Татьяна Тронина - Изгнание Раи

– И это правда, – согласилась Рая.

– И потом давай честно. Олег сам и давно ведет бизнес, он лучше знает, что можно, что нельзя. Может, ему даже выгодно передать часть своей доли, кто знает! Он этим как бы двух зайцев убивает – и себе послабление делает, и Ангелиночке руку помощи протягивает.

Рая молчала, уже полностью согласная со свекровью.

– Вы по-настоящему мудрый человек, Любовь Петровна, – наконец серьезно произнесла она.

– Ах, Раечка, и к тебе оно придет с годами… Кстати, если я не ошибаюсь, у вас же еще осенью путевки куплены куда-то там… забыла. Где белый песок и синее море. На какой-то там остров.

– Ох, точно! – вздрогнула Рая и даже за голову схватилась. – Я действительно забыла! У нас же путевки на май! Я, помню, еще пилила Олега: когда в отпуск, когда в отпуск… И он мне клятвенно пообещал, что мы поедем на море, и даже эти путевки купил, чтобы я успокоилась.

– Вот! Вот сколько от меня пользы! – засмеялась свекровь. – Оно и немудрено – забыть об отпуске в таких-то жутких обстоятельствах. Поедете на море, там успокоитесь, отдохнете, забудете немного о том, что вам пришлось пережить. Расслабитесь, уйдет оно, это напряжение… Не ссорьтесь, дети мои, живите в мире.

Рая не выдержала, порывисто обняла Любовь Петровну.

– Тише, тише, не урони меня…

Домой Рая вернулась уже совершенно успокоившаяся, даже умиротворенная. Думала: «А чего я и правда так бешусь? Глупая ревность!»

Олег опять пришел поздно. Молча, с каменным лицом, разделся и сразу к себе в кабинет.

Рая постучала:

– Тук-тук-тук, можно?

– Заходи, – бесстрастно ответил Олег.

Рая зашла в кабинет. Муж сидел в своем кресле, сцепив руки на животе, глядел в потолок.

– Давай мириться, – жалобно произнесла Рая. – Я была не права, прости.

– А куда я денусь, – пробормотал тот.

Рая села рядом с ним на высокий подлокотник, нога на ногу, прижалась щекой к его макушке. Они сидели так довольно долго.

– Иногда я тебя совсем не узнаю, – с тоскливым недоумением произнес Олег. – Что на тебя нашло, откуда эта глупая ревность?

– Прости, ну прости!

– Ты ведь живешь, как сыр в масле катаешься. Все тебе можно, все к твоим услугам. Я не пью, не курю, не бью тебя, я зарабатываю в поте лица деньги… Ну что тебе еще надо.

«Ребенка», – хотела сказать Рая, но промолчала пока, прижимаясь к мужу.

– Ты забыл, что у нас в мае? – прошептала она.

– А что у нас в мае? – осторожно, даже немного испуганно спросил Олег.

– Ты забыл, что у нас путевки?

– Куда?! А-а… – Он прижал ладони к лицу. – Блин. Забыл.

– И я почти забыла.

– Наверное, уже не получится их сдать… Хотя, почему нет? – напрягся Олег.

– Почему сдать? – тоже напряглась Рая.

– А ты что, согласишься ехать куда-то, когда тут – такое?

– Какое – такое?

– Мы не можем оставить Ангелину! Ты что, не понимаешь? Она только что потеряла мужа, потеряла ребенка…

– Не ребенка потеряла, а выкидыш случился. На очень, очень раннем сроке, как я поняла. Она потеряла плод величиной с рисовое зернышко. И без всяких последствий для организма, ты сам сказал.

– Ну ты чудовище, как у тебя только язык поворачивается…

Раз – и все рухнуло, взорвалось, разлетелось на тысячу кусочков, как та чашка. В одно мгновение Рая опять оказалась в том же самом состоянии ярости и раздражения.

