Наталия Миронина - Дети капитана Гранина. Нерпа моя глупая

— Если будет некомфортно, скажи обязательно, — наказывала Зоя строго.

Они незаметно перешли на «ты». После Алексей Александрович задерживался в ее кабинете. Он присаживался на кончик стула, рассказывал смешные истории из своей морской жизни, которая оказалась совсем короткой. «Капитанствовал» он чуть более года, а потом ушел работать чиновником.

— Отчего? — как-то удивилась Зоя. — Отчего ты не плавал дольше?

Гранин смутился, замолчал, словно споткнулся о что-то невидимое.

— Так, обстоятельства. Семейные, — наконец ответил Алексей.

Впервые за все время их знакомства он упомянул семью.

— Я не замужем, — Зоя посмотрела ему прямо в глаза, — мне делали предложения, но я не решилась. Пока.

— Это удивительно, — расширил глаза Гранин, — мне казалось, любая женщина хочет как можно быстрее выйти замуж.

— Это только так кажется, — сказала Зоя просто. — Жизнь со времен наших родителей сильно изменилась. И поведение людей соответственно.

Их разговоры в ее кабинете были легкими и увлекательными — так люди открывают иные миры. Неизведанные, заманчивые, будоражащие воображение. Каждый изучал другого и сам старался как можно точнее сообщить свою «топографию».

Через две недели, когда курс лечения Гранина подошел к концу, Зоя, придя домой, достала из платяного шкафа три вечерних платья. Она их отгладила, приготовила три пары туфель в тон и три разных клатча. Она понимала, что именно сейчас ухаживание Гранина перейдет во вторую фазу. За свою взрослую самостоятельную жизнь Зоя очень хорошо изучила все этапы знакомства мужчины и женщины. Первый — начальный, когда обе стороны еще сомневаются, нужно ли продолжение. Это период долгих бесед, разговоров — смешных историй и анекдотов. Второй этап — решения приняты — продолжение вполне возможно. В это время ходят пить кофе, ужинать в ресторан, иногда в театр. Впрочем, театр и концерты — это почти семейный досуг. Пара на него решается, когда пройдены этапы первой близости и первых ссор. Делая последнюю процедуру Гранину, Зоя была готова к приглашению в ресторан. Она чувствовала волнение и нетерпение — ей хотелось окончательно покорить капитана. Зоя вспоминала, как раньше, давно, до Артура, за ней ухаживали мужчины — они водили ее в дорогие рестораны, а Зоя старательно готовила для этих выходов красивые платья и украшения. Были цветы и подарки, без которых не обходилась ни одна встреча. После ресторана ее провожали домой — с обязательной прогулкой по ночной Москве, с намеками и признаниями, от которых краснели ее аккуратные ушки. Но она была строга, непреклонна, и утром ей доставляли огромный букет белых роз и многозначительную записку: «Неприступной!» Мужчины, даже самые настойчивые и бесцеремонные, невольно подчинялись Зоиным принципам.

«Как давно этого не было в моей жизни!» — пришла к выводу Зоя. И уже придумывала фразу, которой даст согласие Гранину на ужин тет-а‑тет. Но время шло, Гранин уже не приходил в поликлинику каждый день, уже не вели они разговоры за ее столом в ее кабинете. Уже не пили чай, который она заваривала тут же, рядом, на маленькой тумбочке.

Время шло, Гранин в поликлинике не появлялся, но теперь звонил каждый час и сообщал что-то вроде:

— Зоенька, я вот иду к метро и думаю о тебе. О твоих ручках, ножках, о твоей фигурке, такой аккуратной…

Зоя смущалась:

— Только без подробностей!

— Я не пошляк, — тут же пускался в объяснение Гранин, — я просто восхищен тобой и все время думаю о тебе.

— И что ты думаешь?

— Славно, что мы встретили друг друга. Представляешь, если бы не толкнул тебя тогда на крыльце?!

— Представляю! — откликалась Зоя, и в груди у нее все замирало. Ей и в самом деле становилось страшно при мысли, что они бы не встретились.

— А еще я думаю, что ты самая красивая женщина, которую я встречал в своей жизни, — продолжал Гранин. — Ты — удивительная. Ты — не просто красавица, ты — сама жизнь, полнокровная, радостная, счастливая! Зоенька, ты — подарок судьбы!

— Да? — Зоя почему-то понижала голос до шепота. И ей казалось, что они рядом, что Гранин обнимает ее, что между ними уже что-то намного большее, чем просто знакомство двух симпатизирующих друг другу людей.

— Зоя! — раздавалось на том конце.

— Да? — выдыхала она.

— Зоя, я сейчас доеду до Речного вокзала и позвоню тебе. Ты будешь ждать?

— Конечно! — Зоя не могла не умилиться. Этот человек хотел слышать ее голос ежеминутно, ежесекундно.

Действительно, через минут двадцать опять звонил телефон, и она слышала полный отчет о том, как Гранин доехал до следующей станции.

— Зоя, я сейчас буду на совещании, — докладывал Гранин. — Не смогу звонить. Но как только оно закончится, сразу наберу.

— Хорошо, — опять умилялась Зоя.

— Я целую тебя, — со значением неслось из трубки.

Теперь день Зои Абрикосовой сопровождался незримым капитаном Граниным. Он интересовался, с каким настроением она проснулась, в чем пошла на работу, что будет обедать и какие у нее планы на вечер. Вот этот последний пункт Зоя всегда очень тщательно комментировала. В ее ответе звучала грусть, легкий намек на одиночество, на желание увидеть его. Но Гранин только нежно посмеивался и желал хорошего вечера. После работы Зоя теперь никуда не ходила, ни с кем не встречалась — она сидела дома, смотрела на свой мобильный телефон и перебирала в уме все многочисленные разговоры с прекрасным капитаном.

— Слушай, а самой позвонить слабо? Корона с макушки съедет? — как-то ехидно осведомилась Люда.

Зоя смутилась — не хотелось объяснять еще более странный момент их с Граниным отношений.

— Я тебе буду часто звонить, не волнуйся! — сказал как-то Гранин.

— Я не волнуюсь, я и сама тебе буду звонить, — улыбнулась Зоя.

— Да, но только с десяти утра до шести вечера, — горячо и торопливо объяснял Гранин. — Потом я могу и не ответить, забегаюсь… И, кстати, у нас строго с этим в управлении, часто совещания — мне тоже будет ответить сложно. Лучше я сам буду звонить.

И он звонил. Каждые сорок минут, с разговором на полминуты, с ласковыми прозвищами, почти интимными комплиментами. И у Зои ни разу не возникло ощущения одиночества, чувства дефицита этого человека.

Через какое-то время Зоя собрала подруг на чаепитие.

— Я даже не знаю, он просто какой-то сумасшедший! — начала она издалека. — Он звонит мне каждые полчаса. Он заботится обо мне — интересуется, например, что я ела, не холодно ли оделась, не устала ли, как спала! — Зоя притворно хмурила брови, но из души рвалось ликование. Ни у одной из ее подруг не было такого! Они сами бегали за своими мужчинами, следили за их передвижениями, ревновали. А у нее… А у Зои такие светлые, такие чистые, такие человеческие отношения.