Татьяна Алюшина - Созданы друг для друга

Так, не о том.

Что ж так маетно-то, а? Он в который уж раз за последние двадцать минут посмотрел на экран телефона. Да господи, осерчал всерьез на себя Гарандин, какого хрена, спрашивается, и взял в руки телефон, собираясь набрать ее номер… И в этот момент со всей отчетливостью и четкостью почувствовал, как удар, что с Диной что-то случилось, и пришла четкая мысль, что ему необходимо немедленно быть дома. Прямо сейчас!

Гарандин вскочил так, что кресло отлетело назад, громко стукнувшись о стену, но он уже бежал, не слыша ничего вокруг, сосредоточившись только на одной цели, лишь проорал на ходу:

– Клим!!!

И выскочил из офиса, прыгнул, не осознавая себя, за руль джипа и, врубив с ходу газ, втопил педаль в пол так, что полетели камни из-под задних колес.

«Только бы успеть! – крутилось у него в голове, и кровь пульсировала в висках. – Только бы успеть!»

Несколько мелких случайностей, соединившись в одном мгновении, спасли Дину в тот момент.

– Ваши цветы, – произнес курьер, протягивая ей корзину с непомерно большой цветочной композицией.

Но вместо того, чтобы принять ее, Дина отступила на шаг назад – натренированный и закрепленный годами на уровне инстинкта рефлекс вдруг заставил отступить, потому что, приняв букет, она окажется с занятыми руками и совсем близко к этому человеку.

– Поставьте на пол, – распорядилась Дина.

И отступила еще на один шаг.

Он еле заметно, всего секунду, поколебался и шагнул вперед, переступая порог и каким-то невероятно быстрым, молниеносным движением, выпустив корзину из рук, выхватил из кармана что-то блестящее и очень спокойным, полным надменной издевки голосом произнес:

– Ну здравствуй, подруга.

Она его сразу узнала, еще в тот момент, когда падающие на пол цветы открыли его лицо. И, как в замедленной съемке, несколько событий произошло одновременно – заваливающаяся набок корзина задержала рывок курьера к ней, а Дина, сорвавшись с места, рванула от него из прихожей, прокричав во все горло:

– Сюда!!! На помощь!!!

И, сметая рукой на бегу свою сумку с консоли ему под ноги, уже неслась в глубь дома.

– Куда, сука, стоять!!! – взревел нападавший и прыгнул за ней.

Он был намного больше, намного сильней, мощнее ее и очень быстрым. Но интуитивно Дина почувствовала момент, когда его рука уже летела коротким выпадом ей в спину, и сделала резкий рывок в сторону, уходя из-под ножа, и, не успев до конца отстраниться, почувствовала удар в бок.

Нападавший не кричал, не метался, не угрожал, распаляя себя и теряя тем самым секунды, он действовал хладнокровно и расчетливо – выкинул левую руку вперед, пытаясь ухватить Дину.

Но она снова сделала обманное движение, развернувшись вокруг своей оси, и внезапно для нападавшего оказалась у него за спиной и, не останавливаясь ни на полмгновения, кинулась к входной двери.

Он взревел от злобы, развернулся, потеряв на этом пару секунд, за которые Дина успела увеличить дистанцию между ними.

Но он был очень быстр, расчетлив, и его одержимость подогревала дикая, зверская злоба, придававшая ему сил. В два огромных прыжка он настиг ее всего за пару оставшихся шагов до входной двери…

В эту самую последнюю долю секунды время для Дины невероятно удлинилось. И в этом тягучем, растянутом времени она видела, как медленно-медленно открывается дверь, как мелькает чья-то тень, от которой отделяется вытянутая рука, ухватившая и дернувшая Дину, как бы продлевая ее движение дальше с такой силой, что, пролетев по инерции вперед, она начала заваливаться на пол у самой двери…

И что-то сместилось в пространстве и у нее в мозгу, время вернулось в свое обычное течение, и она увидела, как, не останавливая стремительного таранного движения своего тела, Гарандин резким взмахом отбивает летящую в него руку противника с зажатым в ней ножом и впечатывает в его подбородок свой коронный удар правым кулаком.

Со всей возможной дури и злости.

От мощи полученного удара противника подкинуло вверх, так что его ноги оторвало от пола, и он рухнул на спину, потеряв сознание.

Влад подскочил к нему, опустившись на одно колено, ухватил за лацкан фирменной куртки, притянул к себе и замахнулся для следующего удара.

– Нет! – остановила его Дина. – Не надо!

– Что?! – весь в пылу боя, со злостью, клокотавшей в нем, словно выплюнул он вопрос, ощетинившись, как волк, на пытавшегося отобрать у него добычу.

– Не надо! – быстро повторила Дина. – Если ты его изобьешь, в суде это могут трактовать как превышение обороны и скостить ему срок.

В этот момент в дверь влетел Гусаров и чуть не наступил на лежавшую Дину, лишь в последний момент успев заметить хозяйку и перепрыгнуть через нее. В то же время он умудрился за долю секунды оценить ситуацию в целом и даже услышать и понять, о чем говорит Дина.

– И то верно, Владислав Олегович, – спокойно заметил он, перескочив через Дину. – Тем более что ему уже до лампочки, оторвешься ты или нет, все равно ничего не почувствует. По ходу, приложил ты его знатно.

Гарандин с брезгливостью отшвырнул от себя бесчувственное тело и кинулся к Дине.

– Куда он тебя? – сурово потребовал он ответа.

– Что куда? – не поняла Дина.

– Ранил куда? – чуть ли не орал Влад, опустившись рядом с ней на колени. Он приподнял Дину с пола и уложил спиной себе на ноги.

– А-а-а, это, – поняла она и успокоила: – В бок зацепил. Я успела дернуться, но он достал все же. – И повернулась посмотреть, что там у нее.

На адреналине и испуге она толком-то и не почувствовала самого удара, да и боли от него тоже не ощутила особо. Но сейчас, увидев, что ее белая блузка на правом боку полностью залита кровью, Дина осторожно ощупала рану через ткань левой рукой и посмотрела на окровавленную ладонь.

И вдруг, без какого-либо предупреждения, в один момент, ее накрыло, захлестнуло таким диким, парализующим приступом паники, которого она никогда в жизни не испытывала.

– Дети! – закричала она и посмотрела почти безумными глазами на мужа. – Влад, дети!

– Дина, ты что? – перепугался за нее Гарандин, заглянув в эти и без того огромные, сейчас расширившиеся от ужаса глаза: – Диночка, Диночка, все в порядке! – тряхнул он ее и принялся уговаривать, произнося четко, резко, с нажимом каждое слово: – Дети в безопасности! Все трое в Москве, а Лешик сейчас на занятиях в манеже! – И все заговаривал, заговаривал ее: – Все в порядке, все нормально!

– Ты не понимаешь! – провела она второй рукой по ране и смотрела в ужасе и безумной какой-то панике теперь на обе свои окровавленные ладони: – Дети! Я беременна! Двойня! Двенадцать недель!

– Так, – самым своим жестким, командирским тоном произнес Гарандин, не просто услышав, но успев молниеносно усвоить и оценить информацию, и приказал: – Стоп, Дина! Стоп! Соберись! Перестань истерить! Давай, думай. Он тебя ударил в живот?