– А чем мы можем помочь Ангелине? – закричала она.

– Да хотя бы тем, что не бросим ее в трудную минуту! – тоже закричал Олег.

– На руках ее носить надо? С ложечки кормить?

– А ты понимаешь, как может ее ранить наша поездка?! У нее горе, а мы, такие счастливые, вместе едем на моря!

– Если она настоящий друг, то она только порадуется этому. Порадуется за нас. Или теперь весь мир должен нарядиться в траур?!

– Нет, ну ты точно чудовище…

Рая отскочила в сторону, прижалась к стене. Она уже не могла близко находиться с мужем. Оба они орали друг на друга в полный голос… Рая видела перекошенное от ярости лицо мужа и понимала краем сознания, что у нее, наверное, такое же перекошенное лицо.

– Ты вспомни, мы столько мечтали об этом отпуске! Года два или три! Вечно у тебя работа…

– А я тебе предлагал сколько раз: езжай одна! Я бы ни слова тебе поперек… я нормальный муж… без претензий… чего ты меня-то ждала? Сто раз уже бы смогла в твоем море искупаться!

– Я хотела с тобой, понимаешь, я хотела с тобой… – Рая вдруг зарыдала. Ноги у нее подкосились, она съехала по стенке вниз, села прямо на пол.

Усилием воли заставила себя успокоиться, произнесла с трудом:

– Ладно… Пусть так… не поедем. Хорошо. Но ты мне скажи только одно. Ты же мне обещал ведь, да… Когда у нас будет ребенок? Ведь все зависит от твоего желания, мы оба здоровые люди, полные сил… Когда?

– Скоро, я же тебе говорил, скоро!

– Нет, ты мне скажи цифры. Ты серьезный человек, бизнесмен? Вот и скажи мне сроки. Дни, недели, месяцы. Сколько мне еще ждать? Скажи мне, и я наконец от тебя отстану, вот честно.

Олег задумался. Потом пожал плечами:

– Ну я не знаю. Года два или три, может быть.

В первый момент, когда Рая услышала эти слова – что ждать ей придется два или три года, она едва в обморок не упала. Столько ждать? Зачем?

Но спрашивать мужа дальше, что за сроки такие он поставил, ведь Рае к тому моменту, когда Олег согласится на детей, будет уже тридцать пять или тридцать шесть, а потом еще почти год беременности…

Сейчас, конечно, другие времена, многие женщины рожают поздно, но это – не оттого, что у всех резко улучшилось здоровье, это потому, что медицина достигла высокого уровня.

Рая не хотела рисковать своим здоровьем и здоровьем будущего малыша. Откладывать пополнение семьи можно в том случае, если финансовые обстоятельства, например, препятствуют. Тогда – да, надо сначала поднакопить средств. Или квартирный вопрос – возможно, решить не сразу, а лишь через некоторое время. Или вопросы карьеры, творчества – когда женщине, например, надо закрепиться в какой-либо области и лишь потом уходить в декрет. Тогда – да, спешить с деторождением не следует.

Но Рае-то, именно Рае – зачем тянуть с материнством? На ней не висело ни одной из подобных проблем. Деньги, квартира, муж, здоровье. Желание! Все это у нее имелось в наличии. И карьера ее никак не могла пострадать…

Что, что именно заставило Олега произнести эти невероятные цифры – два или три года? Он вообще в своем уме? Может, он, как и все мужчины, побаивается столь серьезных перемен в жизни? Боится стать отцом? И оттого у него этот иррациональный страх, постоянное откладывание родительства на потом?

Сказать, что Олег не любит детей, тоже нельзя. Он всегда обожал дочку своего лучшего друга, Серафиму. Возился с ней, улыбался каждый раз с восхищением, когда видел малютку… Или его пугала либо отвращала женская беременность? Да нет же, всю беременность Ангелины он умилялся и восхищался ее состоянием, а когда она родила, так и вовсе разрыдался слезами счастья и радости…