Джудит Макнот - Само совершенство. Том 2

— Дик, — сдавленным от сильного волнения голосом сказала Эмили, — это звонил папа.

— Что-то случилось? — вылезая из бассейна, спросил Ричард, не на шутку встревожившись.

— Он сказал, что ему звонил Захарий Бенедикт.

— Бенедикт? — недоверчиво переспросил ее муж. — Если этот парень после всего, что произошло, решил наведаться в Лос-Анджелес, то он не только убийца, но и сумасшедший. Полиция сцапает его в мгновение ока. И чего же он хотел?

— Меня, — чуть не плача ответила Эмили и пояснила:

— Зак думает, что я знаю, кто на самом деле убил Рейчел. И он передал моему отцу, что я должна немедленно сообщить об этом во все газеты, потому что иначе он будет убивать всех, кто в тот день был на съемочной площадке. — Эмили ненадолго задумалась, а когда заговорила снова, в ее голосе не было ни страха, ни тревоги. — Должно быть, это какой-то сумасшедший. Зак никогда бы не стал мне угрожать. Он не имеет ничего общего с тем чудовищем, каким его изображают. После тебя это самый замечательный человек, которого я когда-либо встречала в жизни.

— Боюсь, что очень немногие разделяют твое мнение.

— Но это действительно так! Что бы там ни говорили и ни писали во время суда, на самом деле Рейчел Эванс была злобной, эгоистичной интриганкой, которая вполне заслуживала смерти! Мне только очень жаль, что Заку из-за нее пришлось сесть в тюрьму. — Эмили снова задумалась и невесело рассмеялась:

— Все думали, что Рейчел — весьма посредственная актриса. Как же они заблуждались! Это была просто гениальная актриса, правда, не на сцене, а в жизни. По-моему, никто так и не понял, что скрывалось за ее безмятежной улыбкой. Все считали ее элегантной, изысканной и очень спокойной женщиной с безупречными манерами. Ничего подобного! Если хочешь знать мое мнение, то она была самой настоящей уличной кошкой.

— Ты хочешь сказать, такой же блудливой?

— И это тоже, но я имела в виду нечто другое. — Эмили нагнулась и подняла полотенце, которое Ричард оставил рядом с бортиком бассейна. Аккуратно свернув его, она снова заговорила, тщательно подбирая слова; — Ты, наверное, не раз обращал внимание, как ведут себя бродячие кошки. Они осторожно крадутся, стараясь поменьше попадаться на глаза, рыскают по помойкам и живут за счет людей, выбросивших объедки, а те об этом даже не подозревают. Вот и Рейчел Эванс была точно такой же.

— Очень образно, — поддразнил Ричард, — но боюсь, что по-прежнему непонятно.

Откинувшись на спинку шезлонга, Эмили попыталась объяснить, что она имела в виду, на более конкретных примерах.

— Если Рейчел знала, что какой-то человек чего-то очень хочет — будь то роль, любовник, платье или украшение, — она делала все от нее зависящее, чтобы помешать ему заполучить желаемое. Так было, например, с Дианой Коупленд, которая любила Зака — по-настоящему любила. Но она настолько тщательно скрывала это, что я оказалась, наверное, единственным человеком, который узнал ее секрет, да и то случайно.

Эмили надолго замолчала, и Дик, так и не дождавшись продолжения, сказал:

— Я никогда не спрашивал тебя о Бенедикте и о суде, потому что видел, что эта тема тебе неприятна, но теперь, раз уж ты сама заговорила, то не буду скрывать, что мне очень интересно узнать кое-какие подробности, которые не попали в газеты. Например, никто не писал о том, что Диана Коупленд влюблена в Бенедикта.

— Действительно, я никогда не говорила об этом. Просто в свое время я дала себе слово никогда и ни с кем не говорить на эту тему. Ведь даже мужчинам, с которыми я встречалась, я не могла рассказать всю правду, не будучи уверена в том, что мои слова в искаженном виде не попадут в газеты. Но теперь, — улыбнулась Эмили, — я, наверное, могу сделать исключение. Кому же и доверять, как не родному мужу?

