Евгения Воронюк - По ту сторону грозы

-Замерзла? – как бы невзначай он провел ладонью по ее предплечью, на ощупь чувствуя мурашки следовавшие за его ладонью.

-Слегка, - они смотрели друг другу в глаза.

-Иди, погрею, - боясь быть отвергнутым, все же предложил он.

И улыбнувшись совершенно искренней улыбкой, она села на землю, и прислонилась к теплой и сильной груди. Крепкие, мускулистые руки тут же сомкнулись вокруг нее, даря и тепло, и спокойствие, и защиту. Сейчас, ощущая, как ровно стучит его сердце, она осознала, что Саша действительно ушел в прошлое, и Райана была права. Ей действительно страшно потерять Мишу, намного страшней, чем еще раз обрести и потерять Сашу.

Яркое, голубовато – зеленое свечение, выбеленное необычайным серебристым цветом, сначала отражалось от поверхности озера, но чем ярче светился лунный диск, тем глубже в воду проникал свет, делая ее из черной непроглядной глади, искрящийся, как будто подсвеченный изнутри омут. Маленькие бело зеленые искры фонтаном вырвались из самих глубин озера, быстро разбегаясь к берегам.

Завороженно глядя на это зрелище, Миша выпрямился, желая ближе рассмотреть происходящее чудо. Затаив дыхание, Энна следила за озером, и только понимание того, что колодец вот сейчас откроется, и они получат возможность загадать желание, отвлекла ее от воды. Она посмотрела снизу вверх на Мишу, на посеребренную луной щетину, на блестящие глаза. Ее взгляд на его лице был настолько чувственный, что ему показалось, будто она провела ладонью. Он опустил глаза, и видя мучительное ожидание, неизбежность и неуверенность в ее глазах, принял решение. «Вполне возможно, я когда-нибудь пожалею об этом». И поцеловал ее в лоб.

Они встали, и подойдя к воде, как сделали остальные, подняли с земли камушек. Когда фонтан искр, поднимающийся с самого дна, иссяк, в нескольких метрах от берега появилась освещенная изнутри бездна. Зеленая вода светилась желтым и одновременно серебряным светом, и люди загадав желание, начали бросать в нее камни. Принимая эти дары, вода вспыхивала синими искрами, растворяя камушки.

«Господи» - просил Миша, сжимая в руках небольшой, камушек « не разлучай меня с ней. Дай мне возможность быть с ней, и при этом не испытывать угрызения совести. Пусть Саша простит меня, пусть с Мариной и с детьми все будет в порядке» - и понимая что желание переростает в поток фраз, бросил камень. Вода приняла его так же как и сотни других.

«Я хочу быть с ним» - подумала Энна, прижимаясь к Мише, так и обнимавшему ее за плечи, но когда камушек уже выпадал из ее руки, когда лишь только кончики пальцев все еще ощущали его шероховатую поверхность, она вдруг вспомнила лицо Саши. Камень растворился, поглощенный светом.

-Домой? – спросил Миша.

-Домой.

Они шли, держась за руки, и даже забыли попрощаться с друзьями.

-Спокойной ночи, - и он легко коснулся губами ее щеки.

-Спокойной, - и она чуть крепче сжала его руку.

20

-Боже, как же жарко! – жаловалась Лирсе Энна, на следующий день. Подруга пришла в самый полдень, когда жара была невыносимая.

-В течение недели будет гроза – со знанием дела сообщила Лирса.

-С чего ты взяла? – и Энна посмотрела на безоблачное ярко голубое небо.

-После открытия колодца, всегда гроза – она пожала плечами, - так говорят.

Они еще немного поговорили, и Лирса ушла.

Сон был чутким, и больше похожим на дремоту. Слишком душно, слишком. В затхлом от жары ночном воздухе гудели комары, пот струился по лицу, щекоча разгоряченную кожу. Стоячий воздух в маленьком домике был наполнен жаром нагревшихся за день бревен избушки, и ее не ровных стекол. Голова гудела, где-то в ушах эхом отдавался пульс. Она попыталась встать, аккуратно, чтобы не разбудить спящего на соседней кровати Мика. Но матрац все равно зашуршал, и в липком воздухе этот звук казалось стек по каждой поверхности. Замерев на секунду, она затаила дыхание, но убедившись, что он спит, на цыпочках прокралась к двери. Сегодня, не в пример остальным ночам, входная дверь осталась открытой. Мика, всегда запирал ее, но слишком сильная жара днем, ни на йоту не уменьшилась с приходом ночи, и что бы хоть как-то пробудить спящую где-то на задворках прохладу, он оставил открытую дверь, открыв так же и маленькие окошки, но сквознячок так и не появился. Выйдя в темную, освещенную лишь звездами да луною ночь, она присела на ступеньки крылечка, поставив босые ноги на нежную, прохладную травку. Здесь на улице, было не так душно как в тесной комнатушке. Вдохнув ароматный воздух Эния подняла вверх свои длинные волосы, и прислонилась головой к прохладному деревянному периллу. Постепенно ее тело остывало, и слипшиеся от жары мысли расходились по местам.

Прошло больше трех лет, с тех пор как они попали сюда. Как он там, Алекс? Но сердце больше не дергалось, когда в памяти всплывало некогда любимое, а теперь такое чужое лицо. Темные волосы, взъерошенные ветром, светлые глаза, наполненные цветом раннего весеннего леса. В памяти тут же всплыли и другие образы: родители, брат. Какой ужас они пережили, когда это случилось, одному Богу известно. А Марина, жена Мики? Как там его дети?

«Я бы все равно не смогла изменить его» - только теперь поняла она, «Спасибо что ты был, спасибо, что благодаря тебе у меня есть он».

Скрип половицы позади нее, заставил вернуться в липкие объятия ночи и повернуть голову, Мика проснулся и теперь стоял в дверном проеме.

-Прости, не хотела тебя будить – она ласково улыбнулась ему.

-Я же просил тебя не выходить одной ночью.

-Слишком жарко, тем более ты здесь, рядом. Иди, ложись.

-Не могу, там слишком душно.

-Принести тебе холодной воды?

-Нет, тут есть немного, - и он плеснул на себя теплой водой, стоявшей в ушате около дверей - Полить тебя?

-Давай.

Набрав в руки воды, он полил ей спину и шею, от чего прилипшая к телу льняная рубашка сделалась почти прозрачной. Не имея больше сил сопротивляться, он не смог отвернуться. Вчера он загадал желание, вспомнив жену, детей, Сашу. И теперь был рад, что бездна все правильно поняла, и не вернула их обратно. Все это время пока они шли домой, пока сон не сморил его, он боялся возвращения, боялся, от того, что сердце его прикипело к другой. Еще тогда, когда он только начал узнавать Энну, она нравилась ему, но Алекс стал ее мужем, и это все отменяло. Но жизнь невообразимо изменилась. То, что они застряли здесь, скорее всего навсегда, стало ясно. И вот теперь, он стоял и смотрел на мокрую рубашку жены своего лучшего друга, и не мог отвести глаз.

В свете уже обычной луны, он видел, как шевелятся от легкого ветерка маленькие волоски у нее на шее, как робкая капелька воды скатывается с руки, державшей поднятые волосы, и продолжает скольжение по темной от загара спине, прячась во льне рубашки.