Валерия Иванова - Токсичная любовь [publisher: SelfPub]

– Я дал ей денег. Но условием сделки было все происходящее. Она знает на что идет, – Стас приседает рядом со мной на колени. Наклоняет слегка голову, задумчиво глядя на меня.

– Даже у тупой шлюхи есть смелость. Она борется за жизнь ребенка. Так поступи смело и ты, Регина… Спаси дорогого тебе человека…

Слезы бегут по щекам. Я не могу даже рукой пошевелить, кажется все силы разом покинули мой организм. Я понимаю, что это конец… Мое счастье было таким коротким… но таким ярким. Захар… Бог знает, как сильно я люблю этого мужчину. Разве я смогу позволить Стасу сломать жизнь Зара? Разве могу жить спокойно, зная, что могла его спасти, но не решилась… Стас – больной ублюдок и он сломает меня. Но у меня ведь нет другого выхода..

– Зачем тебе я? Скажи, – голос дрожит, несмотря на то, что я пытаюсь придать ему твердости. Но я так обессилена… я разбита.

– Ты же знаешь, я люблю его…

– Знаю, что любишь, – улыбается, кивает. – Знаю что он любит. Поэтому ты должна будешь порвать с ним. Прийти и сказать, что веришь в обвинение и не хочешь быть с насильником. Я знаю своего братца. Этот упрямый ублюдок не поверит никому кроме тебя… Только если ты откажешься от него, он не станет тебя искать, Регина. И через два дня мы уедем в Питер. Как и планировали, сыграем свадьбу и будем жить долго и счастливо…

– Я ненавижу тебя, – слова вырываются толчками. Грудь сковывает спазмом, а перед глазами – пелена.

– Оставь свои эмоции при себе, Регина, – Стас тушит сигарету, разминая шею, складывает на груди руки. В его взгляде – тонны высокомерия. Он смотрит на меня словно на дешевую шлюху.

– Принимай решение. У тебя минута. Если согласна – скрепим наше решение примирительным сексом. Я соскучился по тебе, малышка. Хочу хорошо потрахаться…

Прикрываю глаза, пытаюсь взять себя в руки. Но они, трясутся. Как и я сама. Сейчас… прямо сейчас я должна предать Захара. Унизиться и испачкаться в дерьме от которого никогда уже не отмоюсь. Есть ли другой шанс? Захар невиновен и можно попробовать бороться в суде… Но разве я могу так рисковать?

Поднимаюсь с кресла. Задрав подбородок, смеряю Стаса уничижительным взглядом. Пусть знает, что я навсегда останусь с Захаром. Мое сердце с ним. И никто и никогда этого не изменит.

Приближаюсь к нему. Ноги ватные, но я пытаюсь держаться. Когда между нами остаются жалкие сантиметры, замираю.

– Постарайся сделать все быстро, если не хочешь, чтобы меня вырвало на твою дорогую рубашку, – цежу сквозь зубы, стягивая лямки платья с плеча.

Знаете, когда в жизни случается что-то плохое, то это плохое начинает преследовать тебя по пятам. И только ты сам можешь изменить исход. Все в твоих руках. Тебе остается либо смириться, либо бороться до самого кона, каким бы н не был.

Когда меня забрали с мигалками в СИЗО, по липовому обвинению, я просто не мог поверить в весь этот фарс. Что за бред? Какого хрена происходит? Это, блять, чья-то дебильная шутка? Ну так ха-ха, не смешно.

Но все оказалось куда серьезней. Не успел я нормально оплакать отца, как сам попал в могилу, вырытую чьими-то заботливыми, сука, руками. Лена, тварь, действительно написала на меня заяву, что я ее изнасиловал! Какая падла! Когда выйду, разорву собственными руками. Да я в жизни не насиловал женщин. Прекрасно понимаю, когда нет – значит нет. В каком бы состоянии я не был. Когда мне не разрешили никому позвонить, я понял, что дела совсем плохи. И за этим стоит кто-то с огромными ресурсами.

Меня прессовали, били и даже воды не давали. Все, что показывают по телевизору – цветочки, по сравнению с тем, что творится на самом деле. В камере нас сидело человек двенадцать, жесткие скамейки с торчащими гвоздями и посреди всей этой красоты грязное и вонючее ведро, чтобы нужду справлять.

Внутри я сходил с ума от ярости. Какая тварь усадила меня сюда? Я постоянно думал о том, кто это может быть? Шевченко не могла стоять за всем этим, она слишком трусливая, да и боится меня. Неужели она боится кого-то больше? Кто хочет избавится от меня? На ум шло только одно имя. Стас.

Но я не верил, что он способен на такое. Да, он мразь, да, подонок. Но чтобы сфабриковать дело… Нет, он не мог или мог?

Ко мне пропустили адвоката и по мере того, как тот рассказывал о деле, я все более ясно понимал, что мне пиздец. Я не просто в могиле, меня уже давно закопали, а сверху залили бетоном и поставили цветочки.

Игнатов говорил о каких-то экспертизах, доказательствах и прочих вещах. А я просто не слушал. Я был опустошен. У меня есть деньги, власть, связи, а моя жизнь все равно катится прямо в ад, а я стою и смотрю на это. Я говорил адвокату, чтобы он подкупил нужных людей – деньги не вопрос. Он пытался, но не смог. Все против меня! Такое чувство, что этот план готовился ни один месяц! Неужели все это плата за счастье?

Было так хреново, что хотелось орать от боли. Особенно, когда лицо Регины появлялось перед мысленным взором. Девочка моя. В какую тьму я тебя втянул, в каком дерьме заляпал… Игнатов каждый день говорил, что Вольская спрашивает обо мне, ходит в СИЗО, а я запретил рассказывать ей что-либо. Хватит ее мучить. Не достоин ее любви. Но внутри тепло было, от того, что все равно любит и не верит никому, только мне верит. Ничего все будет хорошо. Правда должна восторжествовать.

***

На днях должен был состояться суд. Со временем я смирился с тем, что тюремного срока не избежать. Нет не сдался, просто смирился, но буду продолжать бороться. Лена, как сквозь землю провалилась, лучшие сыщики страны не могли найти эту дрянь и вытрясти правду. Рита каждый день звонила. Приказал маме ничего не говорить, пусть не знает. Но она все чувствовала, был на сто процентов в этом уверен. Мою мать не проведешь.

Но суд так и не состоялся. Шевченко забрала заявление! Вот так просто, взяла и передумала. Сказать, что я опешил, ничего не сказать. Неужели в ней совесть заговорила? Не верю. Я спрашивал у Игнатова, он сказал, что это не они. Она сама пришла! Приказал, чтобы проследили за ней, нам есть, о чем поговорить с ней. Долго будем разговаривать, пока не запоет именами.

Вышел из ненавистного гадюшника на волю и полной грудью вдохнул свежий воздух.

– Брат, – ко мне подошел Игорь и похлопал по спине.

– Привет, Загорский.

– Зар, вот ты не можешь не отличиться, да? – к нам подошел Артем и тоже похлопал по спине.

– В этой жизни нужно попробовать все, Холод.

– Не, я пас. Такие развлечения не для меня. Слишком уж я хорош для этого места.

Я стал заглядывать за спины друзей, где же Регина?

– Поехали отсюда, а то стервятники уже здесь, – сказал Игорь и кивнул головой в сторону репортеров.

– Как только узнают обо всем?