Она снова задумалась, но на этот раз ненадолго, и начала свой рассказ:

— О том, как Диана относится к Заку, я узнала через несколько месяцев после суда, когда Зак уже сидел в тюрьме. Я написала ему одно письмо, но оно вернулось нераспечатанным, с пометкой «Вернуть отправителю», сделанной рукой Зака. А через пару дней после этого ко мне приехала Диана. Она попросила меня отправить Заку ее письмо, но в конверте, надписанном моей рукой. Оказалось, что ее письмо тоже вернулось нераспечатанным и с точно такой же пометкой. Я объяснила, что ничем не могу ей помочь и что, насколько мне известно, то же самое произошло с письмами Харрисона Форда и Пата Свейзи. А потом Диана разрыдалась.

— Почему?

— Она только что вернулась из Техаса, куда ездила навестить Зака. Как только он увидел ее по другую сторону экрана, то молча развернулся и попросил охранников увести его обратно в камеру. Я пыталась объяснить ей, что это, наверное, произошло потому, что Зак очень остро переживал то, что с ним произошло, и не хотел, чтобы старые друзья видели его в таком положении. И тогда Диана расплакалась. Она говорила, что эта тюрьма — самый настоящий кошмар, что там грязно и убого, что они заставляют Зака носить тюремную одежду…

— А она что, ожидала его увидеть в костюме от братьев Брукс?

— Нет, конечно, — улыбнулась Эмили, — но ее просто потряс его вид в тюремной одежде. В общем, как бы там ни было, но она призналась мне, что была влюблена в Зака и даже согласилась на эпизодическую роль в «Судьбе» только ради того, чтобы быть рядом с ним. Рейчел догадывалась о чувствах Дианы, потому что неоднократно поддразнивала ее по этому поводу. Но одними поддразниваниями не ограничивалась — она прилагала все усилия, чтобы ни на минуту не оставлять их с Заком наедине. И это при том, что у нее самой был роман с Тони Остином и через считанные дни она собиралась подавать на развод. Кроме того, многие слышали, как она уговаривала Зака не снимать Диану в его следующем фильме.

— Но так как следующего фильма не было, то можно считать, что Диана ничего не потеряла.

— Дело не в этом, — возразила Эмили. — Дело в том, что Рейчел была самой настоящей ведьмой. Она просто не могла переносить, когда кто-то из окружающих был счастлив. И если она узнавала, что что-то может принести человеку хоть немного радости, то прилагала все усилия, чтобы этому помешать. Наверное, она бы не остановилась даже перед воровством.

За полгода семейной жизни Ричард достаточно хорошо изучил свою жену, чтобы понять, что она чего-то недоговаривает.

— А что она украла у тебя, Эмили? — мягко спросил он. Эмили вздрогнула, но потом посмотрела прямо в глаза мужу и спокойно сказала:

— Тони Остина.

— Ты шутишь!

— Мне бы очень хотелось, чтобы это было шуткой. Но тогда я была слишком юной и очень глупой. И была совершенно без ума от него.

— Но он же наркоман и алкоголик! Он уже даже не актер…

— Я все это знаю не хуже тебя, — перебила Эмили, вставая. — Но тогда я считала, что смогу спасти его от всего этого и от него самого. С тех пор я много передумала и поняла, что именно в нем так привлекало женщин. На первый взгляд Тони казался очень сильным и мужественным, но потом за этим фасадом обнаруживался беспомощный и ранимый маленький мальчик, и у любой женщины тотчас же возникало желание любить и опекать его. И не только у женщины. Бедный Томми Ньютон тоже был влюблен в Тони. Зак же являлся полной противоположностью Остину — он не нуждался ни в чьей опеке, и все это сразу чувствовали.