Федерика Боско - SOS! Любовь!

Придя на работу, вижу, что он бодр и спокоен, правда, взгляд немного грустный. Слушает на компьютере классическую музыку.

– Мы сегодня грустим? – спрашиваю, принеся ему кофе.

– Я же тебе написал, дом пустой… Мне так одиноко, у меня такой сложный период, наверное, придется просить моего психолога о внеплановой встрече.

– Могу я чем-то помочь?

Кажется, я это уже говорила.

– Можешь пойти со мной.

– К твоему психологу?

– Нет, домой. Я что-нибудь приготовлю, посмотрим фильм, побудем вместе. В самом деле, мне одному так плохо.

Сегодня вечером Риккардо должен присутствовать на ужине в Белом доме, может, ему понадобится моя помощь, но лучше не думать об этом. Пора привыкать, что наши пути расходятся, совсем скоро он уйдет, и я его больше не увижу.

Горло сжимается от боли и жалости к себе. Стараюсь не расплакаться.

– Хорошо, я согласна.

Мы теперь даже не пытаемся скрывать, что между нами что-то есть.

Интересно только, что именно?

Все-таки звоню Риккардо, чтобы узнать, как дела.

Он тут же отвечает, очевидно не взглянув на телефон:

– Да, Барбара, что случилось?

– Это Кьяра.

– Кьяра? Не ожидал! Все в порядке?

– Да, а ты как? Готов?

– Готов, как приговоренный к виселице.

– Не переживай, все будет хорошо. Когда-нибудь ты расскажешь об этом своим внукам.

– Нет уж, дудки, я согласен на стерилизацию, честное слово… Мы увидимся до моего ухода?

– Я ужинаю с подругой. У нее сегодня день рождения, и она очень хочет меня видеть.

– Ну ладно, – вздыхает Риккардо. – Пожелай мне ни пуха ни пера.

– Ни пуха!

В итоге я сказала правду всем, кроме него.

Около семи Андреа заходит ко мне, чтобы дать ключи и объяснить, как отключить сигнализацию.

Жду из приличия, пока не уйдут мои коллеги. Потом отправляюсь домой к Андреа, по пути захожу в его любимую булочную, покупаю зерновой хлеб.

Открываю дверь в его квартиру и ловлю себя на странном ощущении. Что-то вроде предчувствия…

Эта квартира прекрасно подходит для фотосессии малолеток, которые готовятся к карьере моделей. переливающийся свет, дорогие безделушки, гравюры, вся эта навороченная техника, включая аппарат для мюсли…

Совершенно не мой стиль и никогда моим не станет.

Нет души. Здесь, по крайней мере, ее нет. Тот, кто здесь жил, унес ее с собой, и теперь Андреа это чувствует. Я его понимаю. Этот дом рождает беспокойство. Здесь полно призраков.

В половине девятого приходит Андреа. Он счастлив, что дома кто-то есть.

– Как здорово: ты здесь, свет горит, квартира ожила.

– Оставляй включенным телевизор.

– По правде говоря, об этом я не подумал. А если включить и стиральную машину, вообще будет праздник!

Он надевает фартук и начинает готовить ризотто с шафраном.

Терпеть не могу шафран, но не могу сказать об этом.

Андреа открывает бутылку, наливает вино в правильные бокалы:

– За нас и за наше первое свидание!

В сковородке потрескивает масло. По телевизору идут новости, мы удобно устроились, вполне домашняя атмосфера, и все прекрасно, как в кино. Однако девушка, поднявшая бокал, почему-то не чувствует себя счастливой.

Теплый вечер, в открытое окно дует легкий ветерок. Андреа рассказывает, как прошло заседание, я пересказываю ему офисные сплетни. Мы шутим, смеемся, нам хорошо вместе. Загружаем посудомоечную машину, забираемся с ногами на диван, смотрим по телику всякую дребедень, едим шоколадное печенье, засыпаем обнявшись.

Я справлюсь, я привыкну.

Если уж Риккардо предстоит привыкнуть к Барбаре, то мне с Андреа куда проще.

Сквозь сон слышу, как звонит мой телефон. Иду в ванную.

– Риккардо, что случилось?

– Когда вернешься?

– Не знаю, а что?

– Я схожу с ума. Эти люди просто инопланетяне какие-то, видеть их не могу. Я брошу этого ребенка, подпишу разрешение на усыновление, я никогда не смогу привыкнуть… это невозможно.

– Подожди… буду дома через полчаса.

Андреа делает вид, что смотрит документальный фильм.

– Все в порядке?

– Не совсем. Мама плохо себя чувствует.

– Хочешь, отвезу тебя к ней?

– Нет, спасибо, я поймаю такси. С мамой такое часто бывает, ничего страшного.

Андреа еще пару раз предлагает свою помощь, потом сдается в обмен на обещание, что я позвоню ему, как только приеду к маме.

В такси я только и делаю, что спрашиваю себя, все ли со мной в порядке.

Я столько месяцев мечтала об этих минутах, так почему же я не чувствую никакой радости теперь, когда мечты становятся реальностью?

Потому что Андреа стал хорошо ко мне относиться?

Значит, я страдала по нему только тогда, когда он вытирал о меня ноги?

Пока я знала, что должна оставаться в тени, прибегать ко всяким уловкам, мириться с его отсутствием, довольствоваться перепихами на рабочем столе, я была безумно в него влюблена. А сейчас, когда все хорошо, мне ничего не хочется, и я смотрю на происходящее, как корова на мчащийся мимо поезд.

Риккардо поджидает меня на кухне, перед ним полная пепельница окурков.

– Думаешь покончить с жизнью, спровоцировав рак легких? На это понадобится уйма времени, а смерть будет медленной и страшной. Лучше сразу вскрыть вены.

– Я не могу курить у нее дома.

Он бледен, под глазами круги, сильно похудел.

Так недолго впасть в настоящую депрессию, а все из-за этой стервы.

– Как прошел ужин?

– Ужасно. Они какие-то ненастоящие, как будто играют заученную роль, демонстрируют, кто успешнее и круче. Только и разговоров что о деньгах и о том, как их заграбастать побольше. Когда ее мать узнала, кем я работаю, она скривила губы, потом достала свой айфон и начала с кем-то болтать по-английски.

– Пам – просто шакал…

– Знаешь, они уже определили, в каком университете ребенок будет учиться, в общем, все было так, будто я – пустое место. Я спрашиваю себя, зачем мне все это нужно? С каждым днем я все больше отдаляюсь от нее, мне абсолютно все равно, я ничего не чувствую. Смотрю на этот жалкий цирк, как зритель, прикованный к стулу!

– Всегда ненавидела цирк…

– Как я тебя понимаю! Этот запах… и потом, я клоунов боюсь, – улыбается Риккардо.

– А как Барбара переносит беременность?

– Как голливудская звезда! О чем ты спрашиваешь? Она делает себе какое-то зелье из ростков пшеницы, которые заказывает в Америке, пьет витамины, ходит на пилатес, арт-терапию, по полной программе. – Но самое ужасное… наверное, мне не стоит тебе говорить, ну да ладно… она настаивает, чтобы у нас были отношения… говорит, что «это полезно для ребенка». А я – как только подумаю, что мой ребенок смотрит на меня, да и вообще… Каждый вечер, клянусь тебе, вру, что у меня болит голова!

– Вот ведьма! Как подумаю, что я вас познакомила…

– Ну и что? Не ты же толкнула меня в ее объятия, как раз наоборот, ты меня предупреждала в тот день, когда я впервые ее увидел! Если б тогда я тебя послушал…