Сьюзен Стивенс - Этой ночью можно все [litres]

Он открыл дверь в очень удобную каюту.

– Это твой кабинет? – спросила она.

Он указал на письменный стол:

– Я могу работать и здесь. Присаживайся.

Люси принялась рассказывать Таджу о своем отчиме. Когда она договорила, ее руки дрожали.

– Ужасно, – пробормотал Тадж, прижавшись бедром к письменному столу.

– Не то слово, – призналась она, зная, что он отлично ее понимает.

– Твоя мать в безопасном месте, – внезапно произнес Тадж.

– Откуда ты знаешь? – удивленно спросила Люси.

– Ее охраняют, – прибавил он. – Он ей не навредит. За это я ручаюсь.

Наступило напряженное молчание.

– Неужели ты думала, что я буду сидеть сложа руки? – спросил он. – Твою мать отвезут обратно в ее дом, как только я получу подтверждение, что твой отчим, нарушивший судебное предписание не приближаться к твоей матери, вернулся в тюрьму, где ему место.

Через какое-то время Люси произнесла:

– Я не знаю, что сказать.

– Не говори ничего. С бандитами надо бороться, и мне повезло, что у меня есть для этого возможности.

– Спасибо. – Люси думала, что ей не удастся отблагодарить Таджа, который спас ее мать.

– Не благодари меня, – спокойно ответил он. – Теперь ты тоже в безопасности.

Люси была в неоплатном долгу перед Таджем, которого она полюбила и стала лучше узнавать. Он делал все, чтобы соблюдать закон и исполнять свой долг перед своей страной и ее народом. Он никогда не нарушит законы Калалы. Желая побыть одна и подумать, она встала.

– Сядь, – просил он.

– Я лучше постою, если ты не возражаешь.

– Ты сделала бы по-своему, даже если бы я возражал, – сухо произнес он.

Он возвышался над ней, сильный и неотразимый, и ей захотелось зарисовать и запомнить навсегда тот момент, когда Люси Гиллингем впервые столкнулась с эмиром Калалы.

– Ты многое пережила, – сказал он.

– Не я первая, не я последняя. – Она посмотрела ему в глаза. – Нам с тобой нелегко приходилось в жизни, поэтому нам будет проще обсуждать будущее нашего ребенка.

Тадж не ответил.

– Через полгода мы станем родителями, нам придется отвечать за нового человека. Я в восторге от этого. А ты?

– Ты хочешь знать мое отношение к отцовству? – как-то странно спросил Тадж. – Ты ждешь от меня восторга?

Люси не понимала, с кем она говорит: с эмиром Калалы или с Таджем, которого она встретила в кафе. Они оба оказались в тупике, у них не было аккуратных и правильных ответов. Скрестив руки на животе, Люси была уверена только в одном: она любит своего ребенка, и ей очень жаль, что она и Тадж никогда не станут обычной супружеской парой.

Тадж радовался возможности стать отцом, но ему и Люси предстояло многое решить, чтобы обезопасить будущее своего ребенка. Люси смотрела на него с обидой. Она не знала, чего от него ожидать. Возможно, это к лучшему. Ему предстоит уладить много дел и проблем. Дни, когда королевская жизнь хранилась в секрете, прошли, и в голове Таджа уже созревал план.

– Полет будет долгим, – деловито заявил он, – но мы можем устроиться в спальне.

Люси было непонятно, то ли это приказ, то ли приглашение.

– Ты говорил, мы остановимся во дворце Калалы. В котором именно? Я не знала, что у тебя так много домов. Мне надо сообщить адрес мисс Франсин, чтобы она не беспокоилась обо мне.

Тадж пожал плечами:

– Мы поедем в мою крепость в пустыне. Это не тюрьма, – прибавил он, когда Люси поморщилась, – а историческое здание, полностью отремонтированное. Теперь крепость – один из моих самых роскошных и хорошо оборудованных домов. Похоже, со мной согласны архитекторы и историки всего мира, потому что Волчью крепость недавно назвали одним из чудес современного и древнего мира. Мне нравится там отдыхать. И я уверен, тебе тоже понравится. Ты отдохнешь и познакомишься с наследием своего ребенка.

– Нашего ребенка, – сказала Люси. – Звучит заманчиво. А теперь, если ты не возражаешь, я прилягу. Ты покажешь мне мою спальню?

– Стюардесса покажет тебе дорогу, – холодно произнес Тадж. – Тебя разбудят до приземления.

Люси запаниковала, когда до нее дошло, что эмир Калалы может запереть ее в крепости до рождения ребенка. Правильно ли она делает, что верит ему на слово? Она бросила на него взгляд через плечо.

– Иди, – сказал Тадж, просматривая документы. – Ты выглядишь очень уставшей.

Неужели она потеряла его доверие? Остается только надеяться, что нет. Если же он все-таки перестал ей доверять и они больше никогда не будут близки, в ее душе останется огромная зияющая пустота.

Спальня на борту самолета Таджа была довольно маленькой, но хорошо оснащенной, с удобной кроватью. Люси облегченно вздохнула, устроившись на белоснежных простынях. Но ей не спалось. Она ворочалась с боку на бок, пытаясь понять, о чем думает Тадж. Хмурясь, она наконец уснула, но беспокойно, и проснулась, когда в дверь спальни постучали.

Быстро приняв душ, Люси завернулась в полотенце и нашла в спальне чистую одежду, разложенную на кровати. Это была почти такая же одежда, какую она носила, поднимаясь на борт самолета. Ей стало интересно, кто принес ей эту одежду. Поглаживая ее рукой, она подумала, что ей пора понять: миллиардеры живут совсем не так, как бедняки. Вокруг них снуют толпы работников, готовых исполнить их любую прихоть. Шум двигателя изменился – самолет начинал снижаться. Люси стала торопливо одеваться.

Одевшись, она вышла в главную каюту, но Таджа там не обнаружила. Должно быть, он вернулся в кабину пилота и взял на себя посадку самолета. Она заняла свое место, и вскоре самолет стал готовиться к посадке. Она увидела в иллюминатор зрелищное шоу из розовых, синих и золотых цветов. Самолет приближался к одиночной взлетно-посадочной полосе в золотой пустыне. К тому времени, когда колеса шасси коснулись земли, небо стало алым от лучей закатного солнца. Люси поняла, какое это зловещее или изолированное место, и увидела огромные толпы людей. Взлетно-посадочная полоса была по всей длине освещена кострами, и люди Калалы уже праздновали возвращение Таджа. Казалось, что поздороваться с ним пришли целые семьи. Были даже всадники в традиционных одеждах. Все радовались тому, что эмир Калалы прилетел домой.

– Готова выгружаться?

Люси повернулась и увидела, что Тадж стоит у нее за спиной в проходе. На мгновение она потеряла дар речи. Перед ней был уже не пилот в униформе. Тадж был в традиционных черных одеждах, расшитых золотом, и черном головном уборе. Энергия опасности и экзотики, которую источал Тадж, была феноменальной. Он был намного красивее и внушительнее, чем на фотографиях в своем загородном доме.

– Люси? – произнес он, когда она не сдвинулась с места. – Нас ждут.

Не желая спешить, она вспомнила о множестве людей, которые так долго ждали, чтобы поприветствовать своего правителя. Поэтому она встала и подошла к выходу. Ее окутал теплый воздух, насыщенный пылью, пряностями и запахом авиационного топлива.