Ангелина Алябьева - Удовольствие [СИ]

Как отчаянный бегун во время марафона, ждавший свиста, чтоб сорваться и бежать, в конце услышав его, Сандер метнулся в сторону припаркованного джипа, прижав к груди девочку. Анжелика застыла, потеряв дар речи от того, что происходит прямо перед ее глазами.

Полиция? Погоня? Но… кто вызвал полицию? Догадка озарила девушку мгновенно, стоило ей вспомнить, как Жиральд за рулем переписывался с кем-то. Наверняка, он уведомил Клайва Лесби о приближающейся катастрофе и назвал точное местоположение, куда следует подъехать. Неужели он рискнул пойти на столь неоднозначный шаг, сообщив обо всем, ведь Сандер мог бы убить Беллу в ту же минуту, когда приехала полиция? Нет, она не осуждала Жиральда, наоборот, поддержала его решение закончить наконец печальную историю, поставив жирную точку.

Пожилой мужчина в белом халате, вышедший первым из машины и оценив обстановку, подбежал к ним, поставив рядом чемоданчик до того, как заняться Жиральдом, расстегивая его рубашку, одновременно подставляя к носу промоченную нашатырным спиртом тампон ваты.

Господи, пусть с ним будет все хорошо! Не отнимай его, ведь в нем вся моя жизнь, и я умру без него! — взмолилась мысленно Анжелика, с трудом поднимаясь на ноги, держась за дверцу машины, чувствуя, как постепенно уходящая мигрень вспыхнула с новой силой. Вдали послышался какой-то грохот, и Анжелика, сжавшись вся внутри, сделала шаг вперед, как внезапно возникший перед ней запыхавшейся полицейский, паренек со светлыми волосами и растерянным взглядом, сообщил ей то, чего она боялась и страшилась больше всего на свете, пронзив ее насквозь несколькими фразами без ножа.

— Машина Александера Девуа сорвалась с обрыва, мадам!

Подхватив дрожащее хрупкое тельце и заставив девочку обхватить ногами его торс, лежа у него на спине, Александер вцепился пальцами в рыхлую землю, напрягшись и приложив все силы, чтобы приподняться на ладонях, в то время, как ступнями уперся в крышу машины, зацепившейся дверцей об толстую ветку, вот — вот готовую сорваться вниз, в огромную пропасть, откуда нет пути обратно. Автомобиль висел, как на волоске, и Сандер понимал, что действовать надо быстро, ибо даже секундное промедление будет стоить им жизни, так как еще чуть — чуть, и дверца оторвется, а машина полетит в дыру, разлетевшись на мелкие кусочки.

— Малыш, сейчас ты должна осторожно, очень осторожно, обнять меня за шею, и когда я приподнимусь, то иди по мне и прыгни на землю, поняла? — проинструктировал ее Сандер, почувствовав, как более сильная дрожь охватила Беллу, и он в сотый раз проклял себя за то, что, руководимый стремлением скрыться, подвергнул ее опасности, не сумев справиться с управлением, когда их подрезал полицейский джип.

— Не могу, — захныкала девочка, крепче прильнув к нему, держась за него, как за спасательный круг, каким он, образно, и являлся. — Я не умею прыгать. Мама говорит, что я уже тяжелая, и тебе будет больно.

Мама… Анжелика… Кто же еще? Она называет ее «мамой». Когда-то Анжелика призналась ему о маленькой и сокровенной мечте услышать подобное обращение с уст девочки, на что Сандер тогда лишь хмыкнул, ведь для него не имело значение, как зовет их Белла. Жаль, что родная мать девочки умерла, попав под машину, всю жизнь ненавидя и презирая его, Сандера, за то, что он убил Марка, лишив ее мужа сразу после первой брачной ночи. Ах, как же он сам себя ненавидел сейчас… Сандер и не представлял, что когда-нибудь осудит собственные поступки и пожалеет о всем, что делал. Может, это душераздирающее признание Анжелики, плачущей и столь несчастной, повлияло на него? Или все же это невинное живое существо у него на спине, ставшее невольно жертвой интриг и лжи, все — таки пробудила в нем далеко запрятанную жалость и человечность?

— Не бойся, маленькая, — Мужчина немного передернул плечом, ошеломленный нежностью и трепетом, прозвучавшим в его голосе. Подобного с ним никогда прежде не происходило, тем не менее в голове билась исключительно одна мысль. Спасти Беллу! — Для меня ты легкая, как перышко, поэтому делай так, как я прошу! Приготовься!

Ощутив твердую опору под ладонями, Сандер сжал челюсть и приподнялся, слегка нагнувшись так, что девочка соскользнула с него прямо на землю, начав всхлипывать, и мужчина поднял голову, озабоченно разглядывая ее, боясь, что ненароком покалечил ее. Да что же с ним творится? Почему вдруг он переменился? Почему у него защемило сердце, когда девочка находилась в его объятиях? А ее глаза… Глаза Марка, уставившиеся на него, будто выворачивали его всего. И только в сей миг Сандер постиг того, чему задавался вопросом.

Белла сумела разбудить в нем те чувства, что были заглушены жаждой денег, алчностью, эгоизмом, неудовлетворенностью! Те чувства, что погрузились в спячку, после того, как он собственными руками застрелил брата и организовал покушение на родного отца. Алчность! Нажива! Миллионы… А ведь, в итоге, он потерял самое главное…

Человечность! Да, чего таить, Жиральд Ларош обладал тем качеством, который Сандер лишился по своей воли. В нем, несмотря на беды, проблемы, связи с наркоторговцами, возможностями срывать огромные куши, осталась человечность, не пропавшая и не заглушенная! В нем есть жертвенность и добродетельность, до чего Сандер дошел только в эту минуту, столкнувшись с тем, как близка смерть.

После того, как в его жизнь вошла Анжелика, то он, действительно, постепенно менялся в лучшую сторону, медленно, но верно, однако потом снова не устоял перед соблазнами и вновь свернул на дорогу, ведущую в никуда! Анжелика права, черт побери! Жиральд Ларош намного лучше него, Сандера, и любит он по-другому, ежели он! Но Александер тоже любил ее, пусть и так, как умел, чтобы она принадлежала ему, не думала ни о ком, отдалась без остатка, тем не менее Сандер уяснил, кажется, простую вещь.

Ему не суждено обладать душой Лики, может, тело он и получит, а сердце будет принадлежать другому мужчине…

— Кукла, — сквозь слезы пробормотала Белла, и Александер непонимающе посмотрел на нее, краем глаза уловив движение и силуэт стремглав бегущей к обрыву Анжелике. Нет, она никогда не будет его, потому как женщина, излучающая свет и тепло, принявшая чужого ребенка, как родного, заслуживает быть с мужчиной, дарившем теплоту и луч надежды всем.

— Какая кукла? — переспросил Сандер, почти взобравшись на твердую поверхность, как глубокая печаль, залегшая в карих глазах малышке, остановили его:

— Мамин последний подарок… Моя кукла осталась в машине.

Увидев прибежавшую к ним Лику, заключившую в объятиях плачущего ребенка, что-то шепча ей и целуя в макушку, а к ней подходили два полицейских, Сандер окинул их грустным взглядом и стал аккуратно спускаться к еще висевшей машине, с первого раза чуть не полетев вниз, от чего Белла, повернувшаяся к нему, вскрикнула, привлекая внимание Анжелики.