Надежда Волгина - Массажист [publisher: SelfPub]

– Да… – ответила Алина и томно закатила глаза. Начинается! – обреченно подумал Никита. – Ник, ну может быть… Ну в виде исключения?.. – умоляющее посмотрела на него девушка, а потом и приблизилась и принялась тереться об него, как похотливая кошка. – Ну осчастливь меня хоть разочек. Мне так хочется тоже…

– Алин, мы же уже обсуждали это, – отодвинул ее Никита от себя и всмотрелся в глаза, крепко удерживая за плечи.

– Ну да, говорили…

Никита невольно прислушался к собственным ощущениям и с удивлением и даже затаенной радостью понял, что к этой девушке не испытывает ровным счетом ничего. Тогда как еще недавно она его волновала, и плоть не оставалась равнодушной к ее близости. Сегодня же он не чувствовал ничего. И на ясное сознание получилось настроиться молниеносно.

Он пристально вгляделся в глаза Алины, видя, как те словно стекленеют изнутри, полностью попадают под его воздействие. Очень медленно он направил поток своего сознания на нее, заставляя то проникать как можно глубже, напитывая ее, подчиняя.

– Алина – я профессиональный массажист, – заговорил он ровным голосом, радуясь, что сейчас они с Алиной находятся здесь одни, что никто не мешает воздействию. – Я никогда не смешиваю работу и личную жизнь, иллюзию и собственное сексуальное удовлетворение…

Он говорил, отдавая себе отчет, что даже сейчас откровенно врет. Возможно, раньше все так и обстояло, но не так давно и это изменилось, как и вся его жизнь. Сегодня он собирался злоупотребить служебным положением в личных целях, превратить иллюзию в настоящее сексуальное наслаждение. Для себя точно. Оставалось надеяться, что и Маше это понравится не меньше.

– Ты все поняла? Запомнила? – задал он главные вопросы, доведя мысль до критической концентрации.

– Запомнила, Ник, – кивнула Алина.

Сейчас она не была похожа на себя саму. Глаза ее оставались серьезными и вдумчивыми. В них даже сквозила мудрость. Возможно, эта девушка казалась бы Никите гораздо умнее, если бы не велась на поводу у своей похоти, забывая про гордость.

– Тогда, иди, встречай клиентку. В тренажерный зал сама не заходи. Оставь ее одну возле дверей. Будь загадочной… И ничего не говори обо мне. Поняла?

Алина кивнула, развернулась и покинула комнату отдыха. Никита ушел следом за ней. Нужно было поторопиться, чтобы успеть навести последние штрихи.

В зале он быстро разделся догола, вооружился пультом от светильников и потушил свет. Никогда еще он так не волновался перед сеансом, даже перед самым первым, когда дебютировал в роли массажиста. Господи, помоги! Не наказывай его за вероломство, что собирается совершить.

Он почувствовал ее приближение. Интуиция буквально закричала, что Маша застыла в нерешительности перед дверью в зал. И он точно знал, что она одна. А вскоре и дверь тихонько скрипнула, медленно приоткрываясь, впуская в зал полоску тусклого света. Свет им был не нужен.

– Закрой дверь, – велел Никита не своим голосом.

Голос он давно научился менять до неузнаваемости, когда желал оставаться неузнанным. Сейчас он говорил низко и с хрипотцой. Такой голос женщины отчего-то считали сексуальным.

Маша послушалась и дверь плотно притворила. Она вздрогнула (Никита и это почувствовал, а не увидел), когда ярко вспыхнул светильник, направленный на кушетку, выхватывающий из темноты только ее.

– Разденься полностью, – снова велел он.

Не сразу, но Маша приблизилась к кушетке, оказавшись в пятне света. Никита мгновенно испытал мощный прилив возбуждения, увидев ее пока еще одетой. Мысль, что вскоре она предстанет перед ним обнаженная, сделала свое дело. О том, как будет чувствовать себя, когда это случится, Никита и вовсе старался не думать.

– Полностью? – обернулась она, тщетно пытаясь нащупать взглядом его в кромешной тьме. Она могла ориентироваться разве что на голос, да и тот отдавал легким эхом в пустом практически зале. – При свете? – голос ее дрогнул, а глаза обеспокоенно блеснули.

– Полностью, красавица. Я хочу видеть тебя всю! – сделал Никита акцент на последнем слове.

Видел, как она судорожно выдохнула и принялась снимать полушубок. Руки Маши немного подрагивали, когда расстегивала тонкую кофточку и молнию на джинсах. Когда она осталась босая и в одном белье, Никита едва сдержал порыв броситься к ней и заключить в объятья.

– Дальше, красавица, – поторопил он, когда заметил ее нерешительность.

– А ты будешь смотреть? – снова окунула она взгляд в темноту.

– Обязательно!

Благовония делали свое дело – в голове рождалась легкость, мысли становились невесомыми. Никита знал, что Маша сейчас испытывает примерно то же. Разве что, волнуется сильнее от неизвестности, но и волнения постепенно сходят на нет, уступая место предвкушению вкупе с возбуждением.

Она разделась, и целую минуту Никита позволил себе насладиться ее совершенным обнаженным телом. Он видел, как съежились ее соски, словно в зале было прохладно. Но температуру он настроил комфортную, чтобы не мерзнуть и не страдать от излишнего тепла. Она возбуждалась, и пока он мог только представить, как мокро становится у нее между ног. Скоро он это ощутит, а пока может только любоваться ее аккуратно выбритым треугольником с плотно сжатыми губками.

– Сегодняшний массаж покажется тебе несколько необычным. Просто расслабься и доверься мне. И ничего не бойся. Иди к ложу…

Никита переключил свет, и теперь в центре яркого пятна оказалось ложе из матов.

– Я сплю? – раздался ее взволнованный голос.

– А это тебе предстоит решить самой, – таинственно отозвался Никита, с трудом сдерживая улыбку.

Наивность в ней сочеталась с опытностью и дикой женственностью самым гармоничным образом. Эта женщина не переставала удивлять его и восхищать. Вот и сейчас она вела себя небывало смело. Возможно, это шло от уверенности, что все происходит с ней во сне. Но хотелось верить, что она решилась попробовать что-то новое. И где-то в глубине души скреблась противная мысль, что на его месте кто-то другой мог с ней все это проделывать сейчас. Но эту мысль Никита гнал от себя.

– Ложись на спину, – велел он, когда Маша снова оказалась в центре света.

Она молча послушалась. Он видел, как вздымается ее грудь, и мечтал припасть к ней губами. Коленки, что она плотно сжала, мелко подрагивали. И Никита проговорил:

– Раздвинь ноги. Позволь сегодня быть себе моей развратной девочкой.

Очередной судорожный вздох вырвался из ее груди, а в следующий момент он издалека смог увидеть то, что она старательно прятала. И даже с такого расстояния он заметил, какая она влажная.

– Закрой глаза…

Голос его слушался плохо, того и гляди рискуя стать узнаваемый. Но пока еще Маша ни о чем не догадывалась, а лишь молча подчинялась. Он слышал ее сбивчивое дыхание, видел, как подрагивают ее веки и губы, словно она собиралась заплакать. А щель ее уже вовсю сочилась любовными соками, маня приблизиться поближе, ощутить ее запах и вкус.