Светла Литвин - Собака

— Ну наконец то! А то мы уже не чаяли дождаться твоей свадьбы. — поддев братца уселся за накрытый стол, встречаясь с ней взглядами. — Красавица! — и она тут же смутилась.

Из под белых вьющихся локонов выглядывали раскрасневшиеся ушки, вызывая во мне мгновенную реакцию. Пришлось сесть поближе к столу, задвигая свой каменный стояк под стол. Точно надо разводиться и бабу себе нормальную искать. А то мало того что на уши встает, так еще и на уши невесты брата.

— Почему Катя не приехала? — сурово спросила мама.

— Дела. — я тяжело вздохнул, меньше всего желая сейчас обсуждать свою семейную жизнь.

— Какие у нее могут быть дела?! Дома сидит! Не работает! — возмутился отец.

— У нее фонд благотворительный. Там дел хватает. Давайте не обо мне. Меня вроде не для этого приглашали. — я поторопился свернуть эту тему.

— Анечка, что со свадьбой? Вы уже начали готовиться? Я могу помочь с организацией торжества. — мило предложила свою помощь мама, мгновенно переключаясь с одной темы на другую.

Сразу вспомнилась наша с Катей свадьба. Утомительные приготовления, разучивание танца жениха и невесты. Бред. Как то все было тяжко. Сейчас даже не мог вспомнить ничего кроме того что только устали как собаки и до постели добрались чтоб лечь спать, в прямом смысле этого слова. Может это как с новым годом? Типа как встретишь первую брачную ночь, так и жизнь проведешь.

— Нет, мама! Никаких церемоний не будет. В понедельник мы с Аней просто распишемся и все! — вмешался брат, не давая Ане вставить слова.

— Как это так?!Аня?! — мама возмутилась глядя на Аню.

— У Ани мама болеет. Так что пока так. — опять ответил Сашка.

Стало интересно, а Аня вообще подаст сегодня голос или она вообще немая.

— Анечка простите. А что с ней? — участно спросила мама.

— Рак. — коротко ответила она и отложив приборы, опустила глаза. — Не буду уточнять. Просто не к столу такое.

— Господи! Может нужна какая то помощь? Аня вы только скажите мы все сделаем! — вмешался папа.

— Нет! В этом плане все решено. Спасибо! — Аня замахала отрицательно головой.

В воздухе повисла тишина.

— Я за рулем, но давайте хоть что ли соком. — я разбил тишину.

Решительно налил в стакан сока и подняв его, недолго ждал остальных.

— За здоровье вашей мамы Аня! — прозвучал звон стекла, все выпили и вроде должны были проехать, но осадочек как говорится остался.

Весь оставшийся вечер разговор уже как то не клеился. Никто не смеялся. Все сочувствовали и переживали за Анину маму. Особенно мама, так приняла все близко к сердцу, что ей стало плохо и все переключились на маму.

— Людочка! Ты мне это брось ка! — папа ругал маму и при этом не отпускал ее руку, нежно зажимая ее между своих ладоней.

— Мама! Ну ты не пугай так! — я помог маме сесть в кресло.

Аня принесла ей воды и капли, встав совсем рядом со мною, окрашивая воздух тем самым трепетным ароматом. Невольно вдохнул его всей грудью.

— Я вызвал врача. — сообщил подошедший Саша, встав позади Ани и приобняв ее, вызывая своими действиями во мне какие то странные, не очень хорошие чувства.

— Не надо врача. Я нормально себя чувствую. — слабо возмутилась мама.

— Да конечно! Что за героизм мама?! Ты белая как скатерть! — я присел на корточки перед ней и переключился полностью на нее, стараясь не обращать внимания на парочку позади.

Вскоре приехала скорая и все сначала наблюдали за врачом, потом слушали все рекомендации. Как только скорая нас покинула, маме помогли перебраться в спальню.

— Может я останусь? — спросил я в прихожей провожающего нас отца.

— Да все будет в порядке! Езжайте по домам! Тебя Катя ждет. Я тут сам справлюсь и если что Зина поможет. — Отнекивался отец.

— Если что звони. — я обнял отца и встал у стены ожидая пока соберутся Саша с Аней.

— Анечка, вы уж простите что все так вышло. — папа приложил ладонь к груди и виновато улыбнулся.

— Перестаньте! Это вообще все из за меня! — возмутилась Аня. — Простите меня, если б я знала что так получится, я бы никогда не сказала. — Аня нервно натягивала сапожки и виновато поглядывала на отца.

— Да никто не виноват! Что вы расписюнились то?! Маму будто не знаете. Переспит с этой мыслью и завтра будет как огурец! — влез Сашка, подавая Ане шубку. — Еще завтра начнет уговаривать нас на торжество! — уже утрировал он.

Аня же виновато опустила глаза и смотрела все время в пол. Я уже не слушал все о чем они говорили пока собирались, не мог перестать разглядывать эту девушку.

У родительского дома я распрощался с братом и Аней. Ехал домой с четкой мыслью, расставить сегодня все точки, там где уже давно ставил многоточия. Сам ставил не понимая зачем и ведь даже надежд на лучшее уже ни каких не было. А Катя лишь молчаливо ждала моего решения.

Еще на подъезде к дому, я понял что в нем ни кого нет. Свет горел лишь снаружи. Хотя на часах уже было прилично. Я поставил машину в гараж и зайдя в дом набрал жену. Она сначала долго не брала трубку, потом перезвонила сама.

— Дима, я не приеду домой. — начала в лоб не дав и слова вставить.

Я опешил от этой фразы и как оказалось позже, вовремя сел на диван, получив еще один удар.

— Я от тебя ухожу Дима. Я тебе изменила. — сказала холодно, как отрезала.

— Когда? — спросил испугавшись своего же надорванного голоса.

— Что когда? Ты слышал что я тебе только что сказала? — похоже она испугалась.

Испугалась что начну ее удерживать.

— Слышал. Когда изменила? — спросил ее, нашептывая про себя словно молитву, сегодня, сегодня, сегодня. скажи сегодня.

— Пол года. — обожгла меня своим ответом.

Я не мог больше с ней говорить. Не мог нажать кнопку отбоя. Просто запустил трубку в стену. Неубиваемый, противоударный телефон, как гарантировал производитель, разлетелся на мелкие куски. Так же как разлетелась моя вера в верность и честность.

Катя была не дура, сообщая мне эту новость по телефону. Она заранее знала мою реакцию на подобное предательство. Тем больнее было это узнать. Знала и не ушла сразу, а сидела на двух стульях. Сука! Разгромил пол дома, в частности нашу супружескую спальню. С каким то сумасшествием рвал постельное белье и разломал кровать, разбил Катин туалетный столик. Параллельно напившись, так что еще соображал, но уже заглушив гнев от предательства. Мне стало мерзко. От Кати и ее поступка, от дома в котором все было связано с ней. Это чувство омерзения гнало меня прочь. Не смотря на алкоголь в венах, я сел за руль. Единственный человек к которому я мог сейчас податься, был брат. Младший брат.

Когда он родился мне было четыре. Отец тогда только поднимался, строя свое дело с ноля и мама еще работала. Нянек не было и в моих семь лет, мне навязывали постоянно Сашку. Я хотел гулять с мальчишками, лазить по деревьям и стрелять как и они воробьев. А вместо этого приходилось вечно держать за руку сопливого братца. Тогда я злился еще не понимая, что его рука будет единственной, за которую я сейчас так хочу ухватится.