Татьяна Тронина - Изгнание Раи

Рая подумала-подумала и решила съездить к Ангелине. Ведь муж довольно часто навещал ту. Ну, и потом, надо еще раз извиниться перед Ангелиной. Действительно, она, Рая, как-то скверно с той поступила, наговорила невесть чего…

Рая вышла на остановке, которая находилась как раз недалеко от дома Ангелины, и решила на этот раз срезать путь. Короткая дорога шла через крошечный сквер, весь заросший кустами сирени. До цветения было еще далеко, на ветвях едва пробивалась из почек листва. Создавалось впечатление, что куст окутан нежной зеленоватой дымкой…

Дальше, за кустами, – детская площадка, сбоку от которой – расчерченный разделительными полосами асфальт, там обычно жильцы дома парковали свои машины.

И вдруг Рая увидела машину мужа. Тот как раз вышел из нее. Обошел, открыл заднюю дверцу, помог выйти Ангелине. Затем полез внутрь и уже через минуты вытащил из салона Серафиму в хорошеньком ярко-розовом комбинезоне. Чмокнул девочку в лоб, поставил на асфальт.

Серафима радостно взвизгнула, помчалась на детскую площадку. И там принялась кататься с небольшой горки, той, что именно для малышей.

На какое-то время Рая «зависла», наблюдая за девочкой, потом вздохнула и перевела взгляд на Ангелину с мужем. И едва не упала от неожиданности, словно кто-то толкнул ее с разбега в грудь. Эти двое – муж и молодая вдова – целовались взасос. Так, как целуются любовники – зажмурившись и забыв обо всем на свете. Какая дружба, какое покровительство, какая еще забота о несчастной женщине, оставшейся одинокой… Страсть. Такая страсть, которой у Раи давно не было с мужем. Нет, они регулярно занимались любовью, но этот быстрый и схематичный супружеский секс ничем не напоминал то, что сейчас творилось на парковке.

В одно мгновение Рая осознала, что муж и Ангелина – любовники и именно у Ангелины муж провел последние дни.

– Сима! Симочка, пошли домой! – оторвавшись от губ Ангелины, ласково крикнул Олег, повернувшись к детской площадке.

– Симка! – строго крикнула Ангелина. – Ну-ка, живо сюда!

Серафима опять радостно взвизгнула и, скатившись с горки, побежала к матери. Вернее, к Олегу. Обняла с разбегу его колени, захохотала. Затем Олег, держа одной рукой девочку, а другой обнимая ее мать, зашагал к подъезду.

Рая выскочила из-за кустов и закричала срывающимся голосом:

– Стойте!..

О, какое лицо было у мужа, когда он обернулся. Вовек Рае не забыть выражение его лица…

Рая бежала к ним, и все внутри нее клокотало от ярости и горя.

– Ты… Ты – с ней? Вот оно что… Траур, траур? Ха-ха! Никита еще там, в гробу, даже разложиться еще не успел, а вы уже совокупляетесь, да… А ведь ты сука, ты сука, Ангелиночка, хитрая похотливая сука…

Рая даже не знала, что она способна говорить подобное. Но вот способна, оказывается.

– Иди домой, я скоро, – Олег подтолкнул Ангелине девочку, а сам бросился к Рае. Схватил ее, словно котенка за шкирку, и потащил к своей машине. Затолкал в салон, сел за руль, надавил на педаль газа.

Они ехали, а Рая рыдала.

Остановились перед домом. Олег припарковался, выдернул Раю из машины, потащил за собой. Открыл дверь, затолкал Раю в прихожую, шагнул следом.

– Какой же поганый у тебя рот, а я даже и не подозревал, – мрачно произнес муж. – Вот ты и показала свое истинное нутро, дорогая.

– Я? – давясь рыданиями, Рая испытала новый приступ ярости. – Это ты… не словами, а поступками… показываешь… свое нутро! Лучший друг… а сам его вдову трахаешь, месяца не прошло после его смерти…

– Заткнись. С чего ты взяла… такое?

– Ах, между вами с Ангелиной ничего нет, да? Мне это все показалась, эти поцелуи взасос? Вы как друзья, значит… Ну так поклянись, что между вами ничего не было!

– Клянусь, между мной и Ангелиной ничего не было.

– Здоровьем Серафимы поклянись!

Олег молчал.

– Было. Значит, было! – схватилась за голову Рая.

– Ну да, было, – вдруг спокойно произнес муж. – Тебе нужны подробности? Нет, ты их не узнаешь. Единственное, что ты должна знать – это то, что я ухожу от тебя. Пока поживу у Ангелины, дам тебе возможность съехать отсюда. Это же моя, добрачная квартира, у тебя на нее никаких прав. А ты поезжай к себе, в свою квартиру. Там никто не живет, я сколько лет за коммуналку там платил… – Олег помолчал. – Я очень много сделал для тебя, Раечка. Но ты этого не ценила. Ты сама все разрушила – своей грубостью и своей глупостью. Ну и живи одна…

Раина ярость вдруг куда-то исчезла, на ее место пришло отчаяние.

– Ты хочешь уйти от меня?

– Да, завтра подам на развод. И разведут нас очень быстро, поскольку детей у нас нет. И ты, пожалуйста, не сопротивляйся, это окончательно и бесповоротно решено.

У Раи ноги подкосились. Она упала на колени, обхватила ноги Олега.

– Не уходи… – с ужасом выдохнула она. – Пожалуйста. Умоляю.

– Рая, нет. Всё.

– Я скажу твоей маме…

– Моя мама все знает. Я говорил с ней вчера, она одобряет мой выбор и вообще все мои действия.

– Как – вчера? Я с ней встречалась сегодня, она советовала мне измениться, быть добрее и ласковей… Так Любовь Петровна знала?! Эта старая перечница… она – знала?! И устроила передо мной спектакль с добрыми советами?

– Рая, и не вздумай беспокоить мою маму, – холодно произнес муж. – За маму я тебя просто порву.

Он попытался оттолкнуть Раю, коленом задел ей по губе. Рая опять почувствовала этот противный вкус крови во рту, отшатнулась назад. Олег ушел.

А вечером вдруг позвонила Нина Филипповна и с едва сдерживаемым ликованием заявила, чтобы Рая «вела себя как умничка», потому что она – сильная. И переживет уход мужа. А вот Ангелиночка слабая и не может быть одна. А у нее, Нины Филипповны, новая жизнь. Теперь у нее есть новый сын – Олег. И их семья еще больше, еще крепче.

– Вы тоже… знали? – спросила Рая. – Что Олег – с Ангелиной?

– А вот только что узнала, мне Любочка звонила. А Любочке Олежек перед тем звонил и пожаловался на твое поведение, попросил Любочку не открывать тебе дверь и не встречаться с тобой, потому что ты на людей бросаешься, – голосом праведника произнесла Нина Филипповна.

Рая не стала ее слушать и нажала на «отбой».

…После того как у Раи прошел первый, самый мучительный, приступ горя и чуть утихли рыдания, она, словно по мановению волшебной палочки, вдруг увидела свое будущее. Бесперспективное и мрачное.

Рая ужаснулась. И захотела умереть, потому что не обнаружила никакого смысла в дальнейшей жизни. Зачем вот это все… Зачем бессмысленно барахтаться, чтобы что – потом? Дальше ведь ничего не будет. Ничего нового, интересного, необыкновенного. Да, конечно, тридцать три года – это еще молодость, и вроде как полагается надеяться на лучшее, на какие-то там перемены…