Любовь Огненная - Поцелуй меня завтра

– Я тебя не люблю! – отреагировала мгновенно.

– Я тебя не спрашивал! – ударил он ладонями по столешнице, нависая над ней, а я вздрогнула, вжавшись в спинку кресла. – Я расскажу тебе сейчас все, что знаю, а после ты решишь, как мы будем действовать дальше. Уйдешь – значит, будет по-плохому. Останешься – по-хорошему, но будь уверена, я тебя не отпущу. Попытаешься сбежать – найду даже на краю света. Ты сама сделала ошибку, показав мне, что я тебе не безразличен. Это твоя оплошность, и будь уверена, я воспользуюсь ей на полную катушку.

От того, каким жестоким он был, мне хотелось плакать, но я держалась, тогда как ногти до боли впивались в ладони. Просто не ожидала такого, хотя и понимала, что действительно виновата сама. Да, не спорю, я вела себя глупо, надеясь на то, что по какому-то волшебству все вдруг само собой станет как раньше, до того памятного дня, но, с другой стороны, прекрасно осознавала: этому не бывать хотя бы потому, что мы оба изменились. Столько воды утекло, что уже и не соберешь. Владимир был прав в том, что стоило решить все раз и навсегда, но прежде – выслушать то, что он хотел сказать. По-другому он просто не откроет дверь.

Слова полились из него легко, будто он слишком давно готовил эту речь, помня наизусть каждое предложение. Мы оба провалились в тот день пять лет назад, вновь переживая события, о которых хотелось забыть, да только то, что я слышала, не входило ни в какие рамки.

Я не верила ни единому слову. Мама… Она ведь просто не способна на ложь, ни разу мне не лгала. Она бы не стала так жестоко поступать со мной, ведь она сама потом жалела меня, сама вытирала мои слезы, успокаивая ночами. И так радовалась, когда познакомилась с Сашей…

А его родители. Ведь мы виделись после того дня не раз и не два, но никто и слова не сказал, даже не намекнул о том, что на самом деле случилось. Ведь они всегда так хорошо относились ко мне. Даже в универ помогли поступить вместе с Риткой, используя свои связи, потому что сама я просто была не способна ни на что. Ведь мне тогда действительно не хотелось жить. Как бы все они потом существовали, если бы я наложила на себя руки? Как бы смотрели друг другу в глаза?

Даже Ритка… Наверное, это было самое больное мое место. Родителей не выбирают, но подруга. Я всегда была с ней искренна и делилась самым сокровенным. Черт, да, последнее время я отдалилась от нее, учитывая ее поведение, но мы ведь знаем друг друга еще со школы! Так какого черта?

Прикрыв веки, не могла сдержать слез. Они катились по щекам, не переставая. Капли срывались с подбородка вниз, прямо на светлую юбку, а мне было все равно. Слишком раздавлена. Слишком жестоко, чтобы быть правдой.

Володя замолчал. Слышала скрип кресла и его приближение, но смогла четко выговорить:

– Не трогай меня!

Если прикоснется хоть пальцем, те остатки выдержки, за которые я все еще цеплялась, просто рухнут, а я уйду в истерику с головой. Не могла посмотреть на мужчину, да и просто не могла открыть глаза. Сжимала зубы, пытаясь дышать. Хотелось сбежать отсюда, хоть ненадолго побыть в одиночестве, но навряд ли смогу хотя бы подняться.

– Мне тоже было тяжело принять это, но правда всегда выглядит полным бредом… – начал говорить мужчина.

– Ты лжешь, – смогла выдавить я из себя.

– Не веришь? Отлично.

Я открыла веки, не понимая его реакцию на мои слова. Он не переубеждал меня, а выглядел спокойным. Сидел передо мной на корточках, набирая на экране смартфона чей-то номер.

– Слушай, – кивнул он на телефон.

– Да, Вовчик? – раздался веселый Риткин голос на том конце.

– Если сейчас правдиво ответишь на два моих вопроса, я перекину тебе на карту миллион, – он говорил это ей, но смотрел при этом на меня, даже не моргая.

– Окей, бро. Что за вопросы? – с легкостью согласилась подруга.

– По какой причине я уже пять лет не разговариваю с родителями?

– Ты что? Серьезно? – удивилась подруга.

– Я плачу не за вопросы, а за ответы, – жестко оборвал ее мужчина.

– Хорошо. Ты не разговариваешь с родителями потому, что они стали причиной вашего с Евгешей расставания, разыграв то нелепое представление с твоим отъездом, – со вздохом ответила она так, будто он спрашивал элементарные вещи, которые все вокруг знают.

– Ты знала о том, что перед своим отъездом я искал Евгению две недели?

– Конечно, знала. Слушай, с тобой все нормально? Ты там перепил, что ли? – удивленно воскликнула она.

– Ну и дрянь же ты, Рита, – не сдержалась я, по-настоящему осознавая масштаб катастрофы.

– Женя?

Владимир сбросил звонок и поднялся, направляясь к двери. Связка ключей зазвенела, и щелкнул замок, а я по-прежнему сидела на месте ни жива ни мертва. Просто не хотела верить. Все, о чем я думала последние пять лет, все, в чем была уверена, – все сломалось. Меня окружали предатели – самые родные и близкие. Не понимала, во что теперь верить, кому теперь верить.

– Этого достаточно или твоей маме тоже позвоним? – подошел он к своему столу и присел на столешницу, складывая руки на груди.

Не знаю, откуда взяла силы. Слезы высохли, а я резко поднялась и направилась к выходу, чтобы услышать в спину ледяное:

– Уйдешь – и мы будем играть по моим правилам.

Обернувшись, я оглядела его с ног до головы, отчетливо понимая, что, несмотря на пять прошедших лет, Володя не понял главного:

– А знаешь, какие ошибки допустил именно ты? Ты ждал четыре года, чтобы рассказать мне все это, прекрасно зная, какие чувства я испытываю, пытаясь день за днем выжить без тебя. Я еще не все сказала, – остановила я его жестом руки. – Но самое главное, тогда – пять лет назад, ты усомнился во мне, усомнился в моих чувствах, посчитав, что я могу тебя предать. Именно ты все разрушил, Володя. Именно ты…

– Я построю заново, – заявил он излишне самоуверенно.

– Нет, – грустно усмехнулась я. – Я так не думаю.

Сейчас

На работу я пришла раньше всех. Сидела в тишине, неспешно попивая обжигающий американо с мятой. Разбирала почту, сортируя ее по кучкам. Что-то относила сразу в кабинет начальницы, а то, что входило в мои обязанности, откладывала на свой стол. Чуть позже отвечу, когда Ольга придет на работу. Там и для нее работенка найдется.

Сотрудники постепенно прибывали, занимая свои места. Запах кофе обволакивал все помещения, а я наслаждалась им и медлительностью этого утра, размеренностью жизни, в которую вновь ворвался ураган с желанием пошатнуть мой мирок.

Он мне угрожал. Он на самом деле вчера мне угрожал, предупреждая, что правила игры изменились. Не сомневалась в его возможностях, но не знала, что такого он должен сделать, чтобы мы с ним вновь сошлись. Пока ему только удалось растоптать те зыбкие отношения, что нас связывали. У медали всегда две стороны. Он видел одну, а я – другую, и этого уже не изменить.