Джудит Макнот - Само совершенство. Том 1

— Пошевеливайся, Сандини, — гаркнул тот, рывком распахивая дверь, — и ты тоже, Бенедикт. Хадли хочет, чтобы его машина была готова через пять минут.

— Доброе утро, Бенедикт, — язвительно поздоровался Хадли, когда Зак постучал в дверь пристройки, расположенной почти вплотную к воротам в тюремной ограде. — Ты, я вижу, как всегда мрачен и угрюм? Значит, все в порядке. До того, как мы поедем, — добавил он, — выведи Гитлера на прогулку.

С этими словами Хадли протянул Заку поводок, прикрепленный к ошейнику огромного добермана.

— Я вам в лакеи не нанимался, — отрезал Зак, и тотчас же на гладком лице Хадли расплылась блаженная улыбка.

— Тебе, я вижу, надоело пользоваться моим расположением, а заодно и всеми свободами расконвоированного? Или, может быть, тебе не терпится поближе познакомиться с моей комнатой для особых совещаний?

Мысленно проклиная себя за несдержанность, причем именно в тот момент, когда ему было что терять, Зак взял поводок. Как и многие маленькие мужчины, Хадли обладал гипертрофированным самомнением. А за его изысканными манерами скрывался изощренный, злобный и жестокий психопат с ярко выраженными садистскими наклонностями. Слава об этом шла далеко за пределами тюрьмы. И только в Комитете надзора за исправительными учреждениями либо ничего не знали, либо не придавали никакого значения высокой смертности, списываемой на «драки между заключенными»и «попытки к бегству». «Комнатой для особых совещаний»в тюрьме называли звуконепроницаемую комнату, примыкавшую к кабинету Хадли. Узники, имевшие несчастье вызвать неудовольствие начальника, покидали ее в нетранспортабельном состоянии и попадали либо в карцер, либо в изолятор, либо прямо в морг. Хадли умел заставить людей страдать и пресмыкаться. Фактически Зак стал расконвоированным не столько благодаря безупречному поведению, сколько благодаря неукротимому тщеславию своего начальника. Этот мелочный деспот получал ни с чем не сравнимое удовлетворение оттого, что роль его шофера и посыльного выполнял именно Захарий Бенедикт — бывшая звезда и всеобщий любимчик. Как ни парадоксально, но именно тщеславие Хадли сыграло роковую роль в тщательно спланированном побеге Зака.

Таща на поводке упирающегося добермана, Зак услышал, как вдогонку ему неслось:

— Да, Бенедикт. Не забудь убрать за Гитлером. Зак достал из чулана лопатку и поднял голову. Серое, свинцовое небо обещало обильный снегопад.

Усевшись на заднее сиденье, Уэйн Хадли запихнул в кейс наброски своего будущего доклада, расслабил галстук, вытянул ноги и, глядя на двоих расконвоированных на переднем сиденье, удовлетворенно вздохнул. Сандини был просто мелким мошенником, грязным итальяшкой, полным ничтожеством. Его и расконвоировали-то лишь потому, что один из его крутых родственников имел влияние на какую-то важную шишку в системе и Хадли просто получил негласное указание. А так от Сандини не было никакого толку. Да и какое удовольствие можно получить от травли обычного жалкого прохвоста?

Совсем другое дело — Захарий Бенедикт. Этот был кинозвездой, секс-символом, богачом. Из тех, у которых свои самолеты, роскошные лимузины с шоферами и тому подобное. А теперь эта мировая знаменитость выполняет все, что ему прикажет он, Уэйн Хадли. Нет, все-таки есть в мире справедливость. Настоящая справедливость. Да, этого Бенедикта нелегко пронять, вывести из себя, но иногда Хадли все же донимал и его. Вряд ли тому было приятно, когда Хадли заставлял его смотреть по видео последние фильмы и церемонию вручения «Оскаров». Хотя с этим толстокожим гордецом нельзя было быть ни в чем уверенным. Вот и сейчас мозг Хадли усиленно работал в поисках самой больной и неприятной темы. А что, если попробовать секс?

Когда машина затормозила у светофора, неподалеку от места назначения, Хадли немного наклонился вперед и, придав своему лицу выражение невинного любопытства, поинтересовался:

— Бьюсь об заклад, что раньше бабы так и лезли в постель к такому богатому и знаменитому парню, как ты. А, Бенедикт? Ты, наверное, и сейчас иногда думаешь о женщинах? О том, как они пахнут, какой вкус у их губ, какое на ощупь тело, правда? Хотя, может быть, ты на самом деле не такой уж и секс-гигант. Если бы это было так, то та светловолосая сучка, твоя жена, вряд ли бы спуталась с этим парнем. Как его бишь? Остин, кажется. Или я не прав?

Напряженно всматриваясь в зеркало обзора, Хадли с удовлетворением отметил, как напряглось лицо Бенедикта, но он ошибался, подумав, что причиной тому был разговор о сексе, а не имя Тони Остина.

— Даже если тебя когда-нибудь и освободят досрочно — в чем я лично сильно сомневаюсь, — то все равно можешь особенно не рассчитывать на бурную половую жизнь. Хотя все бабы — шлюхи, но даже у шлюх есть свои принципы, и они не особенно жалуют всяких разных подонков вроде тебя.

Несмотря на то что Хадли обычно прилагал максимум усилий, чтобы сохранить хотя бы внешнюю невозмутимость, это ему не всегда удавалось. Вот и сейчас, несмотря на все потуги, злобная, неуемная агрессивность начальника все же вырвалась наружу:

— Отвечай на мои вопросы! Слышишь, ты, сукин сын? А не то следующий месяц проведешь в карцере! — Хадли с трудом овладел собой и продолжал почти любезно:

— Наверное, в добрые старые времена у тебя был личный шофер? Полагаю, что да. А теперь посмотри на себя. Кто ты? Значит, на свете все-таки есть Бог. И он все видит!

Машина подъехала к знакомому зданию, и Хадли, выпрямляясь и затягивая галстук, решил добавить последний штрих:

— Кстати, ты никогда не задумывался над тем, что произошло с твоими деньгами? Если, конечно, от них что-то осталось после уплаты адвокатам.

В ответ Бенедикт резко нажал на тормоз, и машина со скрежетом остановилась у входа. Хадли вполголоса выругался, собрал вывалившиеся из раскрывшегося кейса бумаги и стал ждать, пока Зак поможет ему выйти. Но строптивый шофер продолжал невозмутимо оставаться на своем месте, и Хадли прорвало:

— Слышишь, ты, наглый кретин! Не знаю, какой бес сегодня в тебя вселился, но когда мы вернемся обратно, я постараюсь это выяснить. А теперь вытряхивай свою задницу из машины и открой мне дверь!

Не замечая леденящего ветра, который рвал с плеч тоненькую хлопчатобумажную куртку, Зак выбрался наружу. Единственное, что его заботило по-настоящему, — это снегопад, который, похоже, зарядил надолго. Через пять минут он станет беглым преступником. С шутовским поклоном распахнув заднюю дверь, он склонился еще ниже и откровенно издевательским тоном поинтересовался:

— Вы в состоянии выйти сами? Или, может, мне вас вынести?

Выйдя из машины, Хадли рывком вытащил кейс и, пытаясь сдержать клокотавшую ярость, прошипел: