Джина Шэй - Штучка [СИ]

Впрочем, вряд ли стоит списывать щенка со счетов, сейчас при Егоре он давить на девчонку побоялся. Да, сейчас вскрылось семейное положение, но… Но такие мудаки умеют убалтывать, убеждать, что с женой они «из-за ребенка», «и вообще, я ее не люблю, только тебя, солнышко». Не то чтобы Егор считал Татьяну за дуру, но не особенно ему хочется, чтобы она давала Лазарю хоть один шанс «поболтать».

— Ну вот и все, а ты боялась, — иронично проводив тезку взглядом, заметил Егор, а Таня ответила ему острым взглядом из-под ресниц.

— Я! Не! Боялась! — ровно произнесла она. — Я хотела минимизировать проблемы. Я бросила бы его и так. Без твоего участия в этом.

Не боялась она, ишь ты. То-то вид был такой, будто два бизона тут друг на дружку понеслись.

— Зато теперь я точно знаю, что он у тебя реально бывший, а не «почти», — безмятежно улыбнулся Егор. — Ты должна понимать, что точность в деле инженера превыше всего.

Вспомнить бы про обед, но Татьяна так заманчиво сидела на окне, что грешно было самому не шагнуть к ней, не опустить ладони рядом с бедрами. Как же легко с нее слетала вся эта напускная шелуха, если лишь от его близости она начинала смущаться и едва ли не краснела. И да, черт возьми, это было приятно — оказывать такое влияние. Да уж, Егор Васильевич, ты теперь соблазнитель юных дев, как тебе такое достижение?

— Он знает, где ты учишься? — прямо глядя в глаза, поинтересовался Егор, и Татьяна покачала головой.

— Точно не знает. Только примерно, и ни разу я с ним не доходила до нашего факультета. Мне не нужно было, чтоб меня с ним видели, — как можно нейтральнее поясняет она, — он даже адреса общаги не знает.

Кувыркались на нейтральной территории и на территории Лазаря? Впрочем, ладно, это не суть. Не стоит думать, сколько душевых и раздевалок эти двое могли пометить в клубе. А то так и до смены зала додуматься недолго.

— Не встречайся с ним больше ни разу, — требовательно выдохнул Егор. Про Лазаря ходили хреновые сплетни. Пугать Татьяну Егор сейчас не собирался, было бы неплохо, если бы она просто прислушалась к его просьбе. Девушка кивает, с видом «мол, даже и не собиралась». Хорошо бы так и было.

— И чтоб никаких больше «почти бывших», — ревниво шепнул ей в губы Егор, — с этого дня ты — со мной. Поняла?

— Да, — кротко ответила Таня, чуть подаваясь ему навстречу. Девчонка была без тормозов, абсолютно не обращала внимания на публичность места, и обычно Егор таким типажом не интересовался, но сейчас находил в этом свое очарование. Они будто существовали на одной частоте, и каждое движение, каждый взгляд одного вызывал резонансный отклик у другого. И плевать было на место, на людей вокруг, на все, что вокруг происходило — сейчас имели значение только ее губы, только ее руки, сжимающие его пальцы.

Егор потянул Татьяну с подоконника, не давая ей разорвать поцелуй. Было даже интересно, сколько времени выдержит девушка-администратор на ресепшене клуба, но, кажется постоянным клиентам в пустом холле посреди дня могли разрешить даже потрахаться, не то что пообжиматься. Вот что делали красивые суммы, которые Егор за абонементы ежемесячно переводил. О времена, о нравы! Даже устыдить некому.

Егор прижал к себе девчонку плотнее, пальцами правой руки зарываясь в ее волосы. И снова тактильный кайф — волосы у Татьяны гладкие, мягкие. Пусть короче, чем ему обычно нравятся — Татьяне необыкновенно шла именно эта стрижка, подчеркивала чувственность ее черт, делала ее чуть уязвимее, ранимей с этой обнаженной шеей.

От этих поцелуев Егор будто весь наэлектризовывался, кажется, с каждой секундой накапливая в себе все больше потенциального заряда. Татьяну же колотило, причем буквально, Егор ощущал ее дрожь всем телом, каждую секунду соприкосновения губ. И ведь нет, не убегала, нет, так и выгибалась к нему навстречу, с каждой секундой усугубляя накал. И нечто хищное, практически животное сейчас поднималось в Егоре от ощущения девичьего трепета. А ведь ничего не делали, просто целовались, просто обнимались, а с каждой секундой гормоны покоряли все новые рубежи. Даже тонкие пальцы Татьяны, несмело коснувшиеся щеки Егора, — и те были как раскаленные, дрожащие.

Черт. Даже до дома же не добрался. Что, опять в туалете? Егор Васильевич, кажется, ты предполагал, что у твоего недотраха нет особых побочных эффектов, да? Подумаешь, три недели, да? Подумал, блин! Вот тебе, пожалуйста, увидел соперника, и кровь горячих кельтов ударила в виски, требуя срочно заявить свои права на эту женщину. И пофиг крови, что женщина «его» дай бог час, в общей сложности. Ох, Таня, Танечка, не повезло тебе, но ты сама виновата.

— Егор! — снова вырвалось изо рта, стоило ему только снова прижать Таньку к стенке.

— Нет, ты совершенно точно хочешь, чтобы кто-то прибежал и тебя от меня героично спас, — фыркнул Егор, ладонью заставляя девушку согнуть ногу в колене. Кажется, сегодня все-таки придется походить в чулках со стрелами, потому что вряд ли третья пара у Таньки в сумке найдется.

— Я им спасу, — тихонько выдохнула Танька. Томно выдохнула, прикусывая нижнюю губу, надеясь поддразнить. Судя по сжавшимся на бедре пальцам, слегка прищипнувшим кожу, Танька аж слабо охнула от этой легкой болезненности — сработало.

Вакуум в голове, разросшийся после долгого поцелуя с Егором, Таньку даже немного пугал. Но нет, ей ничего сейчас не хотелось, кроме как поддаться. Подыграть ему, чтобы выиграть — его самого. В конце концов, три года! Три года она хотела именно этого, чтобы у Васнецова от нее рвало крышу, чтобы он ее вот так хотел, без разницы где, без разницы когда, лишь бы только ее. Плевать, что истинное его к ней отношение… ну просто как к любовнице. Пусть он и не сдвинут на ней, это даже хорошо, в конце концов, не всем быть идиотами. Суть в том, что Танька от его прикосновений критически перегревалась и хотела взорваться. А то, как он ее целовал… Наверное, так целуют боги, так, что забываешь про все на свете. Такими поцелуями можно было разбудить (и возбудить) даже чертову Вечно Спящую Красавицу. У Таньки от близости Егора — вот такой вот, сумасшедшей, интимной — срывало крышу. С каждой секундой рядом с ним все меньше оставалось сдерживающих факторов.

Он ее пошлет. Это неизбежно. Она его измотает своей ненасытностью до него, своей манией, и он ее пошлет. Поэтому… Поэтому был смысл взять от него именно столько, сколько возможно взять. Отказываться? От секса в раздевалке спортзала? Да вот еще, как будто в первый раз. Но с ним — с ним в первый. Все остальное будто и не важно, сейчас уже и не вспомнишь, как это — когда тебя касаются другие пальцы, а не эти, все воспоминания поблекли, опреснели, просто потому что как он — не мог никто другой. Никто другой такого удовольствия ей не дарил. Вот как так вышло вообще?