Сандра Бушар - Порочное влечение [publisher: SelfPub]

Закрыв глаза, я принялась вспоминать роковое фото, подаренное мне Романом, которое так и не попросила проверить Таню на подлинность. Голова вдруг болезненно закружилась от обрушившейся на меня информации, но в тот же момент я была безумно благодарна Роберту, что он наконец сказал мне правду, а не отмалчивался с холодным пустым взглядом.

– Я хочу увидеть его, посмотреть в глаза… Где он? – хрипло прошептала я и, увидев, как мужчина недовольно насупился, поняла, что сейчас это наихудший вариант в моем положении, так что решила задать напрашивающийся сам собой вопрос в этой ситуации: – Зачем ему это?.. Он не просил денег. Ничего не хотел. Ему было нужно только общение. К тому же Роман собирался передать мне какую-то шкатулку матери в тот день, когда…

Голос предательски дрогнул, не давая закончить предложение полностью. Роберт крепче сжал мою руку и тихо прошептал:

– Он проживает с медсестричкой из этой больницы. Пока ты… спала, я решил проверить одну теорию и дал Тане деньги для Романа, якобы от тебя, на лечение. Очень крупную сумму, Полина. Очень. А знаешь, как я узнал точную стоимость его "лечения"? Мне сообщила темноволосая, молодая, не больше двадцати лет, медсестра, которая реанимировала его в "Желтке" и привезла в нужную им обоим больницу. Ситуация в баре – чистой воды отрепетированный фарс для юной доверчивой девочки… Как думаешь, где сейчас Усачев, медсестричка и деньги? – мужчина снова замер, но только для того, чтобы недовольно посмотреть на чрезмерно сильно пикающий белый монитор и, закатив глаза, сказать: – Блядь, я идиот…. Ты только что чуть не умерла из-за стресса, а я тебе рассказываю про эту крысу…

– Прошу тебя, скажи мне все… – едва сдерживая слезы, прошептала я, отчетливо понимая, что голова вновь начинает кружиться и лучше бы мне помолчать, но любопытство было сильнее. – Пластырь нужно отрывать сразу, а не по частям. Спасибо, что сейчас честен со мной до конца.

– Он в аэропорту и пытается купить билет на Гавайи себе и своей "малышке" в желтых шортах, синей рубашке и с очень даже приподнятым настроением. Номер телефона уже сменил, и, судя по тому, с каким умением он проделал все махинации с тобой, мне кажется, что это их не первый развод на бабки, так как три месяца назад они только прилетели из Тайваня, а ведь до этого оба не работали достаточно долго. Естественно, улететь ему никто не даст, я позаботился. Ему еще хотят повесить дело этой медсестры, так как он живет с ней пять лет, и сама понимаешь, за это у нас наказывают строго… Но это уже не наши проблемы, – извиняющимся голосом выдал мужчина на одном дыхании, продолжая следить за тем, как показатели сердечного ритма на мониторе скачут. Роберт задумчиво перевел взгляд на окно, а затем вдруг развернулся ко мне со словами: – Пусть тогда сердцебиение будет от чего-то приятного.

И тут губы мужчины внезапно накрыли мои. И, бог мой, не верится, что я употреблю эти слова в отношении Роберта Шаворского, но он был… нежным и чувственным. Словно боялся повредить тонкие лепестки только что расцветшей розы, аккуратно изучая каждый изгиб своим требовательным и пронырливым языком.

Разум молил меня остановиться, ведь мужчина, что называется, подвел меня под монастырь, но тело… Боже, как же оно ликовало и торжествовало, распространяя эндорфины по всему организму со скоростью света, вмиг делая меня в миллионы раз счастливее! Его поцелуй был ярким доказательством участия, печатью, подтверждающей его слова, услышанные мною во сне, на бумаге… в моем сердце… Было так хорошо и в то же время горько…

– Роберт… – немного отстранившись, прошептала я мужчине прямо в губы, стараясь, чтобы мой вопрос звучал ровно и небрежно, – ты будешь открываться мне только тогда, когда кто-то из нас окажется на грани жизни и смерти?

Холодок пробежал по коже, когда я почувствовала, что мужчина, только что находившийся душой рядом, внезапно пропал, вновь натягивая маску и напрягаясь. Затаив дыхание, я увидела, как Роберт со спокойной улыбкой снова сел на стул, посылая мне заряд умиротворения, и все же печаль прорывалась в его вымученном взгляде. Я не могла избавиться от чувства, что он прощается со мной и больше мы не увидимся.

– Прошу тебя, не нужно… – тихо прокомментировала я свои мысли, издав при этом какой-то нечеловеческий всхлип.

– Эй, ты чего, мышка? – мужчина снова наклонился ко мне, подарив едва ощутимый, как дуновение морского ветерка, поцелуй в лоб, отстранился и встал с места. – Если ты не забыла, завтра корпоратив в "Кашемире", и кто-то должен работать, раз мой личный секретарь сбежал. Я бы хотел побыть тут с тобой еще, но нужно решить проблемы, который оставил за собой Артем. Так что поправляйся и не нервничай больше!– если раньше Шаворский изображал передо мной нерушимую скалу, то сейчас он больше напоминал грустного клоуна, улыбающегося во весь рот, с печальными глазами, как будто думал о чем-то… явно нехорошем. Он уже было подошел к выходу и даже опустил ладонь на ручку, как резко повернулся и сказал: – Я не смогу прийти к тебе до послезавтра. Тебе никто не тронет, обещаю. И это время… Я надеюсь, ты воспримешь его как шанс, чтобы решить: останешься ли ты со мной или уйдешь навсегда.

– Х-хорошо-о… – немного неуверенно ответила я, не понимая, чего он от меня хочет. Ведь кроме очередного признания в любви я не увидела его готовности меняться и подстраиваться под мой мир и мои реалии жизни. Извинений я тоже, кстати, не услышала, и это печалило больше всего. – Хотя, знаешь, я рада, что ты любишь меня. Я рада, что ты наконец решился сбросить свою "темную" оболочку и хотя бы смотришь на меня как на человека, а не на мебель… Но что дальше? В смысле, ты же не думаешь, что я просто забуду, что мой первый секс – это изнасилование, что за первую оплошность ты избил меня плетью… Все это будет всегда у меня перед глазами. И когда-нибудь я сделаю что-то не согласованное с твоим уставом, а ты напомнишь мне, почему я так сильно боялась тебя все это время! Разрушая всю хрупкую идиллию…

Из добродушного шепота голос возрос до негодующего крика, и я замерла, понимая, что опять довожу себя до нервного тремора. Мужчина только хотел было что-то сказать, как неумолимое пиканье монитора начало зашкаливать, и он бросился мне:

– Ты должна немного прийти в себя. Слишком много тяжелых разговоров после такой эмоциональной встряски. К тому же твои подруги и доктор сейчас снесут дверь… – Шаворски весело подмигнул мне, заставляя мой рот удивленно распахнуться в таком недоумении, словно Пизанская башня внезапно стала прямостоящей, и тут же насупиться, так как где-то должен быть подвох. – Увидимся послезавтра, мышка.

Стоило мужчине только открыть дверь, в которую ранее вроде никто не стучал, как в палату влетели взъерошенные и заплаканные Таня с Фаиной, а за ними доктор и санитарка. Последняя тут же принялась оттирать кровь, собирать осколки и разбросанный мусор, будто точно знала о произошедшем тут недавно.