Ярослава А. - Облом для властного или Я твой Зайчик [СИ] [+Счастья много не бывает!!!]

— А ты чего за спину-то держишься? — узрев сильно пожеванное начальство, первым делом выдал Саныч.

Не удостоив завхоза ответом, Василий поплелся обратно на диван в надежде, что там осталось немного минералки. Надежда сдохла, а вернее закончилась вместе с минералкой.

— Что плохо тебе? — ехидно пропел завхоз, нагло устраиваясь в царском кожаном кресле. — А я тебе говорил — не мешай водку с пивом. Вот, на меня посмотри-ка. Как огурчик! А все почему? — Саныч с дельным видом поднял палец кверху, — правильно… Главное, знать свою норму.

— Угу, — промычал Вася, обводя кабинет жадным взглядом — авось где-то еще минерала завалялась. — А самое главное жену иметь под боком, которая с утра пораньше рассольчика принесет и с попойки палкой пригонит. Скажи спасибо Галке. Это она все твои нормы назубок выучила… Умник…

Саныч с некоторой долей превосходства посмотрел на друга и протянул:

— Галка да… Она может, — чуть подумал и добавил. — Жениться тебе, Вась, надо. Жениться.

Луганский, оставив попытки найти воду, с задумчивым видом посмотрел на стол, заставленный остатками вчерашнего пиршества, подцепил бутылку с пивом и сделал два жадных глотка.

О, да!

Сейчас чуть отпустит.

— Я уже пробовал. Женился на свою дурную голову.

— Да, ты женись на нормальной бабе, — тут же встрепенулся Саныч. — Детишек заведи. Что ты как один как сыч на болоте?

— Сань, ты решил мое поганое утро сделать еще гаже? — хмуро поинтересовался Вася, падая обратно на диван.

Ответить тот не успел. Дверь со скрипом отворилась и мужчины тут же болезненно поморщились от высокого чуть визгливого голоса Марии Петровны.

— Батюшки!!! Вы чем охальники тут ночью занимались?!

Низкорослая, полная в голубом халате уборщицы дама лет пятидесяти с сильно выбеленными волосами в угрожающей позе застыла на пороге, а рука в резиновой перчатке воинственно сжалась на черенке деревянной швабры.

— Опять нажрались до поросячьего визга?!

Вася глухо сглотнул и, повернувшись к другу, с легкой иронией поинтересовался:

— Сань, напомни, пожалуйста, почему мы взяли Марию Петровну на работу?

— Потому что она моя тетя, — развел руками завхоз.

— Именно это и останавливает меня уволить ее за несоблюдение субординации.

— Но-но-но! — ничуть не смутившись, воскликнула импозантная дама. — Я, между прочим, в отличие от некоторых не бездельничаю, — и покосилась на приемную, где Милочка, пользуясь временным отсутствием работоспособности у начальства с особым усердием маникюрила ноготки.

Губы страшного и ужасного повелителя администрации сжались в тонкую ниточку, глаза недобро свернули, рот приоткрылся и как гаркнет:

— Мила!!!

Девушка, подскочила от неожиданности на месте, перевела перепутанные как у суслика глаза на дверь и едва слышно промямлила:

— Да, Василий Михайлович.

— Зайди, — коротко и повелительно приказал Луганский.

Милочка была очень хорошей девушкой. Доброй, отзывчивой, красивой. Луганский бы даже мог в нее влюбиться, если не редкая, непроходимая, как джунгли жгучей Бразилии, тупость. Овечка Долли по сравнению с Милой просто доктор овечьих наук. Помимо тупости девушка была крайне забывчива. Все в совокупности мешало ей в выполнении даже самых простых и безобидных заданий.

Почему он ее еще не уволил?

Хороший вопрос.

Наверное, из жалости.

При всей своей глупости, Мила на редкость бесхитростна. А это качество Луганский в последние годы ценил все больше и больше.

Как и водится в администрации, ее попросил пристроить на теплое место один знакомый. И теперь Вася каждое утро пьет какую-то непонятную бурду вместо нормального кофе, давится просроченными булочками, которые этой наивной простоте втюхивают в магазине и с тоской вспоминает свою несменную «баклажаниху» в колхозе. Вот кто был поистине незаменим. Особенно по части сплетен.

Не то чтобы Василий не был в курсе кто, чем дышит администрации. Благо Мария Петровна пока убирала по утрам его кабинет, успевала пересказать все местные новости. Так он узнавал: кто с кем крутит романы на работе, ворует казенный бензин, халтурит на ремонте. А также, что коллеги придумали ему новое прозвище, которое, к слову, было гораздо приятнее предыдущего. Если еще год назад местный бомонд с большой долей ехидства обзывал его не иначе «наш Князек», то теперь его уважительно величали «Царь». Мелочь, а приятно.

— Милочка, — почти нежно проворковал Луганский, глядя на ковыляющую на умопомрачительной шпильке девушку. — Надеюсь, ты забрала мой запасной костюм из химчистки?

Секретарша ожидаемо округлила глаза и из испуганно приоткрытого рта вырвалось ее коронное: — Ой, забыла…

Сказала и тут же спряталась за широкой спиной Марии Петровны. Дура дурой, а инстинкт самосохранения у нее зашифрован в ДНК.

— Та-а-к, — с напускным спокойствием протянул Луганский, грозно хмуря брови. — И как мне теперь на людях показываться в этом? — и продемонстрировал, опасливо выглядывающей из-за плеча Петровны девушке мятый и пыльный пиджак.

— Так мы это… — Мила сглотнула и проблеяла, — подчистим…

— И погладим, — поддакнула Мария Петровна.

— Значит, погладим, — тихо повторило начальство именуемое Царь, и будто отрабатывая свое прозвище, как рыкнет. — А ну живо ходули в ноги, и за костюмом! И без него на работу не возвращайся!

Милочка пискнула и поспешила скрыться за дверью. Мария Петровна слоником протопталась следом. И только Саныч гаденько захихикав, резонно заметил:

— Все равно не успеет.

Василий скривился и тут же поморщился.

— Ты бы похмелился, что ли. Вдруг настроение, улучшится.

Завхоз как настоящий друг налил полрюмки «беленькой». Вася благодарно принял вожделенное лекарство да так и застыл не донеся тару до рта, услышав из приемное полузадушенный стон:

— Ходули? Какие ходули, теть Маш?

И далее уже паническое:

— Где мне взять ходули?!

Саныч закрыл лицо руками и затрясся в истерическом смехе, а Василий Луганский задумчиво посмотрел на рюмку и понял, что надо пить полную.

Разумеется, утреннюю планерку пришлось перенести. Слишком красноречив был помятый вид у Василия Михайловича. Не то чтобы подчиненные не знали о вчерашних посиделках в кабинете главы района, но показываться в таком виде Васе совсем не хотелось, тем более строить из себя строгое всезнающее начальство.

Пока умывался и приводил себя в божеский вид в туалете, невольно стали закрадываться всякого рода бредовые мысли.

Вот как так вышло что глава района, уважаемый человек спит на рабочем диване в обнимку с бутылкой коньяка, как самый обычный среднестатистический алкоголик? Будто дома у него своего нет.

А есть он! Огромный двухэтажный особняк. Квартиру он продал еще два года назад, потому что его жене хотелось жить на природе. Жена ушла, а дом остался. Огромный, холодный и ужасно одинокий. Он стал местом, куда совершенно не хотелось возвращаться по вечерам.