Тальяна Орлова - Соблазн двойной, без сахара [СИ]

Светлана мне с первого дня импонировала: умная, замечательная и ответственная девушка. А оказалось, что еще и не по годам мудрая. Я уточнила из простого интереса:

— Ты считаешь меня красивой?

— Не знаю, — она пожала плечами. — В любом случае, Константин Сергеевич так считает. Почему-то принято думать, что такие мужики клюют на идеальный маникюр и прокаченный лоск. А по факту чаще всего выходит наоборот: они от лоска до тошноты устают и зависают на естественном цвете волос или коже, не покрытой сантиметром тоналки. Ты не смотри на мои ресницы, я не о том! Если бы я охотилась за кем-то такого статуса, то вырядилась бы в рваные джинсы и вообще забыла бы накраситься. Вот тогда и есть один шанс на миллион попасть в поле зрения. И ты попала. А мне незачем, потому я делаю ставку на презентабельность.

Какая интересная мысль. Светлана, сама о том не подозревая, вполне возможно интуитивно нащупала первопричину. Я не уродина и никогда так не считала, но если оглядеться по сторонам, то я и выделяюсь — хотя бы тем, что у меня нет нарощенных ресниц. Костя все к одежде моей придирался поначалу, а заметил бы он меня, если бы я выглядела так же безупречно, как Светлана? Выделил бы из остальных? И Андрей так же. Ирония судьбы, не иначе. Я, желающая остаться в тени, именно этим и проявилась. И свалилось на меня счастье, в двойном размере.

После этого разговора настроение снова стало эйфорично-зашкаливающим. Сплетни сплетнями, но ведь никому и в голову не приходит, что все запущеннее, чем рисует самая неуемная фантазия. Смешно, когда про тебя придумывают небылицы, потому что правда вообще в рамки воображения не вписывается. Я победила, даже не сражаясь! Опять.

— Ты чему это так улыбаешься? — перехватил меня Костя возле моей приемной.

— Ничему, — я смутилась.

— Нет-нет, Анют, ты улыбаешься в ожидании вечера! И не спорь, меня все равно не переубедишь. И я буду улыбаться по тому же поводу, не смей мне запрещать! Все, Анют. Беги к Андрею, у него там накладка с документами.

— О, конечно, — я поспешила.

А настроение еще сильнее приподнялось. Ну вот что за Костя — чистый восторг, а не человек! Всегда легкий, смешной, открытый. С таким любая девушка бы открылась, потому что душа тянется к тому, где ей хорошо, а с Костей именно хорошо. И моя значимость для него очевидна: он, любитель жизни и людей, нашел ту, которая отражает все его эмоции по максимуму, реагирует на них, компенсирует весь негатив от других людей.

Андрей, к моему спокойствию, на работе был склонен чаще заниматься именно работой, потому и мне удавалось делать вид, что между нами ничего не происходит.

Вот только к концу дня я дрожала. У босса было замечательное настроение — сделка заключена, все документы подбиты, ему пришлось задержаться минут на двадцать, чтобы закончить, но я и заранее видела, что он безотчетно улыбается самому себе. Костю радуют любые позитивные эмоции и события. Я улыбаюсь, когда в душе порядок и понимание, чего хочу. А вот Андрей так улыбаться умеет, только когда работа в идеальном состоянии. Он тоже в некотором смысле романтик, просто его чувственность направлена на другие вопросы, а остальное является лишь вкусной приправой к главному.

И почему-то мне нравилось в нем даже это. Непрошибаемость какая-то, самодостаточность. И даже отсутствие в его лексиконе нежных слов. Как если бы он, назвав меня какой-нибудь «кисонькой» или «мусипусечкой», перестал быть самим собой. И моя значимость для него в другом — он, непривыкший вообще выделять время на эмоции, для меня сделал исключение. И тем самым, возможно, открыл в себе то, чего раньше не знал.

Это меня, наверное, Светлана рассудительностью заразила! Сижу себе, жду начальника и придумываю объяснения всему на свете. Или я это делаю только затем, чтобы не так сильно трястись от волнения? Костя уже уехал, а нам пришлось задержаться. Но Андрей вышел из кабинета с последней папкой и положил на мой стол.

— Все, Ань, это завтра в архив. Теперь поехали.

И что поделать с собой, если после этого у меня и ноги затряслись? Но я не думала сдаваться. В машине, правда, отмалчивалась, а Андрей не донимал.

Вошли в дом и остолбенели на входе. Костя к нашему приезду успел заказать ужин из ресторана, а теперь носился по всей гостиной, зажигая… свечи! Самые натуральные свечи, какие в мелодрамах показывают. Я немного как Андрей — не вполне понимаю смысла в антураже. Но именно в этот момент мне отчего-то стало приятно: нет, не от самих свечей и букета роз на столе, это все мелочи, а оттого, что Костя все это продумал и сделал — лишь для того, чтобы меня порадовать. Разве может быть человек несчастным, если кто-то ради него делает подобное? Возможно, впервые в жизни я поняла суть романтической атмосферы или букетов, они трогают сердце иным образом, но все равно неизбежно.

Ужин затянулся. Я наслаждалась блюдами и невероятным шампанским, расслаблялась и ловила себя на мысли, что продолжала бы слушать их разговоры вечно. То, как Андрей постоянно возвращается к работе и планам на следующий квартал. То, как Костя его постоянно пытается увести от этой темы, подкалывает и называет сумасшедшим перфекционистом.

Само собой, я понимала, что приятными разговорами сегодня никто ограничиваться не намерен. Но шампанское ударило в голову, прямо сейчас я готова была на какие угодно приключения, и со временем даже начала ожидать, когда же парни перейдут к «десерту». Они же будто осознанно тянули время. Или намеренно меня мариновали.

И что говорить, стратегия работала. Потому что когда Андрей встал и протянул мне руку, то я сама была готова повиснуть на его шее, но он кивнул Косте, тот остался на месте, и повел меня в душ. Я распалялась уже оттого, как он быстро меня раздевал, постоянно касаясь губами волос.

— Почему Костя к нам не присоединился? — поинтересовалась я лукаво. Казалось, что совместный душ сам по себе знаменует начало ласк.

Но вместо ответа Андрей подхватил меня за талию и прижал к себе. Переместил меня на весу под теплые струи и там, не дав опомниться, поцеловал. Так страстно, с напором, что я растерялась. Мы решили начать одни? Но я отвечала, стонала ему в рот, позволяла рукам сжимать с силой, а потом поглаживать. И снова целовать, я горела от одних таких поцелуев. Он щедро плеснул на руки геля для душа, отчего касания стали скользкими, еще более волнующими. Ладони Андрея остановились на ягодицах, сжались так, что, наверное, синяки останутся, но такое меня только еще сильнее распаляло.

Но я напряглась, когда палец занырнул между ягодиц, толкнулся с силой и остановился.

— Андрей! — выдохнула нервно.

Но он шептал мне в губы настойчиво, сбивая с мыслей:

— Сейчас расслабься, Ань. Просто доверься мне.