был отцом фасолинки. Если он действительно хочет присутствовать в нашей жизни, как и сказал, тогда я должна буду принять это.

Дать ему шанс, о котором он просил.

— Когда я беспокоился о тебе сегодня, не зная, где ты была и что с тобой происходило… это заставило меня задуматься. Твоя жизнь чертовски круто изменится, может даже круче, чем моя. Нам не нужно вмешивать сюда юристов, учитывая твою связь с Малом и всё такое. Мы можем всё упростить.

— Хм.

— Хватит хмуриться. — нахмурился он.

— Я думаю.

— Не о чем думать. Всё уже сделано.

— Что?

Он почесал свою бороду.

— Сегодня я перечислил деньги на твой счёт. Дело сделано.

— Как ты достал номер моего счёта?

— Энн дала его мне. Я думаю, она приняла это как вызов.

Мои глаза стали широкими насколько это возможно.

— Сколько денег?

— Достаточно, чтобы тебе не пришлось волноваться какое-то время.

— Какое-то время — это сколько?

Он просто смотрел на меня.

Ох, вау. Что-то мне подсказывало, что понятие «какого-то времени» у рок-звезды-миллионера было намного дольше моего. Эта мысль заставила меня паниковать, я перебирала пальцами на коленях. Юридические документы пугали меня, но мысль о том, что он даёт мне большую часть своих денег, казалась ещё хуже.

— А как же юристы и контракты и прочее? То, о чём ты упомянул сегодня утром.

— Мы сами с этим разберёмся, как ты и хотела. — Он казался таким спокойным, в то время как я была какой угодно, только не спокойной. — Всё будет хорошо, Лиз.

— Ты мне оказываешь слишком большое доверие.

— У нас с тобой ребёнок. Мы должны с чего-то начать, верно?

На моих любимых сапогах были следы потёртостей. Довольно много. По крайней мере, я не выросту из своей обуви. С другой стороны, мою одежду, вероятно, придётся вскоре заменить. Большинство моих вещей были немного изношены или были куплены подержанными. Мне бы не хотелось выпрашивать деньги у Мала или Энн для покупки нового показного гардероба для беременных. Они уже и так много сделали для меня. Было бы странно не беспокоиться о деньгах. Мы росли в нужде. Я не могу вспомнить время, когда деньги не были проблемой.

— Верно, — размышляла я.

— Ничего особенного.

Я не была так уверена.

— Я ценю то, что ты готов поддержать нас в денежном плане. Это в корне меняет ситуацию, — сказала я в пол, потому что смотреть на него в тот момент казалось слишком трудным. — Это на самом деле большой камень с моих плеч.

— Слушай, — сказал он. — Прости меня за вчерашнюю ночь. И это утро. Я просто… делаю всё, что в моих силах.

— Конечно. — Я улыбнулась настолько ярко, насколько это возможно. — Мы будем друзьями ради фасолинки.

— Фасолинки?

Моя улыбка стала более искренней.

— На ранних сроках они приобретают форму и размер фасолинки.

— О. Верно. — Его переплетённые между собой пальцы снова покачивались. На секунду его взгляд упал на область моего живота, прежде чем снова ускользнуть. — Дай мне шанс привыкнуть к этой мысли. Затем мы снова поговорим.

— Ладно.

— И, конечно же, мы будем друзьями, — сказал он. — Мы уже друзья.

— Конечно.

Он улыбнулся мне в ответ. Но думаю, что мы оба не чувствовали ничего, кроме страха.

Пока ребята были в Шато Мармонт в Лос-Анджелесе, давали интервью журналу Rolling Stone, в Портленде совершенно незнакомый человек обследовал мои женские прелести. Красиво обрамлённые медицинские дипломы, висящие на стене офиса, не смогли уменьшить неловкость от того, где сейчас находились её одетые в перчатки руки.

Да, посещение гинеколога — это просто нечто.

Кстати, с фасолинкой всё было в порядке. И, впервые услышав её сердцебиение, мой мир перевернулся. Она была настоящей. Всё это происходило на самом деле. Я в действительности собиралась стать матерью. Удивительно.

Учитывая гастроли группы и запрет для Бена посещать квартиру Мала и Энн (также, уверена, что он избегал меня, несмотря на все его прекрасные слова), прошло уже четыре недели с тех пор, как он щедро пополнил мой скромный банковский счёт, до тех пор, когда мы снова увидимся. Понадобилось довольно много времени для того, чтобы меня перестало постоянно тошнить, и мне разрешили путешествовать. Так как моя голова частенько склонялась над унитазом, я пропустила Ванкувер, Сиэтл, Портленд, Сан-Франциско и Лос-Анджелес. Энн и я встретились с группой в Фениксе. Мы прибыли ближе к концу их концерта, так как задержались из-за бури.

Сэм встретил нас и отвёл в боковую часть сцены посмотреть на бис. Было здорово снова увидеть «Стейдж Дайв» вживую. Я сидела на пустой коробке за массивным экраном, который проецировал зрителям на стадионе всё, что происходило на сцене. Я не могла видеть людей, но я могла их слышать. Технический персонал, сборщики-монтажники, и подобные тоже ждали здесь.

Как только шоу закончилось, Мал набросился на Энн. Мужчина был повсюду на ней, словно сыпь, тёрся своим потным телом об неё и, по сути, имитировал половой акт на людях. Кажется, она не возражала. Мы не околачивались там, все направились прямо в отель. По всей видимости, интервью и встречи с фанатами были выполнены до шоу.

Бен на ходу кивнул мне подбородком в приветствии.

Череда роскошных чёрных лексусов медленно двигалась к остановке, как только мы приблизились к заднему входу шикарного отеля. Множество рук стучало в окна, люди изо всех сил пытались подобраться достаточно близко, чтобы прислониться лицами к тонированному стеклу.

Это было ужасно.

Дэйв и Эв были уже внутри, так как они приехали на первом автомобиле. Бен, Лена и Джимми выскочили из машины перед нами. Сразу же Лена и Джимми поспешили через коридор, сделанный охраной, в относительную безопасность отеля. Но Бен задержался, раздавая автографы и пожимая руки.

Там было так много людей. Истинное море женщин и мужчин, которые плакали, кричали и суетились. Я знала, насколько знаменитыми были парни, но знать — это одно, а видеть — это совершенно другое. Даже телевизионные команды находились среди этой неразберихи, камеры снимали всё это.

— Дерьмо, — прошептала я, ссутулившись.

— Кто-то не умеет хранить секреты, — сказала Энн, сидя между Малом и мной на заднем сиденье.

Мал просто пожал плечами.

— Информация о том, где мы останавливаемся, всегда выходит наружу. Это норма. Привыкайте, дамы.

Одетый в чёрное охранник открыл дверь, и шум толпы охватил меня. Это было ошеломляюще. Волна безумного, максимально громкого, белого шума. Пот проступил на моей спине, а во тру пересохло. Энн осторожно подтолкнула меня, кивая в сторону двери и совершенно выжившей из ума толпы по ту сторону. Я сглотнула и кивнула в ответ. Нравится мне это или нет (нет!), мы собирались туда выйти. Вообще, агорафобия не была большой проблемой (или демофобия, если вдаваться в детали). Она ничем мне не мешала. Однако, очутись я где-нибудь рядом с громким, толпящимся скоплением людей, то вряд ли я буду в лучшей форме.